Страница 6 из 12
Тем временем, ректор неспешно покинул аудиторию, милостивым жестом позволив ученикам не вставать. А я осталась лицом к лицу с прекрасным учителем и классом, немногочисленным, но заведомо опасным. Класс состоял только из данов. Отпрыски аристократов в немыслимых поколениях. Всего пятнадцать человек. Я шестнадцатая жертва дара.
Илья Ильич снял очки, протер их и снова надел. При этом он все время смотрел на меня. А я, как маленькая, вцепилась в горшок с бедняжкой кампанулой и боялась посмотреть на класс. Илья Ильич «отлип» и сказал на прекрасном французском диалекте Суавитатис:
— Итак, у нас в наличии мадмуазель Лакри, одна штука? — после его слов я поняла, что ректор уже представил меня классу.
Как я умудрилась все прослушать?
— Да, именно так, месье Хворостов, — я не смога удержать хвастливого чёрта в себе и ответила ему на том же редком диалекте.
— Приятный голос, — Илья Ильич улыбнулся мне, ободряя и одобряя мои познания в Суавистатис, — Итак, драгоценная данни, прошу Вас, представьтесь классу. Буквально пару слов о себе.
Я повернулась к ребятам лицом и заставила себя взглянуть на них. Горшок мой с цветком не треснул только по счастливой случайности, так крепко я в него вцепилась. Я попыталась разглядеть людей, сидящих передо мной и с большим интересом на меня смотрящих. Ну, еще бы, они не могу «прочесть» мою ауру. Тиби никто из них не видел.
Первой я заметила девушку, сидящую за первой партой, прямо у двери. Очевидная аура дитари. Лицо в фурункулах и прыщах. Взгляд умный, пронзительный и от нее веет теплом.
Потом я увидела за последней партой в первом ряду (его нельзя было не заметить) здоровенного парня в такой копной волос, что это было и страшно и смешно одновременно. Он тоже был дитари и смотрел на меня на как интересную игрушку, голубыми глазами своими, напоминая ребенка, счастливого и обожаемого.
Далее мое внимание привлекли близнецы, сидевшие друг за другом. Как две капли воды, честное слово! Даже ауры одинаковые. Эксультатэ оба. Такие пластичные! Они так артистично вытягивали шеи с предпоследних парт первого ряда! Красивые мужские руки, длинные пальцы, широкие плечи. Интересные одухотворенные лица. Я видела, как один из близнецов вытянул ногу. НЕ танцоры так мыски не тянут! Я смогла оценить это в полной мере, потому, что сама долгое время занималась в балетном классе.
И последним я заметила молодого человека (парнем я бы его не смогла назвать ни за что, только принцем) за предпоследней партой среднего ряда. Аудитэ. Светлые волосы, серые глаза, очаровательные ямочки на щеках. Он улыбался мне так удивленно и искренне, что я не смогла оторвать от него взгляда. Дан был настолько привлекателен, что я «залипла» совершенно. Кажется, слегка покраснела от его взгляда. Так и стояла, пока Илья Ильич не окликнул меня.
— Мадмуазель Лакри, я сейчас расплавлюсь от любопытства! Прошу, скажите хоть что-нибудь. Я по Вашей ауре ничего не могу прочесть. Кто Вы, маленькая данни? — мэтр притопнул ногой шутливо.
Странно, что ректор Назаров не сказал им, что я тиби… Может, потому, что он эксультатэ? И не захотел срывать такой вот спектакль?
— Извините, мэтр, — я очнулась. — Я перевелась в Дискерэ из Санктум Эст, поэтому сразу прошу простить мне мою неуверенность. Я долгое время была воспитанницей закрытой школы, в которой учились только девушки. Но, я не настолько дикая, как может показаться на первый взгляд, — я старалась не торопиться, произнося эту речь.
— Мэтр? — Илья Ильич был доволен. — Мне нравится этот титул, мадмуазель Лакри. Прошу, продолжайте, нам все очень интересно, — он выразительно посмотрел на очень красивую белокожую девушку (эксультатэ со странной аурой) за первой партой ряда у окна, которая демонстративно изучала свой маникюр, но с огромным интересом исподволь изучала меня, думая, что никто не замечает этого.
То, что она видела во мне, ей не нравилось. Скорее всего, ей не нравилась реакция на меня мужской части класса. Деда говорил мне, что я смогу найти кучу друзей и не смогу найти кучи подруг. Теперь понятно, как это работает.
