Замерший кадр (ЛП)

— Как много знают Тео и Невилл? — спросила она шепотом.

— Только то, что они выяснили сами, — ответил Малфой, скривив губы. — Оба они происходят из старинных семей — я полагаю, у них есть несколько догадок.

Ее пристальный взгляд скользнул по комнате, и она увидела Невилла и Тео, которые тихо разговаривали, уставившись на них обоих, полностью игнорируя зелье у них на столе.

— Я уверена, что так оно и есть, — задумчиво произнесла она.

Малфой расцепил их руки, поднимаясь на ноги, чтобы разобраться в своих материалах. Следуя его примеру, она встала, и они некоторое время работали над зельем в дружеском молчании, пока он не заговорил.

— Я вроде как думал о том, что стоит сказать матери, если ты не против.

Эти слова словно вновь напомнили о том, что они приняли необратимую связь душ между соулмейтами. Гермиона была совершенно уверена, что пути назад уже нет, хотя эта мысль уже не пугала ее так, как раньше.

Если уж на то пошло, то сама мысль о том, что ей предстоит провести остаток жизни со своей второй половинкой, теперь была весьма соблазнительной.

И, несмотря на ее прежние сомнения, она не думала, что это была магия, подстегивающая идти вперед. Они провели много времени за узнаванием друг друга, и если быть честной, она не думала, что между ними будет много несовместимого. Это было в самой природе их душ, которые были двумя половинками одного целого.

Он все еще пристально смотрел на нее, и она кивнула.

— Я думаю, что это нормально. А что ты ей скажешь?

— Как тебе будет угодно.

Обдумывая эту мысль, ее голова склонилась набок, когда она подняла свой нож и лениво начала нарезать какие-то коренья.

— Мне придется с ней встретиться.

— Да, — веселье украсило его лицо, когда она протянула ему свою разделочную доску, и он соскреб ее содержимое в их зелье, которое пузырилось в веселом оттенке бирюзы. — Когда тебе будет угодно.

— А она будет расстроена? — Гермиона была благодарна за то, что она была занята сложным зельем. — Ты же знаешь, что я…

Когда Малфой не ответил, но пристально посмотрел на нее, она наконец подняла глаза. Он испустил долгий вздох, заставляя зелье само себя помешивать. Стоя на ногах, он казался намного выше ее, и мысль о встрече с матерью в таком качестве заставляла его нервничать.

— Моя мать хочет, чтобы я был счастлив.

Гермиона осторожно зачерпнула порцию жучиных глаз в котел: зелье тут же зашипело и хлюпнуло, приобретя фиалковый цвет.

— И чтобы ты нашел свою вторую половинку?

Она осмелилась поднять на него глаза, нервничая больше, чем следовало бы, а он смотрел на нее с чем-то, чего она не могла понять.

— Она будет в восторге, — тихо ответил он, незаметно нырнув под ее расстегнутую мантию и положив руку ей на поясницу. — У тебя нет причин волноваться.

Его тон был достаточно ободряющим, чтобы она позволила себе улыбнуться, будто камень упал с ее плеч.

— Тогда очень хорошо, — когда она посмотрела ему в глаза и увидела, что они потемнели, то добавила: — Может быть, я приду сегодня вечером?

По его лицу расплылась улыбка.

— Да, пожалуйста.

*

Гермиона уже чувствовала, как в животе у нее бурлил восторг, а на лице появилось умиротворение, пока она ждала, когда Малфой откроет свою дверь.

Она лениво размышляла, всегда ли он будет заставлять ее чувствовать себя так, или это был остаточный побочный эффект заклинания, связывающего их.

Но когда дверь распахнулась, ее втащили в комнату, и Малфой прижался губами к ее губам прежде, чем успел захлопнуть за ней дверь ногой. Она улыбнулась в ответ на поцелуй, запустив руки в его волосы, когда он всем своим телом прижал ее к внутренней стороне двери. Он прижался к ней всем телом, его руки скользнули к ее спине, а язык переплелся с ее собственным. Сердце вновь бешено заколотилось от всеохватывающего ощущения его тела.

