Замерший кадр (ЛП)

Гермиона выжидательно подняла брови.

— Дерьмово, — его губы снова дрогнули, и он даже чуть не рассмеялся. — Хотя и не так уж и страшно, Грейнджер.

— И действительно, не страшно, — решительно заявила она, одарив его улыбкой.

Глаза Малфоя нашли ее взгляд, и спустя мгновение его губы медленно растянулись в кривой усмешке, которую она совершенно определенно никогда не видела. И уж тем более в ее сторону. Указав на нее картофелем, он сказал:

— Ты смешная, — после чего полностью окунул его в уксус и тут же съел.

Она почувствовала его острый запах, витающий в воздухе.

— А ты, — начала она, пристально глядя на него, — не вернул мою книгу с фотографиями.

— А теперь она твоя? — хихикнул он, глядя в сторону. — Я тут кое-что выясняю.

Удивленная, Гермиона некоторое время молча смотрела на него.

— А чем ты там занимаешься? Когда ты закончишь?

С преувеличенным вздохом он проигнорировал ее, отдав предпочтение своей еде. Наконец он ответил:

— Как только ты обо всем забудешь, так что мне больше не придется отвечать на твои глупые вопросы. Я отдал тебе книги — разве они мало тебе сказали?

Нахмурившись, Гермиона вернулась к своему обеду, чувствуя себя подавленной. Может быть, там действительно ничего и не было обнаружено.

И вот так же внезапно непринужденность между ними снова исчезла.

*

Несмотря на слова Малфоя в Хогсмиде, Гермиона была полна решимости выяснить всю правду. Хотя это, скорее всего, не имело никакого отношения к ее нынешней жизни, она не могла избавиться от мучительной мысли, что ответ лежал где-то рядом. Она пожалела, что у нее нет тех фотографий, чтобы поближе рассмотреть все, что могла ранее упустить.

После того, как они в последний раз обсуждали эту тему, она почувствовала себя достаточно уязвленной и не хотела снова затрагивать ее.

Их работа в библиотеке близилась к завершению, и через день-два им предстояло отправиться в другую часть замка.

Но по вечерам она возвращалась в библиотеку, надеясь, что там найдется что-то среди того, что вернулось на свое законное место на полках. Она не очень-то доверяла Малфою в том, что он бы дал ей знать, если бы что-то нашел.

Он не вернул ей книгу, а потом не объяснил, подтверждение какой истории ищет, одновременно с этим отговаривая от ее собственной.

Так что, насколько она понимала, им нечего было делать вместе. Их совместная работа в библиотеке подходила к концу, и скоро они снова станут гриффиндоркой и слизеринцем, и общего у них будет не больше, чем когда-либо.

Хотя он был одним из тех немногих студентов, с которым она вообще разговаривала по возвращении.

Что-то связало их, одиночество… неприкаянность.

*

— Грейнджер, — вздохнув, он повернулся и пристально посмотрел на нее, когда она зависла над его концом стола.

Подойдя ближе, Гермиона села за слизеринский стол и украдкой оглядела зал. Последние ученики исчезли за дверью в дальнем конце комнаты, и Малфой был единственным человеком, оставшимся после ужина, небрежно просматривавшим книгу.

Он смотрел на нее из-под бледных бровей, его лицо ничего не выражало.

— Что тебе нужно?

Сложив руки на столе, она неуверенно улыбнулась, но Малфой никак не отреагировал.

— Как идет реставрация третьего этажа?

— Утомительно, — застигнутая врасплох, Гермиона отпрянула и снова попыталась встать, он тяжело вздохнул. — А как ты? Шестой, верно?

— Да, шестой этаж, — согласилась она. Почти невероятно, но было странно не видеть хмурое лицо Малфоя каждый день во время реставрации библиотеки. Как только с ней покончили, их группа разбрелась, чтобы помочь с другими областями замка.

Сжав губы, он постучал оперенным концом пера по открытой книге перед собой.

Ей не терпелось поскорее убраться отсюда, ведь он был самым непредсказуемым человеком из всех, кого она когда-либо встречала.

— Я решила, что должна вернуть эти книги.

