Темная материя

Завхоз быстро уловил в интонации парня властные нотки, он понял, что отдавать распоряжения тому не привыкать. Плюс внешний вид молодого человека красноречиво говорил сам за себя: на парне вся одежда была импортного производства. Такими красавцами тут люди только под конец командировки по большим праздникам одевались, а этот вон в дорогу вырядился, не жаль ему было такие брючки в самолете мять. Завхоз быстро поменял выражение лица с хмурого «Ездют тут всякие!» на любезное «Чего изволите-с?» и начал лебезить:

– Сейчас, сейчас мы все организуем. И Вас разместим и чемоданчики Ваши доставим. Все будет в лучшем виде. Комнатку Вам отвели чистенькую, перед самым Вашим приездом стеночки покрасили, потолочек побелили. У Вас постельное белье свое или выдать казенное?

– Свое, – буркнул Иван, а про себя подумал – Могу себе представить, на что похоже ваше казенное постельное белье.

Завхоз тем временем извлек из ближайших кустов местного садовника, тщедушного сморщенного человечка, ростом с десятилетнего ребенка. Он указал ему пальцем на чемоданы, махнул рукой в сторону дальнего дома и произнес какие-то ни на что не похожие слова. Садовник кивнул головой, подхватил разом все чемоданы и коробки, при этом полностью исчезнув за ними из вида, и легкой походкой двинулся в указанном направлении.

Иван понял, что еще секунда-другая и карлик с его чемоданами просто исчезнет из поля зрения. Он не стал ждать приглашения от завхоза, а сам резво вскочил со скамейки и побежал вслед за садовником. Сзади, теряя тапочки, семенил завхоз.

Наконец, заветная цель всех сегодняшних переездов была достигнута. Иван вошел в комнату, которую ему отвели для проживания. Здесь ему суждено провести три месяца своей жизни. Иван огляделся вокруг и с трудом подавил в себе желание закрыть лицо руками, дико заорать, выбежать из комнаты вон и бежать, бежать, бежать, пока не иссякнут силы. Его оцепенение завхоз истолковал на свой лад:

– Вот уж вам повезло, так повезло. Только приехали и сразу отдельная комната, да еще и после ремонта. У нас тут недавно машинистка приехала новенькая, так ей две недели пришлось с заведующей канцелярией в одной комнате жить, да не просто в одной комнате жить, а еще и на одной кровати спать. Ну, что ж поделать, если не хватает ни комнат, ни мебелей. А у вас вон и кровать, и стол, и стул, и шкаф из красного дерева, и холодильник и даже кресло вон нашлось. Обивочка правда на нем не новая, но если есть чем его прикрыть, то очень даже ничего получится.

Иван понял, что если завхоза не остановить, то он так и будет болтать до бесконечности. Усилием воли он сбросил с себя оцепенение и сказал:

– Что ж, большое спасибо за размещение. Я с вашего позволения хотел бы распаковаться и принять душ. Как тут у вас насчет всяких удобств?

– А это все здесь же рядом. Кухня напротив вашей двери, а душ и туалет направо по коридору. Я сам в этом же доме живу, на втором этаже, так что если какие вопросы возникнут – вы сразу ко мне, не стесняйтесь.

Завхоз явно хотел поболтать еще, но Иван, мерно наступая на него грудью, плавно выдавил его из помещения. Оставшись один, он запер дверь, благо ключ торчал в скважине замка. Иван задернул на окне застиранные тряпки, которые заменяли шторы, и включил кондиционер. Это был опрометчивый поступок, потому что без специальной подготовки к местным кондиционерам подходить опасно. Кондиционер затрясся, заревел, зарычал и плюнул Ивану в лицо теплой струей вонючего воздуха. От неожиданности Иван отскочил от агрегата, чертыхнулся и сел в кресло с потертой обивочкой. Он откинулся назад, закрыл глаза и сжал руками виски.

– Господи! Что же делать? Что же делать? Что же делать? – билось у него в мозгу.

Так он просидел минут сорок. За это время кондиционер все-таки немного охладил комнату. И мысли у Ивана в голове постепенно начали упорядочиваться.

