Остальное от лукавого

Все местные считали его фантазером и неисправимым мечтателем, говорили, что он сошел с ума, но относились к нему по‑доброму и во всем старались помочь.

— Я вчера получил лицензию пилота воздушного шара! — радостно поделился новостью сосед. — Отметил, конечно, это дело тремя рюмочками. А сегодня хочу рассвет встретить на своей воздушной колеснице. Обещают хорошую погоду. Если поможешь, и тебя возьму.

— Без проблем, — отозвался Алексей. — Сейчас что‑нибудь накину потеплее. Подморозило ночью. И Настю предупрежу.

Настя уже встала, и даже успела растопить печку. Она слышала разговор на улице и шутливо поинтересовалась:

— Куда это ты от меня захотел улететь?

— У Юрия Алексеевича сегодня первый полет. Обещает, что если поможем, то возьмет с собой.

— Возьмет на свой воздушный шар? — почти шепотом, словно боясь спугнуть удачу, произнесла Настя. — Это же замечательно! — восторженно откликнулась она. — Тогда собираемся быстрее пока он не передумал.

Когда они вышли из дома, сосед уже разжег две газовые горелки, установленные на корзине, которая сейчас лежала на боку, и с помощью мощного вентилятора пытался направить поток теплого воздуха внутрь лежащего на земле, пока еще больше похожего на огромную яркую тряпку, воздушного шара.

— Ну где вы ходите? — с нетерпением воскликнул Юрий Алексеевич. — Ваша задача – распрямить шар и дать воздуху его наполнить, — скомандовал он.

Настя с Алексеем неуверенно подошли к корзине и подняли с земли край большого полотна. Одновременно с этим сосед увеличил мощности вентилятора и в ту же секунду шар стал оживать. Теплый воздух хлынул  внутрь и волнами устремился в дальний конец шара. Было ощущение, будто  просыпалось огромное животное всю ночь дремавшее на траве.

Через несколько минут огромный оранжевый шар распрямился и завис над ними, удерживаемый лишь привязанным к выпрямившейся корзине канатом.

Настя с любопытством расспрашивала Юрий Алексеевича о тех или иных предметах, установленных в корзине. Тот с удовольствием отвечал, найдя наконец терпеливого слушателя.

Когда уже все было готово к полету, сосед разрешил им забраться в корзину, а сам побежал в дом по какой‑то надобности. Ребята по приставленной лесенке быстро запрыгнули внутрь и в волнении ждали возвращения своего командира. В этот момент шар вдруг вздрогнул от  сильного порыва ветра, и они почувствовали какое‑то движение. Оказалось, что вбитый в землю металлический кол, к которому был привязан шар, вытянуло из земли и они, ничем больше не удерживаемые, начали плавно подниматься вверх.

Из дома выбежал Юрий Алексеевич. Он стал махать руками, кричать  что‑то неразборчивое вслед улетающему шару. В конце концов, понимая что это бесполезно и первый полет, к которому он готовился столько лет, пройдет без него, он, расстроенный, опустился на скамейку перед домом.

А в этот момент над заливным лугом за рекой показалось солнце. Сначала оно заискрилось на золотых крестах старой каменной церкви. Потом поднялось выше и за несколько минут разогнало туман с деревенских улиц и с полей на пригорке за деревней. Стало отчетливо видно все вокруг на десятки километров. Ночной иней на траве, на ветках деревьев начал таять, превращаясь в капли росы. Встретив солнечный свет, они, как миллиарды крохотных зеркал, заискрились многоцветными россыпями бриллиантов. Все вокруг переливалось цветными узорами, как в волшебном калейдоскопе.

— А вон наш домик, — показал Алексей.

— Давай не будем вспоминать прошлое, которое уже не вернешь. Не будем строить планы на будущее. Мы не можем его предугадать. Давай жить настоящим. Любить друг друга...

— Что, прямо здесь? — рассмеялся Алексей. — Неплохая идея...

— Дурак ты Лешка, — улыбнулась Настя. — Ведь мысль действительно хорошая. Когда еще у нас будет такая возможность.

— Когда я там, привязанный к батарее, прощался с жизнью, то понял одну вещь, — глядя куда‑то за реку, вдоль которой они летели, вспомнил  Алексей. — Я понял, что если сегодня умру, то перед самой смертью мне будет больше всего обидно, что даже то время, которое мне было отпущено, занимался совсем не тем, чем было надо.

Настя стояла облокотившись о край корзины. Ветер трепал ее длинные  волосы, но она не обращала на это внимание, стараясь не упустить ничего из того, что открылось ей в это утро.

— Видно тот, кто все это придумал: этот мир вокруг, нас в этом мире, — Алексей пытался сказать что‑то для него важное, но сам еще не до конца понимал, как выразить словами свои чувства. — Он наверняка нас очень любил... Дал нам такие грандиозные возможности... Дышать, видеть эту красоту, чувствовать запахи вокруг, чувствовать на лице этот ветер... А мы... — он поморщился не в силах подобрать нужные слова, — устраиваем какие‑то бестолковые тараканьи бега в гонке за выдуманными соблазнами.

Он сделал шаг к Насте в тесной корзине, положил руки ей на плечи и эмоционально продолжил:

— Ведь большинство людей проживут и не поймут в каком мире им повезло жить, и как прекрасно жить в нем вместе с любимым человеком...

— Может быть, любовь – это и есть жизнь? — не поворачиваясь, произнесла Настя. — А все остальное, то, за чем мы гонимся всю свою жизнь, лишь сбивающие с дороги соблазны и искушения?..

Алексей встал рядом с ней и тоже положил локти на деревянные перила. Он не стал отвечать. Он вообще забыл, что сам говорил минуту назад. И даже не чувствовал ветра, который нес их в сторону от деревни. Алексей был просто счастлив.