Головы или хвосты?

— Идемте, я покажу компьютер, — пригласил Дэвид. Ноутбук, на вид довольно старый, он достал с нижней полки стеклянного журнального столика, водрузил на большой круглый стол, который стоял в центре гостиной. Пыль стер рукавом. — Отец говорил, что на этом компьютере он сделал много важных открытий и что эта рухлядь будет работать, пока он сам может его заставить, — с долей гордости похвастался Уорнер-младший. — Как видите, еще пытается… Так что, если он что-то хранил, то на этом компьютере.

Он набрал пароль, и Коннор с азартом кинулся исследовать содержимое папок. Он даже не прикасался к ноутбуку пальцами, только диод это торопливо замерцал, и на рабочий стол стало вываливаться все: и какие-то списки файлов, и текстовые документы, и модели странных штуковин… От этого мельтешения у Гэвина немного заболели глаза, и он отвернулся.

Пока Коннор занят, он попробовал сунуться в дверь, очевидно, ведущую в спальню, но быстро понял, как это бессмысленно: здесь царил холостяцкий бедлам, и Гэвин не сомневался, что в этой комнате обитал Дэвид. Посмотрев на свалку одежды и лениво переворошив ее, он дежурно оглядел письменный стол в углу, заглянул под кровать, чуть не поперхнулся пылью и прекратил свои исследования. Очевидно, Дэвида Уорнера не заботила уборка — возможно, раз в неделю он вызывал клининг с учтивыми девушками-андроидами. Гостиную он то ли не трогал из уважения к покойному отцу — Гэвин из их с Коннором диалога понял, что Майк сына страшно баловал, и тот в ответ души в нем не чаял, — то ли специально прибрал к приезду полиции.

Они возвращались немного разочарованные: в доме безумного ученого даже не оказалось никакой потайной лаборатории, хотя Гэвин, чувствуя себя идиотом, простучал стены. А вот Коннор выглядел увлеченным скачанными файлами и даже не стал протестовать, когда Гэвин завел его в безлюдный переулок за домом, где можно было покурить и поболтать о деле. Им нужен был новый план — или хотя бы уверенность в том, что на ноутбуке было нечто полезное.

— Я думаю, мы можем с уверенностью заключить, что Дэвид Уорнер ничего не знает о делах отца и не причастен к убийствам. Однако мы получили архивы Уорнера, расшифровкой я займусь в ближайшие часы, — довольно разглагольствовал Коннор, помешанный на продуктивности: для него признать, что они проебали время и зря мотались домой к Уорнеру, было смерти подобно. — По-моему, он пытался с вами флиртовать, детектив, — заметил андроид.

— Пошел он нахуй, я на работе, — оскорбленно заявил Гэвин. — Очередной охуевший пиздюк, которому досталось хорошее наследство. Он, хотя весь из себя, явно торчит на чем-то. От него паленой карамелью пасло, это какая-то новая синтетическая наркота.

— Да, но…

Гэвин отвернулся, пока доставал из кармана пачку сигарет и закуривал, и тут же выронил — услышал звук тяжелого удара, оглянулся. Коннор валялся чуть поодаль, а по грязному асфальту растекалось блестящее синее пятно. «Коннор?!» — хотел заорать он.

— Какого хера? — рявкнул Гэвин, который любил конкретные вопросы.

Перед ним, еще пошатываясь, стоял рабочий в оранжевой каске. Гэвин так сразу и не понял, человек это или андроид, да и не это его заботило, а тяжелая монтировка в его руках. Еще ничего не соображая, Гэвин отпрыгнул в сторону — и вовремя, потому что противник с криком понесся на него. На его перекошенном лице застыло такое же удивление, но он развернулся и снова упрямо бросился на Гэвина, не произнося ни слова, только издавая ужасный вой, как будто что-то мучило его.

Выхватив пистолет, Гэвин выстрелил несколько раз. Хлюпнув кровью, рабочий повалился на землю. Кровь текла красная — значит, живой. Нормальный человек. Из горла вырвался короткий истерический смешок, Гэвин не с первой попытки засунул пистолет в кобуру, тяжело привалился к стене, унимая невольную дрожь. «Все, блядь, под контролем», — уговаривал себя он, скрежеща зубами. Он еще чувствовал приятную отдачу от выстрела, напоминавшую, что пушка у него и он тут главный. Что никто не застанет его врасплох.

— Вы убили невиновного человека! — осуждающе воскликнул Коннор. Он уже поднялся и неловко зажимал руку, льющуюся синим. Тириум не останавливался, как человеческая кровь, хотя он пытался пережать выше локтя. — Его наверняка контролировали! — негодовал андроид. — Он не…

— Тот, кто лезет на меня с монтировкой, по определению, блядь, не может быть невиновен! — заорал Гэвин. Он и сам понимал: лучше бы схватить живым, им нужно было изучить этот контроль разума, чем бы он ни был. Но он слишком запаниковал, чтобы думать головой. — Че с рукой? — неловко уточнил Гэвин. — Тебя в ремонт надо тащить? Мне придется платить?

— Я свободный андроид, — огрызнулся Коннор. — И у меня есть деньги!

Не то чтобы он переживал за андроида: видел, как тот встает и идет, как ебаный Иисус, и после более серьезных ранений, какие человека уже на тот свет бы отправили. Перебитая рука, по-видимому, только немного раздражала Коннора, который не смог даже повернуть рабочего, чтобы лучше его осмотреть. Конечность висела плетью.

— Повреждения корпуса, — неохотно сказал Коннор. — Важные компоненты не задеты. Все в порядке. Подвижность восстановится, как только я возмещу потерянный тириум. Я вызвал полицию, — похвастался он. — Они разберутся с телом.

Определенно проницательный андроид заметил, как Гэвина потряхивает, но не прокомментировал, за что он даже ненадолго проникся к нему благодарностью.

***

Когда забрали тело, они недолго постояли на месте, рассматривая следы побоища. Коннор завис чуть поодаль — он подключился к системе видеонаблюдения и искал кого-нибудь, смахивающего на Уорнера, но так и не нашел. Он мог знать слепые зоны, если долго жил в этом районе и в этом доме. Коннор не выглядел расстроенным; его восковое лицо нечеловечески застыло. Может, так он реагировал на рану? Насколько андроиды могли ощущать боль?

Рабочий оказался со стройки в соседнем квартале. После того, как андроиды взбунтовались и отказались быть рабами, на такую работу снова начали нанимать людей. Гэвин мельком прослушал его имя; ему так и не стало стыдно, что он разрушил чью-то жизнь, но какое-то неоформленное чувство царапало изнутри.

— Вы не могли бы меня подвезти до ближайшей мастерской? — церемонно спросил Коннор, отвлекая его от размышлений.

Конечно, велико было искушение послать его на все четыре стороны, но Гэвин почему-то подумал, что окровавленный андроид на улицах привлечет ненужное внимание, так еще и он может огрести — не уследил за новейшей техникой. Андерсону только дай повод прицепиться… Он кивнул, вбил в навигатор названным Коннором адрес. В какой-то момент ему было все равно, куда ехать, но возле ремонтной для андроидов он очнулся.

— Давай, только реще, у нас времени мало, — предупредил Гэвин.

Пока дожидался Коннора, Гэвин мрачно размышлял, что именно этот биочип мог принести человечеству. Как и обычно, желание большего прогресса и просвещенности, могло вылиться в бойню: с помощью контроля людей и андроидов получится безнаказанно совершать любые преступления, теракты, начинать войны… Как полицейский, Гэвин ненадолго представил, насколько хуевыми могут быть последствия, и несильно стукнулся виском о стекло.

Очевидно, иного способа, кроме как убить носителя чипа, для извлечения не было — он плотно сросся с организмом девочек. И, как ни прискорбно, их смерть мигом избавляла человечество от многих проблем: узнай кто, проболтайся няня-андроид, их бы тотчас захватили военные для своих целей. Может, Уорнер возомнил себя спасителем людей и андроидов, установившегося хрупкого мира?

Вдруг подумалось: может, этот маскарад с школьной формой не только способ пустить полицию по следу какого-то психопата-фетишиста? Он хотел, чтобы девочки были нетронутыми, чтобы их похоронила семья. И разрезы были такие аккуратные… Зарычав сквозь зубы, Гэвин помотал головой. Не хватало, блядь, оправдывать серийного убийцу!

Но одно дело — его собственные чувства, а другое — благо всего, нахуй, мира, не так ли?