Страница 5 из 12
— Лара, ты мое счастье. Я очень сильно тебя люблю. Прости, что брошу тебя сейчас. Солнышко мое, запомни, «ТИБИ» — для тебя. Ты найдешь своего тантум и будешь счастлива. Береги его! Я не смогла уберечь! Прощай, моя девочка! — последние слова мама уже кричала, ветер налетел с большей силой, и, разорвав последние ленты ткани, унес маму.
Я долго смотрела ей вслед, видела как ветер трепал и крутил мою любимую и хрупкую мамочку. Потом пришла темнота, и я провалилась в нее, блуждая по лабиринтам сознания.
Очнулась от щекотки. По лицу что-то двигалось. Я открыла глаза и увидела пауков. Много. Они ползали по моему лицу. Я закричала громко-прегромко и заплакала. Оказалось, что именно этот крик и помог спасательному отряду отыскать меня. Все время пока меня вытаскивали со дна низинки, пока везли на большой машине к городу, пока меня осматривал врач, пока я ждала дедулю и потом, когда деда ворвался в мою больничную палату, я плакала. Плакала еще целых семь дней, то срываясь в громкие рыдания, то тихо проливая слезы. Деда, с лицом белее мела, просто обнимал меня и ничего не говорил. Утром восьмого дня деда взял меня на руки, посмотрел мне прямо в глаза и сказал, вливая, как я поняла позже, в меня свой дар:
— Ты все выдержишь, маленькая тиби. Никогда не плачь больше.
Я перестала плакать и не плакала больше никогда. Что бы ни случилось. Ни от боли. Ни от бессилия. Ни от неудачной первой любви. Я просто исчерпала весь свой запас слез на многие годы вперед. Воздействие сильного дара аудитэ-дедули принесло свои плоды. Да, я не плакала, но замолчала. Надолго. На пять лет. Я поступила в Санктум Эст. Превосходно училась. Никого не смущала моя немота и отсутствие интереса к другим девочкам. Мне было хорошо одной до тех пор, пока я не стала придумывать свои миры…
Я грустно посмотрела на деда, он сразу все понял, как обычно. Просто кивнул мне, и на этом наш завтрак закончился.
Я уже крутилась перед зеркалом в холле, когда деда подошел и предложил довезти меня до школы. Я отказалась, потому что хотела пройтись, благо до Дискерэ недалеко. Подхватила рюкзак, взяла в руки горшочек с белой кампанулой, чмокнула деда в щеку и отправилась к новому и неизведанному.
До школы дошла почти без происшествий, если не считать «выплеска». Это случилось, когда переходила дорогу на светофоре. Меня как будто принакрыло чужими бессознательными эмоциями. Радостью встречи после долгого, напряженного ожидания, счастьем, будто все беды позади, нежностью и даже, не знаю как описать, томлением что-ли.
Это так необычно и интересно, когда просыпается дар! Кстати, дар у тиби просыпается позже, чем у других данов.
На школьном дворе все обращали на меня внимание. Я уже была не рада, что по давней привычке, принесенной из Санктум Эст, прихватила с собой ежегодный подарок для учителя в виде цветов. Смотрелась это нелепо, должно быть. Я остановилась в центре красивого, ухоженного школьного двора с клумбами и пышными кустарниками. Вокруг рядами стояли липы. Обожаю, вот обожаю их сильно-пресильно! Мне нужно было добраться до административного корпуса. Я не была там, деда просто сказал мне, что я принята в Дискерэ и все. Поэтому, отринув страхи и сомнения, буквально схватила за шкирку парнишку лет тринадцати, который как раз проходил мимо. Парень таращился на меня как на фейерверк в день Эд Патрес.
— Привет, где административный корпус? — спросила я у наглого, по глазам видно, мальчишки.
— Ну, привет, привет, — хамовато-заинтересованный взгляд ребя пробежался по моему лицу, волосам, и ей Богу, задержался на моей груди!
Боже, ему сколько лет-то? Вижу, не более тринадцати, однако ростом с меня, что не удивительно вовсе, поскольку была я невысокой. Но его бесцеремонный взгляд и ухмылка меня задели.
— Ты ответишь? — я старалась держать лицо и не поддаться неприятным эмоциям.
— Могу и проводить. Только что мне за это будет?
— А что тебе нужно? — я ждала ответа, надеясь, что это будет просьба о деньгах.
