Остальное от лукавого

— А как звали этого молодого человека? — почувствовав что‑то неладное, спросила Настя.

— Алексей... Забыл его фамилию. Вообразил себе, что он то ли Дон Кихот, то ли  Робин Гуд, — задумчиво ответил директор. — По глупости вляпался в историю, из которой ему не выбраться.

Настя уже ни секунды не сомневалась, что это ее Леша.

— Вы как-то говорили, я хорошо запомнила, что главное в жизни – заботиться о своих близких. И любыми способами уничтожать все то, что  угрожает твоему миру. Пожалуй, я в этом с вами соглашусь, — сказала Настя и встала из‑за стола. — Так и решим. Вы заботьтесь о своих близких, а я буду заботиться о своих.

Настя вышла на улицу и сразу набрала номер Алексея. Она услышала, что кто‑то снял трубку и сопит в телефон, ничего не произнося.

— Леша? Что с тобой? — взволнованно спросила она.

Ответом были короткие гудки. Она попробовала набрать еще раз, но автоответчик сказал, что абонент не доступен.

Глава 11

— Нравится Фирдоуси? — с любопытством спросил Фархат Бригадира, зайдя на кухню, где тот пил чай, перелистывая затертый томик поэта.

— Тысяча лет прошло, а ничего не изменилось, — улыбнувшись,     собрав вокруг глаз десятки мелких морщинок, ответил Бригадир. Он отложил книжку и встал, чтобы включить электрический чайник на подоконнике. — Люди все так же ради золота и славы готовы убивать друг друга. Верят, что золото может сделать их счастливыми.

— Я стараюсь не думать об этом. Многие знание – многие печали, — Фархат присел за стол и пролистал несколько страниц. — Мне надо с тобой поговорить пока никто не мешает. Это очень важно.

— Сейчас я тебе чай сделаю и потолкуем.

— Кто-то за золото готов убить, а ты, я смотрю, за хороший чай, — с удовольствием согласился Фархат. Он подошел к раковине и тщательно вымыл руки.

— Да. Чай я очень люблю. А людей  убивать плохо, — заливая заварной чайник кипятком, покачал головой Бригадир.

— А если не за чай и не за золото, а за идею? — прищурив и без того узкие глаза, не переставая улыбаться, спросил Фархат.

— Все идеи красивы, когда о них говорят сладкоголосые толкователи.  Редко когда их слова приводят в светлое будущее. Но чем заманчивее идея, тем больше она требует жертв – молодых глупых ребят, которые готовы пустить под откос весь мир веря в подсунутые им сказки. Сам был таким.

— Не нравится мне твои мысли, — резко прервал его Фархат, сразу став серьезным. — Что сегодня с тобой?

— Молодость свою вспомнил, — Бригадир поставил на стол чашки, разлил в них крепкий чай и сел напротив. — Тогда мы все еще в одной стране  жили. Мой отец, знатный хлопкороб, каждый год осенью ездил в Москву. Но не на заработки, как сейчас я и мои дети, а отдыхать. Премии в колхозе большие были. Вот и ездил мир посмотреть, столицу проведать, купить все что нужно. Всем нам гостинцы домой привозил, — Бригадир достал из  литровой стеклянной банки кусочек сахара и аккуратно опустил его в чай. — А потом сладкоголосые нам сказали, что если мы выгоним из республики русских и станем независимыми, то жить наша будет еще лучше, — Бригадир умолк. Сделал большой глоток свежего пахнущего чабрецом чая. Его смуглое, морщинистое лицо не выражало никаких эмоций, только от удовольствия он чуть прикрыл глаза. — Отец мой давно умер, и теперь все мои братья, мои дети и племянники ездят в Россию, чтобы делать за копейки ту грязную и тяжелую работу, которую сами местные делать не хотят, — он посмотрел на Фархата. — Теперь ты говоришь, что мы должны здесь начать чуть ли не войну. Но мы же никогда не победим, а лишь разозлим всех. И простых людей, и власть. Ответь мне, зачем нам это надо?

Бригадир говорил спокойно, как о чем-то обыденном, но Фархат понял, что сейчас от его слов зависит, состоится операция или нет. Только ответа у него не было. Получив задание, он ни разу не задумался, почему и за что ему придется погибнуть в этом древнем русском городе. То, что выжить не получится, Фархат, как профессионал, прекрасно понимал.