— Значит, ты наконец решила сдаться, — задумчиво произнес он, и Гермиона почувствовала, что сдулась, когда он хихикнул. — Я же говорил тебе, что ты не найдешь ответы, которые ищешь.

Махнув руками в знак поражения, она кивнула.

— Наверное, ты был прав. Я прочитала эти книги уже три раза и… ничего, — он встретился с ней взглядом через стол, и она добавила: — Если только ты ничего не обнаружил.

На какое-то странное мгновение, такое мимолетное, что если бы она моргнула, то пропустила бы его, что-то дрогнуло в выражении его лица. Но потом все это исчезло, и он с минуту качал головой.

Но Гермиона уставилась на него, разинув рот.

— Ты что-то нашел?

— Нет, — отрезал он, нахмурившись.

— Что ты мне не договариваешь? — когда он только нахмурился в ответ, она наклонилась вперед, ее сердце учащенно забилось в груди. — Может быть, в книге было что-то еще?

— Больше ничего нет, — пробормотал он, вырывая книги, которые она хотела вернуть.

— Малфой!

Его взгляд стал еще более пристальным, когда он запихнул книги в сумку. Гермиона вздрогнула от столь грубого обращения с ними. Затем он перекинул ремень через голову, устроив его на плече, поднялся со своего места и зашагал прочь от нее.

Глядя ему вслед, она обнаружила, что в ее груди трепещет удивление. Он всегда был таким забавным и непочтительным, так что было удивительно видеть его взвинченным по какому-то поводу.

Это разожгло ее любопытство, и она схватила свою сумку, преследуя его. Она последовала за ним из Большого зала в коридор, который вел к подземельям, пока он не повернулся на месте, остановившись как вкопанный.

Гермиона чуть не столкнулась с его более высокой фигурой, и моргнула, глядя на него, пытаясь перевести дыхание после небольшой погони. Его серые глаза сузились, челюсти сжались, и гнев отразился в чертах его лица.

— Иди к черту, Грейнджер.

Несмотря на дрожь от страха, пробежавшую по ее спине, теперь она знала его лучше.

— Просто скажи мне, что ты узнал.

— Я ни черта не узнал, — сказал Малфой, глядя на нее сверху вниз, возвышаясь над ней, по меньшей мере, на несколько дюймов. — По крайней мере, ничего такого, о чем тебе стоило бы знать.

С такого близкого расстояния она могла увидеть мерцающее серебро в его глазах, отчего у нее перехватило дыхание. Она никогда не была так близко к Малфою, и он выглядел как-то по-другому.

— А можно мне тогда получить фотографии обратно? — почти шепотом спросила она.

Его верхняя губа скривилась в холодной усмешке.

— Нет, — несмотря на стальную интонацию в его словах, он на мгновение впился в нее взглядом, а в горле у него застрял комок. Что-то похожее на отчаяние промелькнуло на его лице, но опять же, оно исчезло прежде, чем она смогла что-либо сказать или сделать.

— Пожалуйста, Малфой, — прошептала Гермиона. — Просто скажи мне.

— Я не могу, — процедил он сквозь зубы, все еще находясь так близко, что ее грудь могла бы коснуться его, если бы она придвинулась еще на шаг ближе, и Гермиона не могла понять, что происходит. Она не могла понять, почему ее сердце забилось немного быстрее, и это было отнюдь не от страха.

Его губы приоткрылись, как будто он хотел что-то сказать, но только покачал головой.

— Поверь мне, Грейнджер. Это не то, что ты хочешь знать.

— Ты не можешь просто… — раздраженно вскинув руки, она шумно выдохнула через нос. — Ты не можешь так говорить и думать, что я не спрошу, Малфой, — теперь в ее собственном голосе слышался намек на отчаяние, и она никак не могла взять себя в руки.

— Я знаю, — уступил он. Снова стиснув зубы, Малфой заставил себя сделать еще один вдох, его голос упал почти до шепота. — Но я никогда тебе этого не скажу.

То же самое чувство, которое она не могла определить, снова промелькнуло на его лице, когда он молча уставился на нее, а затем быстрым движением развернулся на каблуках и зашагал прочь.

С тревожно бьющимся сердцем Гермиона только смотрела ему вслед, чувствуя себя полностью вымотанной.