Страница 10 из 18
Я выпрямила спину ещё сильнее и чуть подалась вперёд. Директор продолжала:
– Я не заметила в них упоминания о тестах и подготовке к Единому Государственному Экзамену.
– Но, разве мы не готовимся к нему, изучая школьную программу?
Ольга Львовна снова бросила на меня снисходительный взгляд:
– Нет, моя дорогая. Как показывает практика, одного только изучения школьной программы недостаточно. Дети должны набить руку именно на решении заданий из экзамена.
– Но… я думала…
– Дополните ваши занятия решением тестов и разбором заданий Единого Государственного Экзамена. Вы меня услышали?
– Да.
– Обязательно.
– Я поняла вас.
– Прекрасно. А теперь пройдите к секретарю, нужно подписать ещё кое-какие бумаги.
Я вышла из кабинета директора с пачкой листов. Извлекла из сумочки смартфон и открыла поисковик. Посмотрим, что там за ЕГЭ. Скачала несколько заданий. Брови сошлись на переносице, потому что первой мыслью было: что за бред и кто это составлял?
Настолько погрузилась в чтение, что впечаталась в чью-то мужскую грудь:
– Простите, пожалуйста!
– Смотри, куда идёшь, – буркнул мужчина в спортивном костюме и исчез за поворотом.
Это был Давид Александрович, учитель физкультуры. Похоже, у кого-то сегодня так себе настроение. Пожала плечами и пошла в сторону учительской, на этот раз чаще поднимая глаза от телефона.
Внутри оказалась только Виктория Дмитриевна, да и она уже закрывала дорогую сумку из крокодильей кожи и надевала солнцезащитные очки. Я сложила листы на стол ровной стопочкой и сказала:
– Похоже, учитель физкультуры сегодня не в духе.
– Почему? – лениво отозвалась химичка.
– Мы с ним столкнулись в коридоре, и он был не весел.
– Да ты что? И ты понятия не имеешь, с чего бы?
Я удивлённо на неё посмотрела:
– Да, понятия не имею.
Виктория Дмитриевна громко защёлкнула сумку и, звеня каблуками, подошла ко мне вплотную:
– Запомни одно, дорогуша. Держись от него подальше. И от меня тоже. Возможно, кого-то ты и провела своим милым личиком, но я смотрю за тобой в оба. Стоит тебе оступиться – я буду рядом, чтобы помочь упасть. Ты здесь ненадолго.
Затем она повернулась и вышла прочь, оставив после себя облако приторно-сладких духов.
Я потёрла виски. Да что здесь творится, словно все с ума посходили?
Закончив с бумажной работой, наконец-то вышла из учительской. Уроки давно закончились и вокруг было тихо. Я пошла по коридору в сторону лестницы, слушая громкий звук своих же каблуков по бетонному полу.
Совсем некстати вспомнились истории об исчезнувшей учительнице и инцидент с непонятным падением с лестницы Алёны Вадимовны. Для полной картины память подбросила сюжеты фильмов ужасов про маньяков в школе. Глупо, но стало как-то жутковато. Пару раз я даже оглянулась на скрипы дверей, но везде было пусто.
Вдруг до уха донеслось какое-то странное бормотание. Замерла и прислушалась, но слов было не разобрать. Интонация менялась и звучала подозрительно. Я остановилась рядом с кабинетом, из которого доносился странный звук. «Кабинет ОБЖ», – извещала табличка. Медленно нажала ручку и заглянула внутрь.
Престарелый учитель, кажется, Тарас Макарович, откинулся на спинку кресла и что-то бормотал. Руки его безвольно болтались, голова дёргалась. С ним точно всё в порядке? Осторожно ступая, я приблизилась и разобрала «не надо», «кто поможет», «убираться». Я уже хотела тронуть педагога за плечо, как вдруг он вздрогнул, сложил руки на груди, кашлянул и сладко захрапел. Я отдёрнула руку и отскочила назад. Вышла прочь, тихо прикрыв за собой дверь.
Что ему снится? Может, уборка класса или территории? Совсем бедного старика замучили. Не в силах избавиться от какого-то вязкого чувства страха, я с радостью покинула школу. На выходе из калитки оглянулась назад, гадая, что меня могло так напугать, а когда повернулась, то вскрикнула от неожиданности, едва не столкнувшись с причиной беспокойства на первом уроке.
Тигран Багдасарян смотрел на меня сверху вниз своими жгучими карими глазами, в которых даже не видно было зрачка.
Тигран сказал:
– Простите, не хотел пугать.
– Да ничего! – улыбнулась, охотно его извиняя. – Я сама виновата.
Парень смотрел на брелок с ключами от машины, который вертел в руках. Повисла пауза и я сказала:
– Вы что-то хотели, Багдасарян?
– Да, – поднял на меня глаза, и я вынуждена была моргнуть, чтобы не таращиться на него откровенно. – Я хотел извиниться. За своё поведение утром. Я не должен был швырять пенал.
– Хорошо, – с готовностью кивнула. – Я принимаю ваши извинения. Надеюсь, в дальнейшем у нас получится сотрудничать.
Вместо ответа парень кивнул и спросил:
– Подвезти?
– Кого? Меня? – я нервно рассмеялась, ошарашенная его предложением, и зачем-то спросила. – Разве тебе уже можно за руль?
Теперь уже он непонимающе на меня посмотрел:
– Давно можно.
– Что, и права у тебя есть?
– Есть, – передёрнул плечами, нахмурился, затем сказал. – Я пропустил год из-за соревнований. Мне восемнадцать, водить умею, не переживайте. Пойдёмте.
– Нет, спасибо. Я рядом живу, – показала на десятиэтажку в ста метрах от школы. – Всего хорошего, Багдасарян.
– До свидания, Есения Даниловна.
Заходя в подъезд, я обернулась, и увидела, что Тигран стоит на прежнем месте, засунув руки в карманы, и смотрит мне вслед. Щёки отчего-то вспыхнули, и я поспешно скрылась за дверью.
Вечером я впервые встречалась в мамином доме с ремонтной бригадой, которую нашла через интернет. Невысокий щуплый мужчина восхищался домом и красочно расписывал, как здесь будет красиво после ремонта. Он соглашался на всё и принимал на ура все мои пожелания. Как же приятно работать с понимающими людьми!
Поставила свою подпись в договоре и внесла задаток. Ремонт начался – подумала радостно. В тот вечер я долго болтала с сыном по видеосвязи. Так радостно было видеть то воодушевление, с каким он рассказывал про учёбу и подработку. Затем привычно выпила таблетку и заснула крепким сном, спокойная и умиротворённая. Тогда я ещё не знала, что это спокойствие ненадолго.
7. Кровь на кулаках
Есения.
Понеслась череда рабочих будней. Я привыкала к ученикам, а они ко мне. Всегда знала, и в очередной раз убедилась в том, насколько тонко дети чувствуют взрослых. Любая твоя слабость или ложь мигом оказываются на поверхности. Подростки жестоки, и к окружающим, и к себе самим. Если тебя можно прогнуть, они это сделают с удовольствием.
Школьный коллектив живёт по законам джунглей. Есть всего два способа выжить в такой среде и заработать авторитет. Тебя могут либо уважать, либо бояться. Третьего не дано. Только сильный духом и уверенный в себе педагог может чувствовать себя здесь комфортно.
Я совсем забыла, каково это. В глубине души боялась и думала, что не справлюсь. Первые дни сердце стучало, ладошки часто становились влажными, но внешне, надеюсь, никто не замечал моего страха. С первого же дня я держалась с учениками отстранённо, холодно и уважительно. Меня проверяли на прочность и эмоции, но я не поддавалась. Недрогнувшей рукой рисовала «неуд» и удаляла из класса. При этом ни разу не повысила голос и никого не унизила. Дети успокоились и приняли правила игры. На это ушла пара недель.
11 «А» оказался сильным классом, и я даже начала ловить себя на мысли, что мне доставляет удовольствие учить их.
Раздала тетради с оценками за сочинение. Краем глаза следила за Миланой. Та лениво перелистнула страницы, да так и застыла, рассматривая оценку. Сердито шикнула на восхищённый шёпот Саши Шуйской, своей соседки. После уроков подошла ко мне и сказала:
– Есения Даниловна, здесь, наверное, какая-то ошибка, – показала мне тетрадь, где стояла оценка «5/5».
– Да? И в чём же?
– Ну, – девушка спрятала глаза. И где сейчас была надменная красотка. – Ведь я не старалась хвалить автора. Скорее, наоборот…