Хотя, какие к черту деньги? Я же в Дискерэ. Тут куда ни глянь, либо отпрыск банкира, либо чиновника, либо аристократ.
— Хочу фото с тобой, — парень усмехался, но в глазах я увидела надежду.
Мне стало его жалко. Вынужден соответствовать детям аристократов в Дискерэ, отсюда и поведение.
— Хорошо. Без проблем, — я улыбнулась ему открыто и тепло.
— Серьезно??!! — парень очень удивился и не смог справиться с лицом, вспыхнул и принялся тыкать пальцами в телефон, настраивая камеру.
Мы встали рядом, он поднял руку со смартфоном, а я повернулась к нему, и чмокнула в щеку. Селфи получилось по — дружески теплым и очень красивым. Кампанула тоже попала в кадр, и оживила наши школьные формы своими звездчатыми колокольчиками.
— Я тоже хочу, — рядом с нами встал, скрестив руки на груди, симпатичный парень моего возраста, темноволосый и кареглазый, аудитэ.
Он улыбался так приятно, без намеков и двусмысленностей в мой адрес, что не улыбнуться в ответ было бы неприличным. Я и исполнила улыбку в самом широком смысле и масштабе.
— Меня зовут Сергей Карамышев, — представился он.
Я протянула в ответ свою руку, он ухватился за нее, и пожал очень осторожно.
— Я Лара Лакри, новенькая, — озвучила я свой статус, и только теперь поняла, что стала центром внимания множества людей.
Постаралась не сильно смущаться, уж не знаю, насколько получилось. Обернулась к селфи-пареньку.
— Ну, что идем? — кивнула на прощание Карамышеву, и мы направились в административный корпус.
Спиной чувствовала взгляд Сергея, но оборачиваться не стала.
Спустя половину часа я стояла перед входом в аудиторию своего класса, прячась за спиной ректора Дискерэ, профессора. Эксультатэ, кстати. Дар слабый, но сам человек, не дан, был одарен. Отсюда и высокий пост, и уважение и его нескрываемая гордость своим Дискерэ. Назаров Сергей Викторович открыл дверь и шагнул в аудиторию. За его широкой спиной я не видела, только слышала, как класс встал, приветствуя ректора. Сергей Викторович жестом «посадил» учеников и обратился к преподавателю, чей урок мы прервали.
— Илья Ильич, встречай пополнение, — голос ректора — эксультатэ был вальяжным и раскатистым.
Мне все чудилось, будто он барин в большом и процветающем поместье. Где же шелковый халат с кисточками пояса? Родовой перстень и целый выводок детишек от холопок? Я очнулась и быстренько смахнула с себя фантазии о ректоре. Тем более что говорили обо мне. Сергей Викторович пропустил меня вперед и я, наконец-то, смогла оглядеться.
Первым, кого я заметила, был преподаватель. Приличного роста, прекрасно сложенный мужчина лет сорока. С красивой, модной прической (я мысленно хихикнула, вспоминая дедино утреннее заявление о чубатых) и такой же модной, ухоженной бородкой. Очки в стальной оправе. Модной! Тут я почти хихикнула в голос, полагаю, это было нервное. Все в нем было модным. И рубашка и брюки и туфли. Прямо по А.П.Чехову с заменой «прекрасно» на «модно». А вот глаза были прекрасные. Я заглянула в них и утонула. Столько было там доброты, тепла и мудрости. В общем, если я и не влюбилась, то ощутила целую гамму теплых чувств к этому человеку. О нем много рассказывал деда.
Илья Ильич Хворостов, человек. Человек-то человек, но, очень известный в узких кругах. Известен он был тем, что умел найти подход к любому типу учеников. Умел наладить контакт, заинтересовать, сделать процесс обучения максимально комфортным. Очень многие школы старались заполучить его, переманивая, перебивая стоимость услуг, подкупая социальными благами и прочими плюшками. Однако Илья Ильич был непреклонен. Он оставался в Дискерэ и продолжал работать. Брал самые сложные классы. Работал только с данами. Был у него какой-то секрет (подозреваю, что артефакт или амулет). Он точно знал, как не поддаться чарам данов. И абсолютно четко умел видеть ауру данов. Как? Никто не знает — это тоже сообщил мне деда по секрету, выпучив глаза и потешно двигая бровями. Иначе говоря — Хворостов был педагог-легенда. Ну, а что еще ожидать от Дискерэ?