Научи любить

Наталья Ованесовна с готовностью засмеялась и похлопала коллегу по плечу:

– Как удачно вы сложили, Антон Павлович! Очень смешно вышло.

Я натянуто улыбнулась и поднесла к губам чашку, не разделяя восторгов. На меня смотрели две пары глаз, ожидая реакции. Я сказала:

– Ну, уж это их личное дело, не так ли? Когда, как не в их возрасте, влюбляться, и всё такое.

– В чём-то вы правы, Есения Даниловна, – Наталья Ованесовна заметно сникла.

Пожалуй, мне стоит лучше поддерживать разговоры, чтобы не растерять, и так немногочисленных, приятелей. Я никогда не любила сплетни, какое мне дело до жизни других, мне бы со своей разобраться, но демонстрировать это открыто, похоже, не стоит. Поблагодарила Наталью Ованесовну за кофе и принялась складывать в сумку бумаги.

Мимо школы с диким рёвом снова пронеслась машина Грантика. Наталья Ованесовна покачала головой:

– Пока этот ошалелый здесь вокруг носится, даже страшно выходить из школы. А вам, Есения Даниловна?

Я бросила на коллег быстрый взгляд и заметила, что они как-то странно переглянулись друг с другом. Пожала плечами:

– Мне? Нет, не страшно. Пожалуй, здесь намного безопаснее, чем в каком-нибудь крупном городе.

– И всё же, – Наталья Ованесовна улыбнулась мне и добавила в голос мёда. – Вы согласитесь со мной, Есения Даниловна, что любой женщине много спокойнее быть за спиной сильного мужчины и опираться на его руку?

Я перестала понимать вообще что-либо и снова посмотрела на женщину. Наталья Ованесовна выразительно подмигнула Антону Павловичу. Тот покраснел и сказал:

– Есения Даниловна, можно, я провожу вас до дома?

Так вон оно что! Не в меру активная коллега решила выступить в роли свахи и свести два одиноких, как она думает, сердца. Что ж, придётся её огорчить и разрушить надежды.

– Благодарю за заботу, Антон Павлович, – ответила, пряча улыбку. – Но я замужем, и мне есть, на кого опереться.

– Да что вы? – Наталья Ованесовна выглядела искренне удивлённой. – А мы и не знали!

– Мне пора. Всего вам доброго, и ещё раз спасибо за кофе.

Я вышла из школы в приподнятом настроении. Неловкие попытки скромного историка приударить развеселили. Я уже и не помнила, когда мужчины оказывали мне подобные знаки внимания. Несмотря на всю их бесперспективность, это оказалось неожиданно приятно.

Зазвонил телефон, я остановилась, чтобы достать его из сумки и взглянула на экран. Муж словно что-то почувствовал. Нажала ответить:

– Привет!

– Привет, – голос тихий, с хрипотцей. Так необычно было разговаривать с ним, зная, что нас теперь разделяют километры. – Как твои дела?

– Всё хорошо, рада тебя слышать, – улыбнулась телефону.

– И я рад. Я соскучился.

– Знаю, – посмотрела по сторонам и перешла дорогу. Повисла пауза.

– Как школа? Справляешься?

Мне показалось, или в его голосе недоверие?

– Да, вполне.

– И… тебе это нравится?

– Конечно, нравится, ведь я раньше этим и занималась, разве ты забыл?

– Нет, не забыл.

– Тогда не понимаю, – пожала плечами, хотя и знала, что он этого не видит, – что тебя удивляет?

– Просто, – муж помолчал несколько секунд, – просто я надеялся, что ты быстрее наиграешься и вернёшься.

– Наиграюсь? – Я даже остановилась и поставила сумку на скамейку рядом с подъездом. Обессиленно опустилась рядом, не веря, что слышу это. – По-твоему, вот чем я занята – глупой игрой в учительницу?

– Да, то есть, нет. Я не то имел в виду. Просто вырвалось.

– Я и забыла, что только ты у нас занимаешься серьёзным делом, а все остальные – бездарные тупицы. Только, знаешь что, дорогой? Это не так!

Последние слова я почти выкрикнула, отключилась и швырнула телефон в сумку. Порылась на дне, нащупала бутылёк с таблетками и проглотила парочку, даже не запивая. Вот что он за человек вообще? Умеет ведь испортить настроение всего парой фраз!

Подниматься в пустую квартиру не хотелось, и я решила съездить и посмотреть, как продвигается ремонт. Накануне вечером бригадир звонил и сообщил, что сегодня будут сносить стены внутри дома и начнут снимать старую облицовку с фасада. Сейчас как раз работа должна быть в разгаре.

Я мысленно подготовила себя к тому, что увижу развороченный дом, однако, на месте меня ждала тишина. В доме никого не было, и работы не велись. Я позвонила бригадиру, но его телефон оказался выключен. Мне не оставалось ничего, кроме как развернуться и уехать.

Вечером, когда я готовилась к урокам, абонент снова появился в сети. Я набрала его снова. Мужчина сказал, что работники внезапно заболели, и клятвенно заверил, что ремонт начнётся в ближайшие дни. Ситуация не очень мне понравилась, но я оптимистично заверила себя, что бывает всякое, и пара дней ничего не решат.

Затем прошлась по квартире и позвонила Виктору. На удивление, муж ответил сразу:

– Да!

– Привет! – я опустилась на пол вдоль стены. – Не сильно занят?

– Нет.

– Хорошо, – потёрла переносицу и сказала тихо. – Извини, что бросила трубку. Мне жаль, что я так разозлилась.

Спустя несколько секунд муж сказал:

– И ты прости меня. Кажется, я только сейчас начинаю понимать, что ты всерьёз.

– Главное, что начинаешь, – немного помолчала, – чем занимаешься?

– Едем на деловой ужин с китайскими партнёрами.

– Ты не один?

– С Верой.

– Ах, да, – его личная помощница, исполнительная и приветливая, неизменная спутница. – А я готовлюсь к завтрашним урокам.

– Снова в школу, да? – я услышала, как Виктор улыбается.

– Получается, так.

– Не засиживайся слишком долго.

– А ты береги себя. Я рада, что мы поговорили.

– Я тоже. Доброй ночи, родная.

– Пока.

На душе снова было спокойно, и я засыпала в полной уверенности, что новый день принесёт мне только хорошее. В тот момент я даже не догадывалась, что совсем скоро всё перевернётся с ног на голову, и жизнь разделится на «до и после».

8. Уроки литературы

Гаяне.

– Леон, осторожнее, прошу тебя, ну, осторожнее! Не бросай пакет, а ставь его, там же яйца, ну!

Я прошла в прихожую и разулась. Сняла с шеи надушенный шёлковый платок, да так и застыла на месте.

Леон занёс ещё два пакета с продуктами и чуть не разжал руки, вовремя спохватился и покупки были медленно опущены вниз. Мы словно приросли к полу, глядя в сторону гостиной.

Обычно сын возвращался поздно вечером, после тренировки или каких-то злачных мест. В моём понимании к последним относились все клубы. Но сегодня Тигран не только был дома ещё засветло, но и… читал?!

Сын, за все годы учёбы едва ли бравший в руки учебник, сейчас сидел в гостиной на кресле и читал, судя по цвету обложки, кого-то из классиков двадцатого века. Завидев нас, Тигран захлопнул книгу, молча поднялся и помог отнести на кухню тяжёлые пакеты.

– Тигранчик, – я сложила руки на груди и спросила тихо. – Как ты себя чувствуешь? Ты не заболел?

– Нет, ма, – сын нахмурился. – С чего ты взяла?

– Ты странно ведёшь себя.

Сын усмехнулся и сказал:

– Сама отправила меня обратно в школу, а теперь удивляешься, что учусь? И кто из нас странный?

– Нет, нет, что ты! Продолжай, пожалуйста, ты всё правильно делаешь! Я только рада!

Мы одновременно посмотрели на книгу, лежавшую на кухонном столе обложкой вниз. Женское любопытство разгорелось с новой силой, страсть как захотелось узнать, что сын выбрал почитать впервые за много лет. Я потянулась было к книге, но Тигран оказался проворнее и сунул её подмышку.

– Пойду-ка я к себе, – развернулся и вышел из кухни.

– Спускайся через час ужинать! – крикнула вслед.

Едва шаги сына стихли наверху, я вернулась в гостиную и принялась внимательно рассматривать книжные полки, пытаясь догадаться, что же за книга заинтересовала такого равнодушного к культуре человека. Так и не вспомнила, что исчезло с полок, вздохнула и обречённо поплелась на кухню.