Свободный

Мак говорит с нами о «Грейс». Он один из рабочих, построивших ее, но, похоже, хочет теперь заняться конструированием маломерных судов, и у него есть кое-какие идеи, как усилить аэродинамические свойства катамарана, который мы изготавливаем на заказ.

Это непривычно, я никогда этого не делаю. И только когда Элиот вытаскивает меня, обычно со своими друзьями, которых у него великое множество, я провожу время в компании мужчин-сверстников. Элиот – душа компании, он скрепляет всех нас и не дает разговору потухнуть. Наша беседа плавно перетекает к «маринерам», потом к «сихокам». Похоже, мы все болельщики обеих команд. К концу второго круга все расслабляются, чувствуя себя непринужденно в обществе друг друга, и я начинаю получать удовольствие.

– Ладно, допивайте. Следующая остановка, – объявляет Элиот.

Тейлор ждет в машине снаружи. Итан уже навеселе. Это может быть интересно. Меня так и подмывает спросить о Миа, но не уверен, что хочу знать.

Следующая остановка в Йельтауне, бывшей промзоне, где старые склады превратили в модные бары и рестораны. Тейлор высаживает нас у ночного клуба, где ритмичная танцевальная музыка уже льется на улицу, несмотря на относительно ранний час. В полутьме бывшего склада люди толпятся у бара, а мы усаживаемся за столик в ВИП-зоне. Я продолжаю пить пиво, а Итан с Маком озираются вокруг, приглядываясь к местным красоткам.

– А ты что же, не интересуешься? – спрашиваю я Элиота.

Он смеется.

– Не сегодня, чувак.

Я бросаю взгляд на часы, размышляя, что там поделывает Ана, и меня так и подмывает позвонить Сойеру. Честно говоря, я больше не хочу тусоваться, но наш разговор переключается на новый дом.

После еще двух порций выпивки Элиот объявляет, что мы едем в следующее место.

Тейлор уже подогнал машину, мы садимся в нее, и он везет нас дальше.

Стриптиз-клуб.

Черт.

– Да не напрягайся ты, чувак. Это заведение – главный пункт хорошего мальчишника. – Итан хлопает в ладоши, но его улыбка не затрагивает глаз. Думаю, ему так же неловко, как и мне.

– Только не вздумай заказать мне приватный танец, – предупреждаю я Элиота. И вспоминаю не такой уж давний случай, когда я был в темных недрах закрытого клуба в Сиэтле.

Самый настоящий вертеп.

Кажется, это было в другой жизни.

Элиот смеется.

– Что случается в Ванкувере, остается в Ванкувере. – Он подмигивает мне, когда нас ведут к очередному ВИП-столику. На этот раз мой брат заказывает бутылку водки, которую доставляют со всеми мыслимыми церемониями: бенгальскими огнями и целым кордебалетом девиц в коротеньких красных юбочках и лифчиках, едва прикрывающих соски, которые хором поздравляют и аплодируют. Я на мгновение пугаюсь, что девицы собираются сесть с нами, но они, наполнив стопки, удаляются.

Повсюду красивые женщины. Я наблюдаю за одной – гибкой блондинкой с темными глазами. Она начинает снимать одежду с атлетическим изяществом, при этом исполняя акробатические трюки на шесте. Мне приходит в голову, что будь она мужчиной, это был бы олимпийский вид спорта.

Мак смотрит как зачарованный, и я задаюсь вопросом, есть ли у него кто-нибудь.

– Нет, я одинок. В поиске, – отвечает он, когда я спрашиваю. Глаза его возвращаются к энергичной блондинке. Я киваю, но, говоря по правде, не знаю, что сказать, потому что не мне давать советы по поводу отношений. Я до сих пор не могу до конца поверить в то, что Ана согласилась выйти за меня. В сущности, она согласилась на очень многое.

Я довольно ухмыляюсь, когда мысли мои уносятся к свежим воспоминаниям о Красной комнате.

Да.

Я ощущаю легкое возбуждение, думая об этом. Я вытаскиваю телефон.

– Нет, – говорит Элиот, – спрячь.

– Что, телефон?

Мы оба смеемся, и я опрокидываю в себя стопку водки.

– Давай поедем куда-нибудь еще, – предлагаю я.

– Тебе здесь не нравится?

– Нет.

– Неблагодарная свинья, вот ты кто.

Братишка, не мои это декорации.