Не зная, что сказать и понимая, что Бригадир сразу почувствует малейшую ложь, он, разозлившись, встал и сделал несколько шагов по маленькой кухне. Пытаясь суровостью скрыть пустословие своего ответа, Фархат громко и отрывисто произнес:

— Их миром руководит сатана. Его цель – захватить и наш мир. Если мы его не остановим здесь в России, то скоро он придет к нам домой.

Бригадир глубоко вздохнул. Он все понимал.

— А я думаю, что нас здесь кто‑то хочет использовать в своей игре. Ради того же золота, которое наш народ даже не увидит. И еще я думаю, что начав войну здесь, мы быстрее принесем ее в наш дом и на нашу землю

— Ты много думаешь. Это вредит делу, — пытаясь оставаться спокойным, сказал Фархат. Он злился, зная, что без помощи этого маленького сухого человека ничего не получится.

— Может быть, — Бригадир еще раз вздохнул и, будто что‑то окончательно решив для себя, подвинул к себе оставленную книжку. — Так о чем ты хотел поговорить?

— В тот день, когда мы будем делать наше дело, нам нужна будет хорошая поддержка. Надо чтобы кто‑то отвлек внимание полиции. Для этого в центре города необходимо собрать большой митинг наших земляков. Под любым предлогом. Хорошо, если они приедут на автобусах и машинах, на которых работают, остальные пусть приходят пешком. Нужно, чтобы их было как можно больше. Власть должна испугаться по‑настоящему. И бросить  туда все свои силы. Ну а потом начнем мы. Можешь это организовать?

— Организовать могу, но не хочу, — твердо ответил Бригадир и тоже встал.

— Почему?

— Потому что все эти люди кормят свои семьи, которые остались дома. После этого их в лучшем случае вышлют домой, а у нас там работы нет. И их дети будут голодать.

— Я не философ, я солдат и поэтому скажу тебе честно. Ты лучше о своей семье подумай. Если ты мне не поможешь, то ее уничтожат. Всю... — спокойно, без всяких эмоций, сказал Фархат.

«Почему я сразу тебя не закопал где‑нибудь на стройке? Ведь чувствовал, что ты нам привез», — подумал Бригадир. Он, прекрасно знал, что это убийство близких не пустая угроза и на мгновение задумался. Вспомнил тех, кто остался дома. Из‑за них он много лет живет в чужом городе, скитаясь по съемным квартирам, общежитиям, а чаще обычным бытовкам. Вспомнил любимую внучку...

— Уже есть точная дата? — спросил он, снова  присаживаясь за стол. — Когда надо собрать людей?

— Завтра. Все должно произойти завтра.

Глава 12

Дмитрий уже больше часа обдумывал предстоящий вечером разговор с женой. Он старался учесть все мельчайшие детали. Обдумывал и проговаривал каждое свое слово, каждую фразу в своей убедительной, как ему казалось, речи. Приводил новые аргументы и доводы, подтверждающие его правоту. Дима представлял ее возможные ответы на его предложения, и почти всегда в них Маша просила сохранить их брак и дать ей один шанс  все исправить.

Но одно Дмитрия беспокоило больше всего: что будет, если она, как и во время утреннего телефонного разговора, не станет возражать и признает, что развод – единственный выход.

 Несмотря на то, что именно в этом сегодня вечером он и хотел ее убедить, Дмитрий не был уверен, что если она согласиться, то у него самого хватит сил пойти до конца. Неожиданно для себя он начал ощущать какую‑то психологическую зависимость от этой женщины. Он прекрасно понимал, что не испытывает к ней ни любви, ни даже симпатии, но просто уйти от нее почему‑то не мог.

Дмитрий раз за разом пытался проанализировать свои чувства и разобраться в том, что ему мешает. Но кроме глупой обиды из‑за потраченного впустую времени, он никаких причин не находил. Ему вдруг стало безумно жалко тех лет, что он провел с ней. А ведь он строил планы, подстраивался под ее желания. Было горько и досадно взять и перечеркнуть часть своей жизни

Прекрасно понимая, что это глупо, Дима все еще не мог решить окончательно, чего он на самом деле хочет: уйти от нелюбимой женщины или продолжать жить в иллюзиях.