Инженер страны Советов

– Так сейчас у тебя с сердечком всё в порядке, вон какой молодой лось, так что сегодня к вечеру попаримся. Сейчас Танька выйдет, мы с ней картоху сколь успеем подкопнём, днём на свою работу съезжу и истоплю. А то и сами тут займитесь баней. Где и что тебе Танька объяснит.

– А я на что? Неужто в стороне останусь? Так что давай, определяй мне фронт работ. Тебе самому-то как, копать или собирать удобнее?

– Мне удобнее на заваленке сидеть, да на молодых покрикивать, – Фёдор засмеялся, – но лучше я копать буду, а вы вдвоём собирайте. Да где её черти-то носят? – он слегка прикрикнул, чтоб в доме слыхать было.

– Она драники затеяла пожарить. Говорит, вкусные будут, – я невольно сглотнул слюну, вспомнив аппетитный запах на кухне.

– Нет, ну ты погляди! – усмехнулся Фёдор, – Эка она для тебя расстаралась.

– Это почему для меня? – не понял я, но Фёдор лишь хмыкнул и махнул рукой.

Картошку копать начали вдвоём. Где-то через пол часа нас позвали в дом завтракать. Драники были чудо как хороши. Фёдор ел, нахваливал и бросал насмешливые взгляды то на меня, то на племянницу, от которых она краснела. Только успели поесть и выпить по кружке чая, как под окнами остановилась телега, в которую была запряжена лошадка меланхоличного вида.

– Дядя Федя! – с телеги спрыгнул парнишка лет 15 и заорал на всю улицу.

– Чего тебе, оглашенный? Я же велел в обед приехать, – Фёдор высунулся по пояс в открытое окно.

– Мне батя велел после обеда в леспромхоз ехать за срезками, так что давай сейчас тебя отвезу, а то потом никак не смогу.

– Эх, ладно, иду, – Фёдор подхватил костыль и кряхтя встал с лавки, – А вы, молодёжь, тут уж сами хозяйствуйте. Я до вечера задержусь. Картоху копайте, да про баню не забудьте.

После ухода Фёдора Татьяна быстро помыла посуду и мы вдвоём вышли в огород. За шутками и рассказом Татьяны о жизни в городе время летело незаметно и работа спорилась. Примерно часа через полтора от изгороди раздался довольно красивый певучий голос.

– Ой, Танька, а хто это у вас? Никак постоялец какой, али ещё хто? – у забора стояла красивая статная девица с внушительным бюстом, который всячески старалась подчеркнуть, и с глазами, как это говорят, с блядинкой, – Здрасти, – увидев, что я обратил на неё внимание, девица расплылась в улыбке до ушей.

– День добрый, – только и успел произнести я, как в разговор вступила Татьяна, при этом едва не шипя как кошка.

– Чего тебе, Зинка? Иди куда шла и не мешай людям работать.

– Так я, может, до вас и шла. Вот с постояльцем вашим познакомиться, да за покупками в наш коопторг пригласить. Может ему папиросы надо, а у нас только завоз был. Да и другого чего для мужчин есть, – при этих словах бюст заметно колыхнулся.

– Благодарствую, но папиросы мне без надобности, – поспешил я ответить, так как видел, что Татьяна готова буквально взорваться, – не курю я. Ну а насчёт остального, то там видно будет. Может и зайду что прикупить.

– Так вы заходьте. Любого спросите, где наш магазин находится, так вам скажут. Меня Зинаида зовут. А вас?

– Михаил, – я слегка кивнул головой.

– Так вы заходьте, Михаил. Я вас буду ждать, – Зина победно улыбнулась и пошла вдоль улицы, выписывая бёдрами так, что едва не снесла ими пробегавшего мимо пацанёнка.

– Зинка-шалава, – зло прошипела Татьяна.

– Да не обращай на неё внимания, – махнул я рукой, – Любопытная она только очень.

– Ага, любопытная. Ни одного более менее стоящего мужика мимо себя пропустить не может. Говорю же, шалава, – моя напарница по сельхозработам просто пылала от праведного гнева.

– Ну вот видишь. Сама же говоришь, что стоящего, а я то побитый весь, будто забулдыга какой. Глянешь, так чистый вурдалак.

– Да ты…ты… ты такой…вот… – Татьяна не нашла слов и замолчала, покраснев при этом.

– Да брось ты. Обычный я. Давай лучше ещё парочку рядков выкопаем и баней займёмся. А то Фёдор вернётся, а мы ничего не сделали.

Фёдор вернулся ближе к вечеру, когда уже во всю смеркалось, с какой-то весёлой злостью. С подводы, на которой он приехал, к воротам полетели пара объёмных тюков и свёрнутый матрас.

– Ты чего это разбушевался? – я как раз вышел из бани, которую пропаривал перед помывкой.