— Я тиби… — будто выдохнула, а класс изумленно замер.
Тишина повисла звенящая. Кто-то приоткрыл рот, кто-то замер с нечитаемым выражением лица. Прыщавая девушка с первой парты улыбнулась. Потом всех будто отпустило, и класс зашумел, загалдел. На меня посыпался град вопросов. Илья Ильич призвал к порядку, всего лишь подняв руку, и задал основной вопрос.
— Как проявляется Ваш дар, Лара? — все снова замолчали, боясь пропустить хоть слово.
— Никак, — я пожала плечами. — Пока никак, если не считать того, что недавно меня «потянуло» оказаться в Дискерэ. Я просто «услышала», что мне нужно уйти из Санктум Эст и перейти сюда. Я попыталась противиться, но это раздражало, как чесотка пока не перевелась. Со временем я смогу что-что. У тиби нет определенного дара. Все индивидуально. Пока, все что я знаю, что когда буду находиться рядом с кем-то, кто будет играть важную роль в моей судьбе, то вокруг меня появится свечение, сходное по цвету с цветом моих глаз. Во всем остальном я совершенно бесполезное существо, — я улыбнулась, криво, но не печально.
Класс и преподаватель молча, переваривали информацию.
— Ну, мисс Лакри, замечательно уже то, что Вы не пьете кровь младенцев и не превращаетесь в чудовище на закате, на восходе или в полночь, — Илья Ильич хитренько блестел глазами из- под моднейших очков. — А то у нас уже есть в классе инфернальный тип. Не будем показывать пальцами, ибо Вы и сами позже поймете о ком я.
— Насколько позже? — я уже слегка отошла от знакомства с классом и попыталась пошутить, — Лучше бы к концу учебного года. По возможности, никогда. Но, мне ведь так не повезет, да? — я сделала «большие и печальные» глаза и посмотрела на мэтра.
Класс начал хихикать.
— Увы, мисс Лакри, Вам точно не повезет, поскольку я уже предвижу последствия Вашего прихода в наш класс, — его пророчество сопровождалось потиранием рук и ехидной улыбкой, — Уже предвкушаю события, дуэли и прочие спектакли!
— Мэтр, я забыла предупредить, — я снова сжалась, понимая, что придется поделиться своей личной проблемой с чужими людьми, — У меня арахнофобия. В самой высокой степени и в жутком проявлении.
— Вы боитесь пауков? — Илья Ильич приготовился слушать.
Ребята тоже. Вот же черт, сколько внимания!
— Очень. Это доходит до абсурда, но это сильнее меня, — я повернулась к классу, и как можно четче попыталась рассказать о своей проблеме, подчеркнув ее серьезность, — При виде пауков я очень сильно пугаюсь. Могу упасть в обморок. Однажды дело закончилось двухчасовой комой. Поэтому, я очень прошу вас не проверять мои слова, подсовывая мне пауков. Просто поверьте.
— Господа, вы всё услышали, — Илья Ильич смотрел на ребят каким-то особенным взглядом, будто внушая им, что мои слова должны быть, услышаны и приняты всерьез.
«Принц», тот самый, с предпоследней парты среднего ряда, отозвался первым, и сразу же очаровал меня своим бархатным голосом:
— Не бойся, данни, здесь нет дебилов. Или почти нет, — он очень красноречиво повел взглядом в сторону огромного парня-волосатика, на которого я раньше обратила внимание.
— Дебилов нет. Есть только болтуны — задушевники, — отпел «прическа» густым и сочным басом.
— А в кому ты впала, когда увидела много пауков? Или одного достаточно, чтобы трепетная тиби отключилась? — белокожая красавица соизволила меня заметить.
— О, сорян, дебилы все же есть, — «Принц» добавил в голос столько ехидства, посмотрев на белокожую, что класс захихикал.
Белокожая злобно зыркнула на него, поджала губы и уставилась в окно, промолчав.
Класс принялся шуметь и обмениваться мнениями и междометиями. Илья Ильич, что странно, молчал и не прерывал этого гудения. Он смотрел на меня, точнее, на мою кампанулу.
— Мисс Лакри, Вы принесли с собой цветок. Это обязательный спутник всех тиби? Или…?
— Оу, мэтр, — я опомнилась. — Это для Вас. Подарок, — я протянула горшок учителю.