Темная материя

Иван придвинул свои чемоданы поближе к дивану, сел на краешек и стал ждать. Просто ждать было скучно, и он стал наблюдать за процедурой прохождения таможенного контроля. Это была очень интересная процедура, граничащая с детективом. Сначала таможенник задавал какие-то вопросы, потом предлагал пассажирам открыть чемодан или коробку для досмотра. Бывалые пассажиры протягивал ему заранее заготовленную денежную купюру, и их пропускали с миром. Не знакомые с местными порядками пассажиры не имели в руках заранее заготовленной купюры нужного достоинства, поэтому их багаж вскрывался, нещадно перерывался и отпихивался в сторону. Бедному неосведомленному пассажиру приходилось собирать с пола свои пожитки, судорожно запихивать их в чемоданы и пытаться эти чемоданы закрыть. Но чемоданы почему-то закрываться не хотели и продолжали выплевывать из себя всякие мелкие предметы. Хуже обстояло дело с коробками. Коробки таможенники вспарывали ножом, и упаковать назад в них вещи у пассажиров шансов уже не было никаких, ибо под рукой не было ни веревок, ни скотча.

– Интересное кино, – подумал Иван. – А как же я? У меня местных денег нет, только доллары, но ведь я не знаю, какая тут такса. А если этот черножопик будет рыться в моем белье, так я его больше никогда не надену. Все. Решено. Буду сидеть тут до скончания века. Не встретят, буду просить представителя Аэрофлота отправить меня назад. Ничего себе приемчик! А посол-то каков гусь! Расписал, падла, отцу, что здесь рай земной, что он меня опекать будет, все условия создаст, а сам встретить и то забыл.

В этот момент в зал прилета ворвался всклокоченный молодой человек. Он не был единственным белым мужчиной в аэропорту, белых мужчин там была, примерно, треть, но почему-то по нему сразу было видно, что он из советского посольства. Иван это замечал и раньше. Даже в Европе наших людей видно за сто верст, даже если они молчат и одеты во все иностранное. Иван перестал нагнетать негатив и сел в позу человека, готового выслушать извинения.

– Это вы практикант из Москвы? – кинулся к нему всклокоченный.

– Да, я. Я, между прочим, уже час, как здесь сижу. Вы что расписания прилета самолетов не знаете?

– Да при чем тут расписание? Консул не смог приехать, в последнюю минуту меня попросил, а машин нет. Причины все объективные и связанные с местными трудностями.

– И много тут у вас местных трудностей?

– Хватает. Ну, где твой багаж? Вот этот? Давай, раз-два взяли!

Иван несколько подивился такому резкому переходу на «ты» и предложению самому таскать свой багаж, но поскольку за час сидения в зале прилета ни одного носильщика он не наблюдал, он понял, что настал час готовить себя к тяжким жизненным испытаниям. Проходя мимо таможенников, всклокоченный представитель посольства помахал им рукой, указал на багаж и практиканта и крикнул: “Soviet Embassy, my friend!” На этом процедура таможенного досмотра была закончена.

– А я вот видел, что они со всех деньги берут, чтобы чемоданы не вскрывали. А вы с ними как дружбу поддерживаете?

– Ну, посылаем им на праздники по бутылке, календари там всякие дарим, они все берут. Но мы же посольство, они понимают, что нас трясти нельзя, вот и не цепляются. Ладно, давай знакомиться. Я референт посольства. Зовут меня Антон, фамилия Выхухолев.

– Очень приятно. Иван Божков. Практикант.

– Взаимно. Ты постой тут с багажом, я сейчас машину подгоню и поедем в посольство. Только по сторонам не зевай, следи за чемоданами. Тут народ ушлый.

Референт убежал за машиной. Иван стоял на краю тротуара, смотрел по сторонам и думал: «Вот она Африка. Живи тут теперь целых три месяца и наслаждайся. Красота – да и только! Дышать тут нечем. Не воздух, а пар какой-то вонючий. Рубашка вон уже вся к телу прилипла. Это сколько же раз в день рубашки менять придется? А стирать их кто будет? А гладить? Нет, чем отец думал, отправляя меня сюда, не пойму. Ведь не глупый человек, а поверил этому пустозвону послу. Я ж ему сразу говорил, что не надо слушать этого дядю, он выслужиться хочет, а возможностей имеет ноль. Хочется, конечно, чтобы тебя большим человеком считали, но кого он хочет обмануть? Ну, я ему устрою козью морду. Он меня еще вспомнит не раз, амбассадор хренов!»

Размышления практиканта были прерваны железным грохотом подъехавшего авто. Автомобиль своим внешним видом напоминал реквизит к фильму «Кин дза дза». Двери у него не открывались, а багажник и капот не закрывались. Багаж с большим трудом был погружен общими усилиями референта, практиканта и местного водителя, крышка багажника была зафиксирована в закрытом положении при помощи проволоки, после чего, наконец-то, рассевшись по местам, покатили в посольство.

– Ну, как первое впечатление от Африки? – спросил Антон.

– Пока так себе. Жарко, мокро, грязно и бедно. Судя по авто, вы там в посольстве в роскоши не купаетесь.

– Не до жиру, быть бы живу.

– А ты чего сюда приехал?

– Распределили.

– Без вариантов?

– Я не москвич, прописки нет, и за это должен был сказать спасибо.

– Тяжелый случай. И сколько тебе здесь трубить?

– На два года послали, но народ здесь по пять лет сидит.

– Пять лет из жизни вычеркнуть на это?! Я вон с ужасом думаю, как мне здесь три месяца протянуть, а они по пять лет.

– А здесь времени нет. Оно здесь стоит и не движется. Вот подожди, через неделю тебе будет казаться, что ты всю жизнь жил только здесь, и ничего другого ты просто не знаешь. Про Москву ты читал в книгах и видел в кино, но к тебе это не имеет никакого отношения. Это другая жизнь.

– Ты хочешь сказать, что вот эта дыра через неделю станет для меня главным местом в жизни? Чушь какая-то.

– Не спеши делать выводов. Поживем – увидим. Ну, вот, собственно, мы и приехали. Тут все рядом.

Иван глянул на грязно-серую бетонную стену, за которой возвышались такие же грязно-серые двухэтажные здания посольского комплекса, и понял, что его самые дурные предчувствия оправдались. Это было не Рио-де-Жанейро.

Водитель быстро выскочил из авто, открыл ворота посольства, загнал машину на заповедную территорию и снова запер ворота на большой амбарный замок. Точно также ловко и не задавая никаких вопросов он выгрузил багаж нового сотрудника, поставил машину под навес, сдал дежурному ключи и ушел домой, потому как его рабочий день на сегодня закончился. Антон Выхухолев тоже собирался идти домой обедать, но понял, что бросать парня одного с чемоданами вот так посреди посольства будет страшным свинством.

– Так, а куда же тебя селить? – стал размышлять вслух Антон. – Ты знаешь что? Ты посиди пока вон там в тенечке на скамеечке, а я пойду поищу завхоза, он должен знать, куда тебя селить.

– Час от часу не легче, – подумал Иван, – сначала в аэропорт опоздали, потом завхоза потеряли. Ничего, это становится даже интересно. Давайте, давайте, добавляйте компромата на этого козла посла. Мне будет чем порадовать папу.

Антон отсутствовал минут двадцать, наконец, он привел какого-то странного заспанного субъекта в бесформенных трениках и тапках на босу ногу. Он подвел этого челкаша к Ивану и сказал:

– Это наш завхоз, прошу любить и жаловать, а я, с вашего позволения, отчалю, а то сегодня вечером у нас еще и прием, надо душ принять и переодеться.

– Да, видно, здесь совсем плохо живется, – подумал Иван. – Если уж завхоз выглядит как последний нищий, значит, здесь совсем нечего красть.

– Это вы практикант? С приездом! – с напускной важностью сказал завхоз. – А что ж вы здесь свой багаж выгрузили? Вас поселили в дом в самом конце территории. Лучше бы вы туда и подъехали на машине, там бы и выгрузились. А то теперь вот опять грузить в машину придется, а водитель-то уже, наверняка, домой ушел, у него смена до двух часов. Кто все это будет делать?

– Интересный поворот темы, – сказал Иван, приподняв одну бровь. – Что еще я не так сделал? Зря не нанял вертолет? Зря не приехал на караване верблюдов? Зря не разбил свой шатер? Тогда ни ждать, ни искать никого бы не пришлось? Все свое ношу с собой. Вы так всех тут встречаете или через одного?