Вместе

========== Часть 1 ==========

…Яркая зеленая вспышка закончила жизненный путь юной Поттер.

Самое обидное было в том, что ее убили «свои». Никакой Темный Лорд на самом деле не существовал, это была всего лишь инсценировка, как и гибель ее семьи. Ритуал, проведенный через год после ее рождения, выявил страшную правду для так называемых «светлых». У девочки активизировалось древнее наследие, единичный Дар, который мог сделать ее как страшным некромантом, так и великим целителем. Они даже не попытались, а просто приговорили ее! Приговорили годовалого ребенка к многолетнему аду, а потом — и к смерти. «Погибший» Джеймс, глядя на нее, как на грязь, холодно проговорил «Авада Кедавра»… Вспышка и… Все.

Да, она сама до всего докопалась, несмотря на шпионаж и стукачество Гермионы и активное противодействие «друга» Рона, который на самом деле был ее надзирателем. Притворяющийся тупым и простым парень на деле оказался… Все вокруг оказалось ложью, страшной, невозможной ложью. Самым кошмарным было то, что никто даже не попытался обучить ее целительству, на нее смотрели лишь как на чудовище. Все эти «друзья» и даже… Даже та, которую девочка привыкла считать чуть ли не святой. «Мама… мамочка, за что ты так со мной?»

Тьма, великая Тьма, ее самый верный и единственный друг, обняла девочку, что-то неслышно шепча, помогая расслабиться и забыться, унося навек из этого обреченного мира. Она проиграла. Но проиграл и мир.

***

Глаза открылись сами. Вокруг царила стерильная чистота маггловской больницы, над ней нависали люди в одинаковой зеленой одежде, совершенно непохожие на ангелов. Но и на чертей они тоже не были похожи. Ей улыбались, устало, но радостно. Ровно пиликал какой-то прибор, ей светили в глаза, слушали трубкой стетоскопа, при этом улыбаясь. Ведь они считали, что сегодня никто не умер. Девочка попыталась что-то сказать, но не смогла и испугалась. Ее как-то поняли:

— Тише, малышка, тише, все хорошо. Все уже хорошо, мама сейчас придет.

Слово «мама» вызвало панику у совершенно не контролирующей себя девочки. Грозно запищал прибор, кинулись к ней люди, сознание погасло. Последнее, что она услышала, было — «синдром Бругада»*.

…Сознание медленно возвращалось, девочка открыла глаза. Вокруг ее кровати было много-много мужчин и женщин в зеленых и голубых одеждах. Пожилой дядька с бородкой вполголоса диктовал какой-то женщине:

— Гермиона Грейнджер, пять лет. Синдром внезапной сердечной смерти в школе… Реанимирована… Поставьте дату… Диагноз… Синдром Бругада… Рекомендации… Режим… Домашнее обучение в течение этого года… Щадящий режим…

— Профессор, она в сознании, — прошептал один из мужчин, и дядька немедленно развернулся к девочке:

— Здравствуй, Гермиона, ты нас очень испугала. Не будешь больше умирать? Нет? Вот и молодец!

Очень медленно девочка смирилась с тем, что она теперь ненавистная Грейнджер. Но ей всего пять, она же сумеет стать правильной подругой, ведь сумеет же, да? Зато она больше не пугалась слов «мама» и «папа», а принимала этих людей, медленно привыкая к ним. И отвечала им любовью на их нежность и любовь.

Родители Гермионы, конечно, удивились изменению в поведении девочки, но такая Гермиона им нравилась гораздо больше. Тем более, им объяснили про опасность эмоциональных переживаний для девочки, потому свою доченьку они старались укутать в свою любовь. А бывшая Поттер наслаждалась тем, чего у нее никогда не было. Она липла к папе и маме, ластясь, стараясь каждую свободную минутку чувствовать родителей, их руки, их улыбки, их любовь.

Ее уже увозили домой, когда в холле Лондонской Детской Больницы она увидела мальчика. При виде этого мальчика у нее екнуло сердце, а глаза повлажнели. На нее смотрел невозможными глазами Лили Джеймс Поттер. Правда, через секунду мальчик упал, содрогаясь. К нему сразу же кинулась какая-то медсестра, фиксируя рот, из которого показалась пена, и всю голову. Поспешно пробежали врачи, и мальчика куда-то быстро увезли. Подняв глаза от того места, где только что лежал мальчик, Гермиона увидела Петунью Дурсль, которая цеплялась за Вернона, как за спасательный круг в бушующем море, и громко рыдала. Это было очень… Непривычно. И это надо было обдумать.

