Страница 12 из 18
– Ну, как же, – Оганесян самодовольно улыбнулся. – Теперь я номер один на всех соревнованиях, а не он. И девушки любят тех, кто успешнее.
Я закатила глаза, а вслух сказала:
– Охотно верю. И всё-таки, я бы попросила, впредь выяснять ваши отношения за пределами школы.
– Я-то не против. Это Багдасаряну скажите, чтобы не лез. Он первый начал, все видели.
– С ним я тоже поговорю.
Мы пришли, и я постучала в дверь медицинского кабинета. К счастью, медсестра была на месте, и я поручила Оганесяна её заботам, а сама вернулась в класс.
Тигран.
Запрыгнул в машину и раздражённо хлопнул дверью. Включил на максимум кондиционер и повернул на себя зеркало заднего вида. Твою ж мать, ублюдок всё-таки достал меня. Хотя, чему удивляться – у него две руки, а у меня по сути одна.
Повёл плечом и поморщился. Отыскал в бардачке обезболивающее и сразу выпил. Умеет ведь вывести из себя, паскуда! Вспомнил всё то, что случилось несколько минут назад, и вдарил по рулю, досадуя на самого себя за то, что не уделал урода сильнее.
Шли с Иваном по школьному двору, когда я услышал мерзкий голос шакала.
«Пацаны, заценили новую кофточку училки?»
«Нет, это ж ты у нас главный спец по тряпкам. И что с ней не так?» – парни из параллельного класса покидали портфели и зависли каждый в своём смартфоне.
«Зацените фотку, – Самвел развернул экран мобильника всем желающим.
Мы с Иваном тоже остановились, и глаз зацепился за крупный план блузки, в которой сегодня была Есения.
– Ставлю сто баксов, что под ней кружевной лифон. Вот только интересно, белый или телесный? Ха-ха».
«Мне тоже покажешь?» – спросил, разминая шею.
«Тигран, не связывайся, чёрт с ним», – Иван не любит неприятности. Но я – не Иван.
«Да пошёл ты!» – Самвел убрал сотовый в карман и презрительно плюнул мне под ноги.
«Удаляй фотку» – сказал ему тихо, но чётко.
«Ты глухой, Багдасарян? Иди на хрен! Объяснить дорогу?»
«Сейчас я тебе объясню, урод!» – подошёл вплотную и ударил его грудью.
«Давай, попробуй!» – Самвел толкнул в больное плечо.
И понеслась. Руку пронзила адская боль, но адреналин зашкаливал, заливая мозг яростью. Как же я давно мечтал отлупить этого придурка как следует! Давно не дрался с таким кайфом! Когда нас разнимали, таки успел добраться до его сраной мобилы и смачно разбил её пяткой вдребезги. Теперь говнюку нечего будет показывать своим шакалам.
Досадно было видеть испуг и разочарование в её глазах. Особенно, когда она так по-доброму отнеслась к ублюдку Оганесяну. Но не рассказывать же ей, как всё было на самом деле. А с ним я ещё разберусь, это было только начало.
Есения.
На следующий день я попросила Тиграна задержаться после уроков. Когда класс опустел, прикрыла дверь и указала ему на первую парту, стоящую прямо перед моим столом. Парень покорно опустился на стул, сложил перед собой руки и принялся внимательно их рассматривать.
Я тоже села и невольно задержала взгляд на его руках. Большие, жилистые, сильные – учитывая его бойцовские навыки, они могли быть смертельным оружием. В голове неизвестно откуда возникла картинка, в которой он смыкает пальцы на моей шее, и сдавливает её без труда. Я даже тряхнула головой – ну что ещё за дикие фантазии, совсем с ума сошла!
Потёрла виски, сомневаясь, как правильно подступить к разговору. Наконец, начала первой:
– Тигран, я крайне обеспокоена и огорчена вчерашним инцидентом. Как классный руководитель, я отвечаю за каждого из вас. Кроме того, вы подаёте плохой пример тем, кто младше.
– Это я уже слышал, – поднял на меня глаза, и я задержала дыхание.
Да что же это такое со мной? Находиться с ним в прямом зрительном контакте оказалось невозможным. Резко встала, скрестила руки на груди и прислонилась к краю стола.
– Обещай, что подобное не повторится.
– Нет.
– Что значит, нет?