– Ну, ладно! Ничего же не произошло, – успокаивал он сам себя. – Встретили без оркестра и с опозданием. Ну, с кем не бывает. Комната ужасная, но ведь это не навечно. Как-нибудь перекантуюсь три месяца – и дам отсюда деру, а, может быть, и раньше получится. Завтра узнаю, как тут можно в Москву позвонить, пусть отец сам с этим козлом разбирается. А я буду выше этого. Не дождутся они от меня жалоб и просьб. Так, хорошо бы теперь принять душ и чего-нибудь съесть. Но для этого надо сначала распаковать чемоданы, причем все, потому что я не знаю, где что лежит, упаковывала ведь домработница, а руководили ею мама с бабушкой.

Начинающий африканист встал с кресла, раскрыл все чемоданы и стал доставать из них вещи и раскладывать их на кровати, на столе и по полкам шкафа в только ему одному понятном порядке. Наконец, одежда была разложена и развешена в шкафу, продукты были свалены на столе, а все остальные нужные и не очень вещи громоздились на кровати. Пустые чемоданы были засунуты под кровать. Иван с гордостью оглядел результат своей деятельности. Теперь все вещи было видно, их не надо было искать. Из кучи на кровати он выудил полотенце, мыло и губку, сменил ботинки на шлепанцы и пошел в коридор искать душ.

– А дверь надо запирать на ключ, даже если вы просто идете в туалет, – услышал он женский голос из кухни.

Иван заглянул на кухню и увидел там молодую женщину в выгоревшем ситцевом халатике, резиновых вьетнамских шлепках на ногах и каким-то странным сооружением из бигуди на голове.

– Однако нравы здесь совсем простые, – подумал он, – разгар дня, а она в бигуди ходит. – Вслух же сказал – Здравствуйте, а вы кто?

– Я – ваша соседка. Эта кухня у нас с вами на двоих. Вас разве не предупредили? Тут входная дверь на улицу днем раскрытая стоит, поэтому в комнату дверь надо всегда запирать, иначе местные тут же что-нибудь утащат. Поэтому и холодильники у нас в комнатах, иначе они все продукты потаскают.

– Но как же они узнают, что я в душ пошел? Они что, сидят в засаде и держат дом под постоянным наблюдением? Что-то я никого из местных по близости не наблюдаю.

– Да, тут какой-то мистикой попахивает, их никогда рядом нет, но стоит отвернуться, и уже что-то пропало, причем не самое худшее, а что поценней. Я где-то читала, что они все телепаты. Неандертальцы были телепатами, и эти дети природы тоже.

– Интересная информация, надо будет ее осмыслить. Я, собственно, душ хотел принять, он у нас тоже общий?

– Конечно, тут в посольстве ни у кого нет отдельных удобств. Это только у тех, кто на виллах живет, по три туалета в доме и по несколько ванн. Нам не положено.

– А вы не будете так любезны, чтобы показать мне, где тут душ и рассказать об особенностях его функционирования? Тут все как-то непросто работает.

– Пойдемте. Покажу. Вы только не смотрите, что я в бигудях хожу. Просто сегодня вечером прием, а мне его обслуживать надо, так вот чтобы хоть какая-то прическа была на голове, мы до самого приема в бигудях ходим, но, все равно, через полчаса уже никакой прически нет. Слишком влажно. Меня Валей зовут. А вас?

– Очень приятно, а меня Иваном. Валя, скажите мне, а стоит ли овчинка выделки? Зачем целый день мучиться с этой вавилонской башней на голове, если, все равно, результат нулевой?

– Все не так просто, как вы думаете. Если я на прием приеду сразу же непричесанная, мне сделают замечание за небрежное отношение к своим обязанностям. А если прическа нарушится сама по независящим от меня обстоятельствам, то мне посочувствуют.

– А что это за прием такой у вас сегодня, из-за которого тут все на ушах стоят?

– Да приехал сюда по культурному обмену из Союза композитор органной музыки. Тут для него нашли одну единственную церковь, где есть орган. Вот он сегодня утром там давал концерт, а вечером в его честь посол прием устраивает. Весь дипкорпус придет, они любят к нам на приемы ходить, у нас всегда кормят. Вот здесь слева душ, а справа туалет.

Иван открыл дверь в душ и включил свет. В этот момент с ковриком на полу душа стало происходить что-то странное. Коврик сначала зашевелился, а потом распался на отдельные мелкие частицы и бросился врассыпную. Иван схватился рукой за дверной косяк, так как он ему показалось, что от всех треволнений дня у него вдруг закружилась голова, и все поплыло перед глазами.