***

Девочка радовалась своей комнате, своему столу и даже кроватке «достаточной жесткости», которая, впрочем, стояла в родительской спальне. После того, что произошло, родители боялись оставлять Гермиону одну на ночь. Впрочем, это совсем не мешало девочке читать, играть и учиться с приходящими учителями. Учителя поражались знаниям ребенка так же, как и желанию учиться, но старались девочку не перегружать. Так прошел год, потом другой, а потом почти восьмилетней девочке разрешили ходить в школу. Учителя были предупреждены, спортивные уроки отменены, и Гермиона в первый раз вошла в класс.

Дети с интересом разглядывали новенькую, о которой было известно только то, что ей нельзя бегать и она долго болела. Даже тот факт, что она умирала и потом ожила, играл за нее. К ней подходили знакомиться, с ней разговаривали и хотели дружить. И Гермиона отпустила себя, вливаясь в коллектив. У нее появились подруги, друзья, ее уважали из-за знаний, потому что она никому не отказывала в помощи, но, помня прошлое Гермионы, никогда не навязывалась, и дети ценили это.

Ценили девочку, обладающую эйдетической памятью, и учителя. Нет, не за цитирование учебников, а за трудолюбие и дотошность. Психолог школы, поначалу напрягшийся, с удовольствием разговаривал с девочкой, обладающей, по его мнению, огромной силой духа. Все было хорошо, просто идеально.

Совершенно неожиданно оказалось, что Дар из прошлой жизни пришел с девочкой и в эту. Гермиона начала тайно учиться контролировать свою способность, чтобы быть готовой к будущему. Маленькие мертвые мышки патрулировали окрестности дома и школы, облезлый кот, умерший от старости, внимательно разглядывал всех, кто подходил достаточно близко, потому что Гермиона знала, что магглоотталкивающие чары не действуют на животных. Девочка тренировалась в окклюменции, защищая мозг, благо теперь она знала, как это правильно делать.

Все ее знания остались с ней, и теперь надо было хорошо поработать, чтобы защитить родных и саму себя. Хотя она и заметила отличия в прошлом и текущем мире, Гермиона не считала, что он может слишком сильно измениться. Впрочем, теперь она была не в «фокусе» интересов «светлых» и вполне могла бы оказаться в стороне, если бы не ее зеленоглазое отражение, которое она просто не сможет бросить в одиночестве. А значит, надо было готовиться.

Гермиона была умной девочкой и никак не афишировала ни свои способности, ни свою взрослость. Она ходила в школу, играла с детьми, гуляла и готовилась, готовилась, готовилась… Совершенствуя свою магию, выстраивая зеркальные лабиринты в уме, но тщательно оберегая сердце, беря чувства и эмоции под контроль. У девочки была цель, и суть этой цели — месть. Поттерам, отказавшимся от ребенка. Надзирателям Уизли. Дамблдору. Всем, кто видел и молчал. Они все заплатят. За всё.

***

День проходил за днем, дети играли, учились, отдыхали. Ходили в походы, играли в школьном театре, катались на роликах. Весь класс как-то незаметно для учителей объединился и стал почти что единым организмом. А среди двух десятков детей медленно вызревала настоящая Темная Леди — яркая, дружелюбная, всем помогающая и ничего не забывшая. День за днем, год за годом.

Осенью 1990 года в класс привели новенького. Перед тем, как привести его, руководительница класса сообщила детям о мальчике. Новенький был из приличной семьи, не хулиган, но у него была эпилепсия, и учительница рассказала детям, что делать, если случится приступ. Мальчика перевели в эту школу, потому что в прошлой его избили старшие ребята по непонятно какой причине — они и сами не могли объяснить почему, и мальчик полгода лежал в больнице. Дети прониклись, а Гермиона… Гермиона предчувствовала, кого она сейчас увидит. И она не ошиблась.

Из коридора пахнуло знакомой магией, и в дверь вошел он. Не заморыш, но и не толстяк… Зеленоглазый растрепанный мальчик в очках. Гермиона буквально зависла, рассматривая его, а он смело подошел к ней, сказав: