Вместе

— Герми, скажи, ты поняла, что случилось?

— Кажется, да, Гарри… Нас… Мы… Ну… — девочка засмущалась, неожиданно потеряв способность связно выражать свои мысли.

— Ты хочешь сказать, что мы теперь супруги, как родители? — спокойно поинтересовался мальчик.

— Да… Скажи… Ты… Ты против? — глаза в глаза, надежда и ожидание боли, неверие и…

— Конечно нет, родная моя… Любимая, — Гарри сам не понял, как у него выскочило это слово. Но оно было правильным, он чувствовал это.

— Любимый… — эхом откликнулась Гермиона.

К доводам разума души глухи,

Пусть воспоют их поэтов стихи,

В мире сием, полном зла и кликуш,

Свет озарит чудо слившихся душ.

«Так не бывает» — и разум молчит,

«Так не бывает» — и сердце кричит,

«Так не бывает» — единство двоих,

«Так не бывает» — и мир лишь для них.

Да, так нельзя, так неправильно, но

Души двух смертных уж слились в одно,

Разума голос не слышен уж им,

Чувством живут они только одним.

«Любимая» — песней в ночи для нее,

«Любимый» — пусть слышит он голос ее,

«Как жить я посмел?» и «Сумела как я?»,

«Навеки ты мой» — «навсегда ты моя»…*

***

Директора Снейпа волновал только один вопрос: куда делся Поттер? Среди поступивших его точно не было. Морду ненавистного Джеймса, чтоб ему котел погорячее выбрали, он не забудет никогда. Но при поступлении не было никого. От Альбуса даже портрета не осталось — упавший маггловский самолет разнес башню на мелкие камни. Теперь узнать, куда этот маразматик спрятал Поттера, невозможно. Еще и эта пара Певереллов. Откуда они вообще взялись? Эта семья вымерла за тысячу лет до его рождения, и вот — «нарисовались, хрен сотрешь», как говорил Долохов. Мало того, они еще и магические супруги по воле Магии, чего не было… Северус и не помнил даже, когда такое в последний раз случалось. И как будто мало этого! Только что Министр его уведомил, что если с этими детьми что-то случится, то Азкабан Северусу раем покажется. Впрочем, Министра можно понять, все-таки герцогская фамилия…

Ах да, еще вопрос — зельеварение и трансфигурация. И братья Уизли. Ввести, что ли, телесные наказания? Хорошая мысль, надо подумать. Хотя бы для Гриффиндора… так, хорошо, для Гриффиндора приглашаем аврора… Как его там, Дженнингс, что ли? Для зельеварения… Слагхорн? Северус скривился. Нет, лучше еще одного аврора, а ему оставить старшие курсы для души. А еще надо возвращать ритуалистику, обязательно этикет и для девочек — домоводство. А занятия уже начались… И самый главный вопрос — что происходит с меткой? Такого никогда не было!

Так, педсовет. Собирайтесь, коллеги, ко мне вы на чай поскорее… Да, сложно это. И непонятно, за что меня сделали директором. Люциус? Флитвик отказался, Помона отказалась, все остальные тоже быстро отказались, и вот — отдувайся, Северус, за всех. Тьфу.

— Уважаемые коллеги, нам необходимо решить с расписанием, кроме того, у меня для вас объявление. Нам пообещали Азкабан, если с юными герцогами что-то случится.

Прониклись ли? А нет, вижу, прониклись. Флитвик явно что-то знает, вон как мерзко улыбается…

— Кроме того, исчез Поттер. Его невозможно найти совершенно, и все ритуалы поиска говорят лишь о том, что такого существа на свете нет. Кстати, о существах. Кто будет вести Домоводство? Никто не хочет?

Нарциссу, что ли, пригласить? А Люц меня не прибьет? Тем более у нее сын на Гриффиндоре, хоть присмотрит. Истеричка у меня крестник, истеричка, не смог его Люциус правильно воспитать. Не аристократ, а избалованный ребенок. Фу, смотреть противно. Может, все-таки ввести розги для Гриффиндора? Если мозгов нет, может, через задницу дойдет? Нет, нельзя… Издам-ка я распоряжение, что розги можно, но по моему прямому распоряжению, может, хоть это их слегка примирит со здравым смыслом? Хотя, о чем это я… О, камин.

— Да, Поппи? Уже? Так быстро? Хорошо, сейчас подойду.

То, что младший Уизли огреб на Слизерине, меня совсем не удивляет, но Драко… Видимо, не смог промолчать и, видимо, получил. Надо посоветовать Люциусу перевести Малфоя куда-нибудь… Или сразу пол сменить? Девочка из него прекрасная получится, характер как раз.

Ох, и нужно мне было это директорство — одни сплошные проблемы. После Альбуса такой бардак, что я уже и не удивлюсь, если узнаю, чем они с Минервой тут занимались, пока на них падал самолет. О, самолет! Почему щиты не сработали? Они вообще есть? Эльф! Какая клятва? Клятва директора? Ну пойдем, посмотрим на твою клятву…

***

Утро началось с нежного перезвона колокольчиков — так звучал барсучий будильник. Отлично выспавшаяся Гермиона разбудила Гарри, и они занялись тем, чем занимаются культурные люди с утра — личной гигиеной, после чего все барсучата, спустившиеся в гостиную, были собраны в строй, более всего походящий на длинного дождевого червяка, и пошли кушать. Потому что кушать — это святое.

После «кушать» были уроки. Мадам Спраут сразу же заметила, как Певереллы страхуют друг друга. Тут была не только нежность возлюбленных, но еще что-то другое, потому она решила поговорить с детьми после урока. На Историю Магии все равно можно не спешить, Биннс цербера на уроке не заметит, не то что отсутствия учеников.

Осторожно расспросив детей, она поняла, что не все так просто, и пригласила Поппи, но и та не понимала, чем болеют дети. И хотя про эпилепсию Гарри удалось рассказать своими словами, то Гермионе пришлось доставать справочник: «…редкое заболевание сердца, характеризующееся желудочковой тахиаритмией и повышенным риском внезапной сердечной смерти. Для этого синдрома характерны такие проявления, как затруднение дыхания, обмороки, фибрилляция желудочков и снижение коронарного кровоснабжения. Обычно клинические проявления возникают в покое — во время сна или отдыха — и включают затруднение дыхания, обмороки, судороги, желудочковую тахиаритмию и остановку сердца. В случае серьезных эмоциональных потрясений вероятность внезапной остановки сердца резко повышается…»

Мадам Помфри была в ужасе. О существовании таких болезней она даже и не подозревала, потому немедленно переправила детей в Мунго — в надежде, что хотя бы там смогут помочь. Допускать детей с подобной патологией к урокам она не рискнула.

Поэтому сразу после консультации Гарри и Гермиона камином отправились в больницу Св. Мунго. Их немедленно принял сам Гиппократ Сметвик и долго расспрашивал, потом накладывал диагностические чары, а потом уже обратился к своему коллеге, сквибу Виллингтону, работающему в клинике Роял Бромптон энд Харфилд**.

Комментарий к Часть 4

* Стихотворение принадлежит перу автора.

** Ведущий кардиоторакальный центр Англии.

========== Часть 5 ==========

Комментарий к Часть 5

Осторожно, возможен юмор и, в чем-то, даже стеб.

«Магическими методами неизлечимо»

Три слова, долженствующие убить надежду. Да, вполне возможно, что для кого-нибудь другого это и было бы проблемой, но, по факту, ничего нового или страшного для Гермионы не произошло. Эпилепсия Гарри оказалась вполне излечимой, потому что эпилепсией, по сути, не была — кто-то наложил на мальчика сложное проклятье в очень раннем возрасте. Гарри, как и Гермиона, понимали, кто. Однако проклятие удалось снять, и мальчик смог забыть, наконец, об эпилепсии. К сожалению, с Гермионой все было не так просто, но и магическая медицина бывает бессильна. Впрочем, по порядку.

Явившись в больницу, дети мгновенно попали в водоворот событий, характерных для больницы. Регистрация, переодевание, первичное обследование, «да, трусы тоже», диагностика состояния, диагностика магии, «мы все здесь под клятвой, не надо меня убивать!», диагностика души, «что значит хрен вам?» и палата. Одна на двоих. Нет, конечно, поначалу целительница, считавшая себя жутко важной, попыталась разлучить детей. Очень сильно пробовала надавить своей властью, как она ее понимала. Потом передумала. Трудно упорствовать в своем заблуждении, когда все вокруг ломается и падает. Гарри очень расстроился, первый этаж теперь можно использовать после вдумчивого ремонта. Хорошо, хоть больные не пострадали. После этого действа к ним пришел сам главврач и сильно удивился, глядя на Гарри: