Остальное от лукавого

— Ты, внучек, не суетись. Возьми в тумбочке мои документы и, главное, телефон, — тихим голосом сказала бабушка. — Дочка позвонит, а если я не отвечу, то она волноваться будет. Так что забери все это, пожалуйста...

Дима сделал, как она просила. Потом завернул ее в одеяло, поднял на руки и побежал к выходу.

На улице его начальник в бронежилете, накинутым прямо на дорогой пиджак, и с автоматом в руках, собирал всех своих подчиненных.

— Эвакуацией пускай МЧС занимается, — сказал Анатолий Петрович. — У нас другие задачи.

Начальник критически осмотрел семерых молодых ребят.

— Не густо... — поправив на плече ремень, произнес он. — Заложников они не брали, а могли бы, — Анатолий Петрович кивнул в сторону эвакуируемых стариков. — И требований нет. Значит это акт демонстрации своих возможностей. Запугать нас хотят... И заодно на прочность проверить.

Он попробовал из‑за угла дома посмотреть, что происходит у здания полиции. Автоматная очередь быстро заставила его опять спрятаться.

— Суки! — прошипел он сквозь зубы. — Умеют, — Анатолий Петрович прижался спиной к стене и зло добавил: — Мы же знали, что именно так и будет... Что это лишь вопрос времени... На что надеялись? На авось? На пронесет? — говорил он неизвестно кому. — Тысяча лет стране, а все как у целки в первый раз – без крови не получается...

В этот момент у него зазвонил телефон. А Дима почему‑то вспомнил  первую ночь с Машей.

«Ведь мне тоже сразу было всё ясно, — подумал он. — Что Маша не та женщина, которую искал. Ведь с обеих сторон и намека на любовь не было. Зачем же тогда женился? Чтобы все как у всех? Ну и что теперь из этого вышло? Была пустота, а теперь еще, похоже, и ненависть... Ну не было бы этой аварии... Все равно бы через год, через два произошло бы что‑нибудь другое. Чего я тянул? Столько времени потрачено... А ведь это моя единственная жизнь и другой не будет. Почему я тогда не слушал свое сердце... Неужели возможность без особых хлопот заниматься сексом с симпатичной девушкой оказалась важнее, чем мечта? Я же всегда знал, что должно быть еще что‑то...»

— В общем, так, орлы, — прервал его мысли начальник, который закончил короткий разговор по телефону, — там ребята за сквером собрались. Все, кого смогли быстро найти... И полиция, и наших немного, и даже гражданские со своими охотничьими ружьями рвутся... Сейчас они начнут атаку. Вариант у них один: в лоб через сквер. Там все насквозь простреливается. Просят, чтобы мы их как‑нибудь поддержали. Короче: я сажусь в пожарную машину и пробиваю забор. Эти сволочи решат, что атака будет с нашей стороны. И ударят по нам. Ваша задача не дать им сразу сообразить, что это лишь имитация. Ну и меня по возможности прикрыть и вытащить.

— Анатолий Петрович, это же глупо! Можно подождать, когда спецы с тяжелой техникой подъедут. Зачем нам на рожон лезть?.. — попытался  его разубедить коренастый парень с аккуратной чеховской бородкой. — Бессмысленные жертвы.

— Можно конечно, а еще можно домой пока сгонять, — произнес Анатолий Петрович с досадой. — Мне вот жена звонила: борща, говорит, наварила, приезжай обедать... Но вот, черт возьми, в чем проблема... Иногда у тебя в голове что‑то перемыкает и ты, вместо того, чтобы отлежаться на диване или борщ пожрать, лезешь хрен знает куда... На какой‑то гребаный рожон. И почему‑то при этом уверен, что по‑другому тебе нельзя, — он сплюнул и ботинком растер плевок на земле. — Дима, принеси, пожалуйста, ключи вон от той красненькой машины, — начальник показал на старый ЗИЛ-131. — Тридцать лет назад я в армии на такой катался. Пусть пожарные отцепляют от нее свои шланги. Через две минуты начинаем.

Глава 17

Все утро Маша пыталась дозвониться до своего друга и сообщить ему радостную новость о том, что она теперь свободна, муж из квартиры выехал  и теперь ничто не помешает им жить вместе. Но приятель не снимал трубку. Она написала несколько сообщений – ответа не было.

Когда она уже устала хвастаться перед подругами об изменении своего  семейного статуса и рассказывать им о грандиозных планах на будущее, он позвонил сам. Маша в этот момент ходила по магазину, чтобы купить что‑нибудь вкусное на вечер. В магазине она застряла основательно, потому что на улице какие‑то бездельники устроили митинг и столпотворение.

Она радостно выпалила в телефон все новости и предложила немедленно это отметить. Но в ответ, после долгой паузы, услышала то, что сначала расценила как плохую шутку:

— Сегодня у нас не получится встретиться.

— А когда же? — нетерпеливо спросила Маша.

— Я сегодня вечером уезжаю... — сдержанно ответил ее приятель.

— А я? — растерялась Маша. — Ты же говорил, что тебе хорошо со мной, и ты мечтаешь быть рядом всю жизнь...

— Машенька, это всё так и есть, но я закончил здесь у вас в городе все свои дела и мне пора домой.

— Ну а мне что делать? — Маша начинала понимать, что это не шутка и ее настроение резко изменилось. — Я из‑за тебя выгнала мужа, а ты куда‑то сматываешься. Возьми с собой меня, если так уж срочно надо съездить... Познакомишь с родителями, а потом мы вернемся.

— Это невозможно, Машенька.

— Почему? — почти закричала Маша, уже не сдерживаясь, и люди вокруг начали оглядываться.

— Потому что мои родители этого не поймут, — усмехнувшись, ответил приятель. — У нас так не принято. И вообще, у меня весной свадьба. Мама давно нашла мне хорошую невесту. Так что прощай. Если буду когда‑нибудь здесь еще раз, то обязательно позвоню.

Услышав короткие гудки, Маша со злости чуть не бросила телефон на каменный пол. Ей было так плохо, что не было сил даже обматерить продавщицу, которая уставилась на нее, как на прокаженную.

Уже почти выскочив из магазина, она услышала, что телефон опять заиграл ее любимую мелодию. Маша мгновенно выхватила его из кармана, надеясь, что весь этот разговор ей приснился и сейчас сон развеется. Но взглянув на экран, увидела, что звонит муж. Она хотела сбросить звонок, но, секунду подумав, сообразила, что может теперь и не стоит так разбрасываться.

— Да, Димочка, — ответила она самым слащавым голосом, который смогла выжать из себя в эту минуту.

— Извините, Марья Сергеевна, это не Дмитрий. Дима сегодня погиб при выполнении...

Эпилог

Алексей проснулся от странного шума на улице. Не включая свет, он дотронулся до плеча Насти и спросил:

— Ты слышишь?

— Не волнуйся... Это не про нашу душу. Слишком шумно и слишком  долго. Да и некому теперь за нами гоняться.

Алексей вспомнил все события вчерашнего дня.

— Но жить как прежде, наверное, уже не получится...

— Придумаем что‑нибудь... — улыбнулась в темноте Настя. — Помнишь, как говорила та девушка из «Унесенных ветром»: «Об этом я подумаю завтра».

— Как бы нам самим не стать унесенными ветром... Я все‑таки схожу посмотрю что там.

— Сходи, — абсолютно спокойно, даже будто равнодушно, ответила Настя, повернувшись на другой бок.

На большой лужайке перед домом, пытаясь подсветить себе светом фар автомобиля, чем‑то непонятным занимался их сосед. На земле была расстелена длинная полоса яркой материи, а рядом на боку лежала внушительных размеров плетеная корзина, похожая на те, которые используют на воздушных шарах.

— Привет, сосед! — Алексей с любопытством рассматривал установленное вокруг оборудование. — Смотрю, ты что‑то здесь  грандиозное затеял?

— Вот, хочу накачать свой монгольфьер и свалить от вас всех, — добродушно отозвался пожилой, но очень шустрый мужчина, которого все в деревне, из‑за совпадения имени и отчества, звали Гагариным.

Всю свою жизнь Юрий Алексеевич проработал учителем химии в местной школе. Школу два года назад закрыли, потому что детей в деревне не осталось. Немногочисленная молодежь давно уехала, и их дети теперь учились в городе. Выйдя на пенсию, он загорелся мечтой: сделать воздушный шар и катать на нем всех желающих, чтобы показать, в каком замечательном,   прекрасном месте они живут.