Страница 1 из 21
Глава 1. Заплыв в прошлое
Республика Башкортостан. г. Белорецк. 15 августа 2020 года.
Кто-то говорит, что извечный русский вопрос это "что делать?". Да ни чего подобного! Извечный русский вопрос это" нафига я пил последнюю?". Вот и я решал этот самый пресловутый вопрос, бредя по ночной грунтовке, идущей по берегу городского пруда. Куда брёл? Да кто же меня знает. Просто в какой-то момент устал от шумной пьяной компании, скоторой отмечали день рождения коллеги по работе. Да и компания, если честно, не совсем, что называется, та. Какие-то мутные пьяные разговоры о том, кто какую тачку купил, кто куда летал на отдых, кто куда удачно своего отпрыска пристроил. Короче сплошной выпендрёж друг перед другом. Ну не моё это. Разменяв свой полтинник, я так за эти годы и не научился, по мнению некоторых, жить, и все эти разговоры были мне, мягко говоря, не интересны. Так что, изрядно приняв на грудь, от души поздравив именинника, я ушёл в ночь. Поднялся по дорожке от лодочной станции, где на всю ночь сняли шашлычную для празднования, и пошёл, даже не осознавая, куда иду. Нет, первоначально собирался идти в сторону городских кварталов, но это надо было идти в горку, поэтому ноги сами понесли меня в противоположную сторону.
Осознал я это, когда уже проходил мимо городского пляжа. Видимо голова слегка проветрилась и начала соображать. И вместе с вопросом, куда меня, собственно, несёт ночью, возникло непреодолимое желание искупаться. Пока эта мысль лениво сформировалась в голове, я уже прошёл мимо пляжа и свернул по дороге к старой насосной. Во, вспомнил, там же есть отличное место чтобы искупаться. Как-то отдыхали там с женой, пока она не уехала три года назад к дочери в Питер. Вот там и искупнусь. Глядишь и в голове немного проясниться от хмеля.
На востоке уже во всю посветлело и над водной гладью реки Белой начал подниматься чуть заметный туман. Скинув с себя пиджак, брюки и рубашку, я как был в семейных трусах, ринулся в воду. Ух, хороша водичка. Мельком взглянул на оставшиеся на руке часы. Кстати, хорошие, водонепроницаемые, с автоподзаводом. Подарок на юбилей от коллег по работе. Знают мою слабость к наручным часам. С изображением щита и меча, аббревиатурой НКВД и дарственной надписью на задней крышке " Почётному чекисту тов. Шершнёву М.А. за образцовое исполнение своих обязанностей и в честь юбилея" и мелким (места уже не осталось), чуть заметным шрифтом дата, 09.05.2020 г. Шутники, блин. Уважили, можно сказать. Довелось мне срочную послужить в частях КГБ по охране особо важных объектов. 4 часа утра, однако. Загулял я что-то.
Так, лениво перебирая мысли в голове, я медленно, даже не плыл, а дрейфовал по безмятежной глади утренней реки, лёжа на спине. Течения здесь почти что нет, так что далеко не отнесёт. В какой момент меня накрыло плотным туманом я даже не заметил. Развернувшись на 180 градусов поплыл, лениво загребая руками, обратно к насосной. Через минут 15 понял, что что-то не так. По моим расчётам я давно уже должен был добраться до любого из берегов. Река Белая в этом месте шириной метров 230–250. Это я что, вдоль реки плыву что ли? Повернув на 90 градусов начал активно загребать. Сердце забухало в груди. Нет, плаваю я хорошо и утонуть, как бы, не должен, но всё равно тревожно. Густой туман съедает все звуки и не слышно даже постоянного шума расположенных на противоположном берегу пруда сталепроволочных цехов металлургического комбината. Вообще тишина, как говорится, гробовая. Бррр! Да, блин, где же этот берег?! Прямо не небольшой пруд, а целое море. За то время, что я тут барахтаюсь, я в любом случае уже давно должен был добраться до берега. От хмеля не осталось и следа. От адреналина начинает потряхивать. Да и силы уже на исходе. Не молоденький ведь уже.
Взглянул на часы, 5 часов утра. Это я тут уже час изображаю из себя поплавок? Блин, да где же берег то? Во всяком случае в остатки деревянных конструкций пешеходного моста[1] я по любому бы уже упёрся, если бы даже плыл вдоль реки. Так ведь и потонуть не долго. А туман и не думает рассеиваться. Такое ощущение, что и свет он тоже не пропускает. Во всяком случае светлее за этот час не стало. Начала накатывать паника, а вместе с ней словно тисками сжало сердце. В глазах потемнело и я почувствовал, как начал медленно погружаться под воду. Внезапно тело скрутила жуткая боль.
Говорят перед смертью перед взором проносится вся жизнь, а у меня перед глазами всплыло изображение надгробного памятника. И надпись на нём. Шершнёв Михаил Андреевич. Моя фотография и две даты через чёрточку; 09.05.1970 г. – 15.08.2020 г. Настолько это видение было реалистичным и настолько меня потрясло, что, собрав последние силы, преодолевая всепоглащающую боль, я рванул наверх, к спасительной поверхности воды. Раздался какой-то хлопок, будто где-то рядом открыли огромную бутылку шампанского, в воде почувствовалась вибрация, сопровождающаяся низким гулом. И в этот момент я явственно услышал звук заводского гудка[2]. Сильный удар по голове и последняя мысль.
– Один гудок. 6 часов утра. Рановато помирать, – и наступила темнота.
БаССР. г. Белорецк. 15 августа 1938 года.
Сторож-смотритель Белорецкой лодочной станции Фёдор Матвеев разменял уже четвёртый десяток и, если бы не искалеченные во время службы в ЧОНе[3] в Туркестане в 25ом году, ноги и посечённое лицо, был бы мужчиной хоть куда. А так, кому он, калека, передвигающийся при помощи костыля, нужен? Да ещё и физиономия вся в шрамах. Вот и жил бобылем в пристройке на лодочной станции, отдав свой, далеко не маленький, дом племянникам, заодно следя здесь за порядком и частенько подменяя, в очередной раз загулявшего, заведующего пунктом проката лодок. Да и нравилось ему здесь. Тишина, рыбалка. Вот и в это утро он привычно приковылял к стоящей на понтонах табуретке и начал неторопливо готовить снасти. Сегодня он припозднился. Ночью опять снился тот бой с басмачами, где он, командир ЧОНа, повёл оставшихся в живых бойцов на прорыв из устроенной на них засады. Там его и ранило взрывом фугаса, заложенного на пути отхода. Спасибо бойцам, что не бросили своего командира и вытащили к своим. Плохо было, что тот бой часто возвращался в снах, заставляя просыпаться среди ночи.
Неожиданно раздался громкий хлопок и гул, от которого по воде пошла мелкая рябь. Кто-то с шумом всплыл у самого понтона и, хрипло втянув в себя воздух, вновь скрылся под водой. А на водной поверхности начало расплываться кровавое пятно. И в этот самый момент загудел заводской гудок. 6 часов утра.
Как он смог буквально выдернуть из воды тонущего мужчину, Фёдор потом так и не смог вспомнить. Хорошо, пришедшие порыбачить по утру, мальчишки помогли занести его в каморку и уложить на топчан. Перевязывая так и не пришедшему в сознание мужчине разбитую голову, Фёдор обратил внимание на часы на его руке. Поразмыслив пару минут, он отправил одного из мальчишек за своим двоюродным племянником Николаем, старшим оперуполномоченным НКВД.
Пока я лежал в отключке, в каморке сторожа состоялся интересный разговор.
– Здравствуй, Фёдор Тимофеевич! Чего звал как на пожар? Случилось чего? А то пацанёнок что-то про утопленника говорил. Так это не по моей части.
– И тебе не хворать, Николай. Типун тебе на язык. Нет никакого утопленника. Вернее он есть, да не утоп. Вытащил я его. Без памяти лежит. Голова у него разбита. Я его перевязал как сумел да за тобой послал.
– Так а я то тебе зачем? Надо было в милицию бежать, а не за мной.
– А ты поглянь, часики какие интересные у него, – Фёдор протянул племяннику снятые с руки мужчины часы.