– Ладно. У нас еще одно место. Это была традиционная, обычная часть твоей холостяцкой вечеринки. Знаешь, это же неписаный закон.

– Не думаю, что Ана была бы в восторге.

Итан хлопает меня по спине, и я цепенею.

– Так не рассказывай ей.

И что-то в его тоне выводит меня из себя.

– Ты спишь с моей сестрой?

Итан дергает головой, словно я его ударил. Шокированный, он вскидывает обе руки.

– Нет. Нет. Чувак, без обид. Она привлекательная и все такое, но она просто друг.

– Вот и хорошо. Пусть так и остается.

Он нервно смеется и залпом выпивает две стопки водки, одну за другой.

– Ты собираешься отпугивать всех ее потенциальных приятелей? – спрашивает Элиот.

– Может быть.

Он закатывает глаза.

– Пошли отсюда. Это место плохо на тебя действует.

– Пошли.

Мы осушаем свои стопки, и я оставляю неприлично большие чаевые наличными на столе.

В машине хорошее настроение возвращается ко мне. Тейлор за рулем, и мы направляемся в сторону аэропорта.

Но мы едем не к самолету. Тейлор останавливается перед длинным, непримечательным зданием отеля и казино, которое торцом примыкает к Фрейзер-ривер.

– Брак – рискованное дело, – говорит Элиот с ухмылкой.

– Жизнь вообще рискованная штука. Но это мне больше по душе.

– Я так и подумал. Ты вечно выигрываешь у меня в карты, – отвечает он. – Как ты умудрился до сих пор остаться трезвым?

– Простая математика, Элиот. Я не так много выпил и сейчас этому рад.

Элиот с Итаном направляются к крэпсу и столам с рулеткой, тогда как Мак выбирает блэк-джек, а я – покерный стол.

В комнате стоит почтительная, но напряженная тишина. Я выиграл сто восемнадцать тысяч, и это моя последняя игра. Уже поздно. У меня за спиной стоит Элиот, наблюдает. Я не знаю, где Итан с Маком. Карты уже розданы, и оба игрока рядом со мной по очереди складывают свои. У меня два валета, и, поскольку это финальная игра, и мне везет, я поднимаюсь и бросаю в банк фишек на шестнадцать тысяч. Противник слева от меня – женщина, должно быть, лет пятидесяти – тут же складывает свои карты.

– У меня ничего, – ворчит она.

Оставшийся противник, который напоминает мне отца, бросает на меня быстрый взгляд, потом снова в свои карты и тщательно отсчитывает фишки, равные по сумме моей ставке.

Ну, давай, Грей.

Крупье собирает сложенные карты и быстро раскладывает флоп.

Аллилуйя!

Валет и пара девяток. У меня фул-хаус.

Я бесстрастно взираю на своего противника, который беспокойно ерзает, еще раз проверяет свои карты, смотрит на меня, в карты, потом снова на меня. Нервно сгладывает.

У него ни черта нет.

– Пас, – говорит мой оппонент.

Твой выход, Грей.

Медленно, для пущего эффекта, я стучу пальцем по зеленому сукну, потом собираю в кучу свои фишки и кладу в банк пятьдесят тысяч.

– Поднимаю ставку, – объявляю я.

Крупье отзывается.

– Ставка увеличена до пятидесяти тысяч долларов.

Мой противник фыркает, берет свои карты и с раздражением швыряет на середину стола. Я ликую в душе. Мой выигрыш составил сто тридцать четыре тысячи – неплохо для сорокапятиминутной игры.

– Я закончил, – говорю я даме рядом со мной, и она кивает в мою сторону.

– Спасибо за игру. Мне пора. – Бросаю крупье фишек на щедрую сумму, собираю оставшийся выигрыш и поднимаюсь.

– Спокойной ночи.

Элиот выступает вперед и помогает мне с фишками.

– Ты везучий сукин сын, – говорит он.

Мы поднимаемся в самолет за несколько минут до полуночи.

– Я выпью арманьяк, Сара, спасибо.

– Теперь он начинает пить! – возмущается Элиот.

– Мы все ушли с выигрышем, – замечает Мак. – Должно быть, твое везение передалось и нам, Кристиан.

– За это стоит выпить, – провозглашает Итан.

Я улыбаюсь, усаживаясь в мягкое кожаное кресло. Да. Мой выигрыш – доброе предзнаменование. Какой прекрасный способ закончить замечательный вечер.