Не обижайте колдуна

В его руке появились старые карманные часы на длинной цепочке. Он начал раскачивать их, как маятник гипнотезера:

— Тик-так, тик-так, — издеваясь, приговаривал Тамзин. Паскудная ухмылка стала только шире. — Времечко уходит. Твой драгоценный Анри скоро придет по твою душу. Беги куда угодно, прячься, но он все равно тебя найдет. И убьет всех, кто будет рядом с тобой.

— Гори в аду, Тамзин!

— Не могу! — Он возмущенно развел руками. — Меня выгнали оттуда!

Я одернула рюкзак за лямки и пошла прочь с площади, сгорая от гнева. Я что ему, кукла какая-то, чтобы со мной играться?

— Угрожает он мне, мать приплетает. Ха! Чертов козел.

Я вспомнила про отцовский нож, ждущий своего часа в темноте рюкзака. Интересно, какова вероятность, что Тамзин при помощи магии постоянно смотрит в будущее, пытаясь предугадать события наперед? Если я сейчас развернусь на каблуках, быстро достану нож и всажу ему в грудь, он это увидит? Успеет ли увернуться? Будет ли ждать?

— Успокойся, Имриш. — Я потерла пульсирующие болью виски. Необдуманная попытка убийства посреди площади при огромнейшем количестве свидетелей меня не прельщала, как и то, что Тамзин возможно чего-то подобного от меня и ожидал.

Пришлось успокаивать себя тем, что я пришла к нему не зря. По крайней мере ему удалось чуть приоткрыть для меня дверь в мир правды и заставить вновь задуматься над проблемой, которая долгие годы не давала мне покоя.

Где мама? Где наша Эллен Каллем?

«Что она сделала со мной?» — крайне специфичная фраза, которую можно было понять как угодно, в любом понравившимся варианте. Это была бессмыслица, доведенная до абсурда.

Да что Эллен Каллем могла с ним сделать? Хрупкая женщина из дремучего захолустья, работающая медсестрой за полставки. В те времена, когда она еще жила с нами, я не помнила ее со старыми книгами в руках. В Эллен Каллем не было ни капли магического. Она не увлекалась травничеством, не прятала в кладовке котлы и летучие метлы, не устраивала шабаши, не разговаривала на мертвых языках и уж точно не интересовалась фокусами. Магическими разве что были ее отношения с отцом: он любил ее столь сильно, что после ее исчезновения так и не женился. Хотя претенденток на роль новой женушки у него хватало.

Я дошла до остановки, окутанная спасительным сомнением. Животрепещущий вопрос промелькнул в голове, как молния в темном небе: а знал ли Тамзин вообще мою мать? Может, это была его очередная уловка, которой он решил себя поразвлечь?

У меня не было никаких оснований верить магу. Ни доказательств, ничего, разве что его слова, пропитанные ложью. Но с другой стороны… Лучшие лжецы всегда говорят правду — они просто выбирают нужные её части и преподносят в выгодном для себя свете.

— Вот скотина…

Я уже собиралась вернуться на площадь и продолжить нашу «дружескую беседу», но меня вовремя одернул завибрировавший в кармане телефон.

— Да?

— Имри! — взвизгнул голос из динамика. — Ты жива!

— Бывало и лучше. Ты вовремя взяла выходной, Салли.

— Боже, как же я рада тебя слышать! Я думала ты погибла! Мне звонила Айрис, когда ты приехала к мистеру Гармору, а потом…

— Как я понимаю ты уже в курсе, что случилось с нашим «Вестником».

Из трубки послышались тихие всхлипы.

— Это ужасно! Когда услышала — не поверила! Мне Мэлани обо всем рассказала. Она у меня тут, в гостях сидит.

Мэлани… Я задумалась. Неужели та самая тихоня из офиса? Мэлани Гриффит. Тощая, как палка, с осунувшимся лицом и светлой копной сальных волос до пояса.

— Она была в «Вестнике», когда все случилось?

— Нет. Когда она приехала к офису, он уже был оцеплен полицией. Но, кажется, ее даже это напугало. Она уже второй час сидит у меня на кухне и пьет зеленый чай. Имри… — Салли перешла на шепот. — У нее кружка трясется в руках.