– А всё, уволили меня. Как только нас арестовали, так завхоз, вражина, своего родственника пристроил на моё место. Не ждал, что я вернусь. Думал всё, в Сибирь меня упекут. Да вот хрен вот ему, – Фёдор, похоже, слегка принял на грудь, – Хотел было рожу ему раскатать в блин да потребовать своё место назад, да больно родственника его жалко. Нормальный, вроде, мужик, семейный. Плюнул я на них, да расчёт взял. Так что принимайте постояльца. Пару-тройку дней отдохну, по дому дела кое-какие переделаю и пойду в артель к Филиппычу устраиваться. Давно он меня уже к себе зовёт.

– Да какой же ты постоялец, дядя Фёдя, – Татьяна выскочила на шум из дома, – твой же дом, так что живи на здоровье. Я сейчас тебе в комнате постелю, а завтра сам выберешь где тебе удобнее.

Баня удалась на славу. Фёдор, совместно с пришедшим со службы Николаем, в четыре руки исхлестали меня вениками так, что ноги не держали. Зато после, когда сидели, остывая, в предбаннике и пили ядрёный квас, почувствовал себя заново родившемся. Как говорил (или только ещё скажет?) товарищ Сталин, жить стало лучше, жить стало веселее, товарищи.

Со службы Николай принёс обещанные чертёжные инструменты, логарифмическую линейку, пользоваться которой в своё время нас, оболтусов-студентов, научил старый преподаватель сопромата в университете, и десяток листов белой бумаги примерно нулевого формата. Качество бумаги, конечно, не очень, но на безрыбье сойдёт и такая. На следующий день я с утра попытался, было, помочь докопать картошку, но был изгнан с огорода со словами, что и так почти всю накануне выкопали, а мне надо заниматься серьёзными делами, а не в земле ковыряться. Тем я и занялся. И тут меня ждало первое и достаточно приятное открытие. Оказывается я прекрасно помнил все расчёты, что мы делали, когда строили вертолёты в моём будущем, все чертежи были будто бы перед глазами и вся документация времён работы в Кумертау на вертолётном заводе тоже будто вчера прочитана. Нет, память не стала абсолютной, как у большинства попаданцев из книг, она стала ярче, что ли. Стоило слегка поднапрячь извилины и в голове всплывало, казалось бы, давно забытое. И вот на лист ватмана (буду так называть) легла первая линия, а на отдельном листе появились первые строчки расчётов.

Я так увлёкся, что пришёл в себя, когда кто-то чуть заметно тронул меня за плечо. За моей спиной стояла Татьяна и с каким-то благоговением смотрела на не совсем ей понятные линии и столбики цифр. За окнами смеркалось. Это что же, я весь день проработал? Только тут я почувствовал, что настолько проголодался, что слона бы съел.

– Миша, идёмте ужинать, – Татьяна с некоторой тревогой посмотрела на меня, – Вы так заработались, что обедать не смогли до вас достучаться.

– Так, Таня, во первых давай на ты, хорошо, – и дождавшись кивка от девушки, сопровождавшегося радостной улыбкой, продолжил, – а во вторых, в следующий раз не бойся меня отвлечь, а то я человек увлекающийся и могу так и сутки напролёт сидеть.

На то, чтобы восстановить в памяти и перенести на бумагу расчёты и чертежи "Птаха" ушло пять дней. В качестве силовой установки я собирался использовать двигатель М-11, какие устанавливали на самолёты У-2. По весу и мощности он практически не отличался от двигателя, снятого нами в своё время со старой "восьмёрки" и приспособленного на нашу вертушку. Да и освоен хорошо этот авиамотор промышленностью. Расположение пилота и пассажира оставил тандемным. В отличии от вертолёта из будущего на проектируемом мной было сдвоенное управление, что позволяло проводить обучение пилотированию и предусмотрена установка пары пулемётов. Заодно набросал эскизы следующей модификации, больше похожей внешне на вертолёт Сикорского R-4, только с возможностью принять на борт кроме пилота ещё и пять пассажиров или груз соответствующей массы. Если первый был прототипом боевого ударного вертолёта, то второй должен был стать прообразом транспортных и десантных машин. И вот когда чертежи были закончены я вдруг осознал, что в этом времени купить те же трубы и раздобыть сварочный аппарат практически невозможно. Во всяком случае мне, как частному лицу. Да и покупать, собственно, не на что. Живу здесь на полном пансионе совершенно бесплатно. И тут меня буквально пронзила мысль, а на какие средства, собственно, мы живём? Если только на денежное довольствие Николая, но не думаю, что оно настолько большое, чтобы содержать, помимо себя, ещё троих взрослых людей. Фёдор ещё не вышел на работу в артель, а у Татьяны возникли проблемы с трудоустройством в больницу. Пока она пряталась, спасаясь от ареста, на обещанное ей место взяли другого работника. Конечно главврач пообещал взять её на работу сверх штата, но пока ничего не получалось. Так что вопрос денег встал очень серьёзно. Пришлось даже поговорить на эту тему с Таней.