Это был не тот первый поцелуй, который они разделили, робкий и осторожный; его прикосновение заставило ее кровь вскипеть в венах, ее пальцы страстно желали чувствовать и касаться, и она лениво играла с узлом его галстука на шее, когда он застонал у ее губ, потеревшись своими бедрами о ее. Проведя зубами по ее подбородку, он пробормотал:

— Привет, Грейнджер.

— Привет, — ответила она, задыхаясь, и ее голова откинулась назад к двери. Его губы сомкнулись на ее шее, двигаясь по чувствительной коже. Она чувствовала твердое свидетельство его возбуждения напротив себя, и ее собственное сердце сжалось от осознания и желания.

Ее пальцы ловко справились с его галстуком, расстегнув несколько верхних пуговиц его рубашки, прежде чем ее прервала хватка его пальцев. Малфой отодвинулся, его глаза остекленели и закрылись, а его губы дернулись с ухмылкой, прежде чем он нырнул обратно, чтобы провести языком по мягкой коже ее шеи. Наконец он полностью отстранился, покраснев.

С дерзкой усмешкой он поправил брюки и присел на край кровати. Поправив блузку, она села на кровать лицом к нему, поджав под себя ноги.

— Спасибо, что пришла.

Ее сердце все еще колотилось при виде него.

— Спасибо, что пригласил меня.

Улыбка сползла с его лица.

— Я отправил сову своей матери. Ничего особенного, просто пожелание, чтобы она познакомилась с тобой.

Проглотив свой страх и воспоминания о поместье Малфоев, которые все еще иногда преследовали ее во сне, она кивнула.

— Звучит вполне разумно.

Какая-то мысль мелькнула в глубине ее сознания, и она упала животом на кровать, повернув голову лицом к нему, когда он переместился рядом с ней, чтобы посмотреть на потолок.

— Я все время думаю о том, что написано в книге, что две половинки души всегда найдут друг друга, — поколебавшись, она прикусила нижнюю губу. — Ты думаешь, это было неизбежно?

— Честно? — он поднял брови. — Я думаю, что понял это после того, как мы попытались держаться порознь, и у нас ничего не вышло.

— Но скажи, что ничего бы не изменилось, — продолжала она, сузив глаза. — Ничего бы не случилось, чтобы мы оба встали на этот путь, а может быть, война закончилась бы по-другому. Если бы он победил…

Малфой сглотнул, выглядя смущенным.

— Я не знаю, как на это ответить, потому что не знаю, что случилось бы, если это было бы так. Я уже много лет стараюсь об этом не думать, — когда она смущенно отвела взгляд, он добавил: — Я все время возвращаюсь к мысли, что соулмейты всегда найдут друг друга. Так что сейчас или через пять лет, когда наши пути пересеклись бы в этом мире… — он замолчал и пожал плечами. — Да. Я действительно думаю, что это было неизбежно. Как еще наши души могли бы жить вместе на протяжении тысяч лет?

— В тот день, когда я нашла тебя у озера, — задумчиво произнесла она, поворачиваясь лицом к потолку. — Мерлин, в тот день, когда мы оба оказались в Выручай-комнате…

Он взглянул на нее с усмешкой.

— А я тебе говорил, что это не совпадение.

Гермиона удивленно посмотрела на него.

— Ты уже тогда знал об этом?

— Я так думал. Но… наши души искали друг друга, возможно, с тех пор, как появилась некая безопасность. Потому что по самой своей природе… моя душа никогда бы не попыталась подвергнуть опасности твою душу. Есть ли в этом смысл?

— Так и есть, — ответила она, наконец-то успокоившись от этой мысли. Что их связь не принуждала их, а просто сводила друг с другом. — Значит, во время войны…

— Во время войны это не сработало бы, — тихо ответил Малфой. Как будто его мысли блуждали где-то далеко, он внезапно спросил: — Что ты собираешься сказать Поттеру и Уизли?

Тихий смешок сорвался с ее губ.

— Не могу сказать, что я так уж много об этом думала. А может быть, я просто не хотела этого делать.

— Я тоже не хотел, — признался он с насмешливой серьезностью. — У меня такое чувство, что Уизли попытается выбить мне зубы.

— Я ему не позволю, — выдохнула она с улыбкой. — У тебя такие красивые зубы.

— По крайней мере, на моей стороне Лонгботтом, — продолжал он, сверкнув зубастой улыбкой. — И нам еще какое-то время не нужна эта встреча.