— Ну… — Мне на нос упала гигантская холодная капля. Секунда, и по асфальту забарабанил дождь, вынудив меня спрятаться под козырек остановочного павильона. — Все мы люди разные. И воспринимаем все не так, как другие.

— Тут дело не в восприимчивости, Имри. Мэл говорит, что что-то знает о сегодняшнем нападении. Знает, почему оно произошло.

— Да? — Я чуть не прыснула со смеха, хотя, признаться, смеяться тут было не над чем.

— Я бы тебя так и так набрала, но она сама меня об этом попросила. Она хочет с тобой что-то обсудить. И ждет тебя у меня.

Из-за дождя под козырек набилось столько народу, что мне пришлось покинуть его и накинуть на голову капюшон. Небо продолжало клубиться над домами и площадью черными маслянистыми разводами.

— О…

Зря я оглянулась на площадь. Один взгляд на Тамзина сбил меня с мысли, и я тупо уставилась на него, растягивая неудобное молчание.

— Имри? — пискнула Салли.

Кейр, возвышаясь над прохожими, стоял почти на краю площади, горделиво расправив плечи. Очевидно, ждал меня. Как будто почувствовал, что я мгновение назад собиралась вернуться. В его козлиной бороде виднелись проблески серебра.

Завидев меня, маг учтиво кивнул и вытащил из рукава маленькую фарфоровую кружечку. Затем поднес ее к лицу и постучал по ней тонкими пальцами.

Это что, приглашение на чай? Насколько оно сейчас было уместно?

Внутри что-то волнительно затрепетало. Как у мотылька, который летит на огонь, зная, что подлети он ближе — сгорит без остатка.

Я даже успела представить себе, как мы с Тамзином сидим в его палатке на безлюдной площади, в тепле и уюте, слушаем как по навесу умиротворяюще стучит дождь… А потом вообразила, как туда врывается Анри со своим смертоносным кинжалищем и под смех Кейра добивает меня, как несчастных ребят из офиса.

Наваждения как небывало.

— Я еду, Салли.

И показала Тамзину непристойный жест, оставив того стоять под дождем в одиночестве.

Комментарий к Часть 4. «Что она сделала со мной?»

Дорогой читатель, если ты вдруг увидишь ошибку, опечатку или пропущенные буквы, отметь пожалуйста. Не оставайся равнодушным)

========== Часть 5. Тайны «Берг и Кейр» ==========

Салли жила недалеко от центра города в высоком доме-человейнике, окруженном парковками и зелеными скверами. Может, дом бело-бежевых цветов и выглядел умиротворяюще, но мне рядом с высотками становилось не по себе. Хотя бы потому, что много людей, живущих в одном месте, никогда не предвещают ничего хорошего. Мало ли, кто живет у тебя за стенкой? Твой сосед может долгое время казаться милым и приветливым человеком, но ровно до той поры, пока вдруг не выяснится, что он не так давно расчленил свою подружку и растворил ее тело прямо в кислотной ванной — через стену в метре от тебя.

Я подняла голову, считая окна — на десятом этаже у Салли обнадеживающе горел свет, обещая тепло и уют. Эта картина придала мне сил, и я прибавила шагу, ощущая как дождь продолжает безжалостно колотить по капюшону, обращая мой плащ в тяжелое тряпье, промокшее насквозь, которое с каждой минутой все сильнее давило на плечи.

— Открывай, Салли, — фыркнула я в домофон, стуча от холода зубами, и дверь послушно отщелкнулась от магнитов. Прежде чем ее захлопнуть за собой, я оглянулась, проверяя нет позади «хвоста» в виде какого-нибудь Анри.

Но улица была пуста. За бесконечной стеной дождя блестели только одинокие фонари, раскачивавшиеся от шквального ветра.

«Где ты?»

Опять этот шепот, едва различимый из-за уличного шума. Я поморщилась и торопливо закрыла дверь — вряд ли Салли желала видеть еще каких-то гостей кроме меня.

Честное слово, эти «гдетыкание» Анри уже изжогу вызывали, а не былой пожар беспокойства в груди. Я помотала головой и поднялась наверх, где Салли сначала с визгом кинулась обниматься, как будто мы с ней не виделись целую вечность, а потом отпрыгнула от меня, как испуганная кошка.

— Ты вся вымокла! — Заявила она с таким удивлением, будто под дождем, по ее мнению, люди должны не мокнуть, а воспламеняться.