– То и значит. Если этот шакал начнёт тявкать, он снова получит по морде.
– Как… как ты выражаешься?
Я в растерянности повернулась к нему и открывала рот, словно рыбёшка, выброшенная на берег, не в силах подобрать нужные слова.
Багдасарян снова посмотрел на меня и сказал:
– Я много пропустил и мне сложно учиться. Русский язык не самый лёгкий. И эта ваша литература.
– Сочувствую тебе. Могу посоветовать больше читать, желательно классиков. Это здорово обогащает словарный запас и улучшает интуитивную грамотность.
Тигран покачал головой и ответил:
– Лучше позанимайтесь со мной. После уроков. Мне нужно.
– Что? – я даже удивилась, услышав подобное. – Какое отношение это имеет к теме разговора?
– Обещаете позаниматься – я обещаю не драться в школе. Я заплачу за занятия. Сколько?
– Нисколько! Я твой учитель, и не могу заниматься репетиторством!
Тигран пожал плечами и снова вернулся к рассматриванию своих ладоней:
– А я не могу сдержаться, когда охота дать в репу.
– Ну, это уже слишком! – сказала, дрожа от возмущения. – В таком случае, в следующий раз я вызову на беседу твоих родителей!
– Как хотите.
– Ты свободен!
Снова скрестила руки на груди и отошла к окну. Спиной услышала звук отодвигаемого стула и его удаляющиеся шаги. На несколько секунд он замер возле двери, словно хотел ещё что-то сказать. Но затем дверь открылась и закрылась снова. Я с облегчением выдохнула и прижала ладонь к груди, чтобы унять бешено бьющееся сердце.
Я занесла журнал в учительскую, с облегчением отметив, что Виктории Дмитриевны нет. Давид Александрович в наушниках слушал музыку на диванчике. Антон Павлович и Наталья Ованесовна о чём-то шептались, стоя у небольшого столика в глубине комнаты у окна. Обалденно пахло молотым кофе, я даже зажмурилась от удовольствия. Завидев меня, Наталья Ованесовна активно замахала рукой, подзывая:
– Есения Даниловна, идите к нам! Я как раз варю кофе, хотите?
– Очень хочу!
Я поставила журнал в нужную секцию и приблизилась к ним.
Наталья Ованесовна насыпала в кофеварку молотый кофе, залила водой и закрыла крышку. Южане очень трепетно относятся к процессу приготовления кофе. Никаких тебе 3 в 1, никакого сублимированного. Даже сидя в торговой палатке без водопровода, южанин будет варить настоящий кофе, а затем неспешно пить его, наслаждаясь разговором с собеседником. Это настоящий ритуал.
Когда мы втроём поднесли к губам дымящийся напиток, я улыбнулась коллегам и почувствовала себя принадлежащей к какому-то тайному братству. Сварить и выпить вместе кофе – словно выкурить трубку мира. Это сближает. Антон Павлович спросил:
– Вам нравится у нас, Есения Даниловна? Как вам ребята? Не обижают?
– Благодарю, Антон Павлович, всё прекрасно. Даже лучше, чем я думала. Ребята очень способные, особенно в 11 «А».
– Вот как? И кого вы выделяете там? Мне даже интересно.
– Марк Стрельцов очень старательный мальчик. И Милана Васнецова, пожалуй, весьма способная.
– Да что вы говорите? – это уже Наталья Ованесовна включилась в разговор. – Со Стрельцовым всё ясно, отличник, медалист. А вот, что касается второй особы, удивили, Есения Даниловна, удивили.
– Серьёзно? У вас по-другому? – я переводила взгляд с одной на другого.
Антон Павлович сказал:
– Васнецова, конечно, не самая плохая ученица. Но обычно её голова занята чем-то другим, не историей уж точно.
– И точно не алгеброй, – Наталья Ованесовна согласно закивала.
– А у меня она вполне справляется. Интересно, чем же занята её голова на ваших уроках?
– Вернее, кем, – Наталья Ованесовна заговорщицки подмигнула.
– Кем? – недоумевала я.
– Багдасаряном, конечно. И так к нему, и эдак ластится, глазки строит. А тому хоть бы что. Расстроился, видать, сильно, что к нам обратно попал.
– Конечно, учебник читать – это тебе не кулаками махать! – Антон Павлович светился, словно начищенный чайник от удачного, по его мнению, каламбура.