Страница 17 из 89
Она ничего не могла поделать с запахом капусты, но могла немного прибраться, поэтому прошмыгнула по гостиной, складывая журналы и взбивая подушки на диване. Она только что закончила, когда Тим позвал ее на кухню ужинать.
Они сидели за маленьким столом, где и ели всю свою еду. Пегги без энтузиазма посмотрела на овощное рагу в суповой миске перед ней. К нему прилагается половина багета, хотя она знала, что это тот самый, который она купила два дня назад, и его действительно нужно превратить в панировочные сухари. Ей хотелось открыть бутылку вина, но в последнее время Тим стал трезвенником, и это казалось пустой тратой времени только для нее.
'Как прошел твой день?' — спросила она, когда они начали есть.
— Как обычно, — кисло сказал он. «Я преподавал метафизику, пока все студенты смотрели в свои айфоны. Я бы сказал, что это пролетело прямо над их головами, потому что все они были опущены. Он глухо рассмеялся.
Пегги попыталась улыбнуться. «Некоторые из них должны быть заинтересованы. Я имею в виду, что они пришли в «Кингс» не только для того, чтобы переписываться со своими друзьями.
— Вы будете удивлены. Он возился с куском сухого багета. — Не то чтобы я мог их винить.
'Что ты имеешь в виду?'
«В наше время поэты-метафизики кажутся большинству людей совершенно неуместными. Это если они вообще о них слышали.
— Я не знаю об этом…
'Конечно, вы делаете. Я начинаю понимать, насколько все это несущественно».
'Что?'
«Я рассказываю людям о стихах, которые они никогда бы не прочитали по своему выбору, написанных людьми, о которых они никогда не слышали. Вот что несущественно.
— Не глупи. Она никогда раньше не слышала, чтобы он так пренебрежительно относился к своей работе. «Конечно, они слышали о них и читают их по своему выбору, иначе они не были бы в вашем классе с самого начала».
«Они просто хотят степень — лист бумаги, который даст им работу».
— Не могу поверить, что никому из ваших учеников это не интересно. У тебя только что был плохой день. И у тебя есть собственная работа, которой нужно заниматься. Она уже отложила ложку.
Он покачал головой, давая понять, что она не понимает. «Я мог бы написать величайшую в мире монографию о Джоне Донне, и это ничего бы не изменило. Ничего подобного.
«Почему это должно что- то менять ? Почему вы не можете удовлетвориться тем, что напишете что-то новое и оригинальное, что людям понравится и, может быть, чему-то научит?»
Он презрительно посмотрел на нее, а затем вернулся к своему рагу. Мрак опустился на стол. Тут она вспомнила о своей гостье.
— Ко мне кое-кто придет.
'Что теперь?' — спросил он, выглядя встревоженным.
'Через некоторое время. Не волнуйтесь – вам не нужно их развлекать. Вы можете остаться в своем кабинете.
'Кто это?' — спросил он обвиняюще.
Она не смотрела на него. «Джасминдер Капур. Женщина, которая читала лекцию, к которой я ходил несколько недель назад.
«Что, здесь? Ты, должно быть, шутишь. Она придет пообщаться с нами?
«Это не общение. Она хочет от меня помощи. Она решила устроиться на работу в госслужбу – веришь или нет, к ней обратились – и она находит формы чем-то вроде кошмара. Я предложил помочь ей заполнить их».
— Зачем ты это сделал?
— Потому что она спросила меня, не хочу ли я. Как я мог сказать нет? Кроме того, она очень милая, Тим. Ты бы полюбила ее, если бы дала ей половину шанса. Она не то, что ты думаешь.
Проигнорировав это, он спросил: «Она знает, на кого ты работаешь?»
— Нет, я просто сказал, что был госслужащим в Министерстве обороны. Но я думаю, она могла догадаться. На ней нет мух.
— И это ее не беспокоит? — спросил он.
— Не похоже, — сказала Пегги, стараясь сохранять спокойствие. Она не любила ссор, особенно с Тимом. Они никогда их не имели. Она всегда думала, что он гордится тем, чем она зарабатывает на жизнь. Он знал, что она не может говорить о деталях этого, но раньше он, казалось, полностью поддерживал ее. Она не могла не спросить: «Тебя это беспокоит ? » Она обнаружила, что ее голос слегка дрожит.
Он не ответил, а только устало покачал головой. Затем он сказал: «Если Капур претендует на работу в правительстве, то она еще большая фальшивка, чем я думал. Какой-то радикальный, — саркастически добавил он. Он сердито посмотрел на Пегги. — Не ждите, что я приму ее у себя.
— Я не знаю, — запротестовала Пегги. — Я же сказал тебе — ты можешь остаться в своем кабинете. Тебе даже не нужно здороваться.
— Не волнуйся, я не буду. Он казался необъяснимо разъяренным. — На самом деле, вы можете оставить это место себе.
Он резко встал и вышел из комнаты. Пегги сидела за столом, ошеломленная, недоумевая, что она сделала, чтобы вызвать такую реакцию. Неужели так ужасно было помогать Жасминдер? Обернувшись, она увидела через открытую дверь, что на Тиме было пальто. Не попрощавшись, он вышел из квартиры.
Пегги вздохнула и посмотрела на часы. Джасминдер будет здесь с минуты на минуту. Лучше бы она сварила кофе. Когда она встала, чтобы убрать со стола, то поняла, что ее руки трясутся. И она заметила, что Тим еще не доел свое рагу.
13