Остров холода

Дальше я с трудом выбираюсь из воды. Она струится и падает на землю вокруг меня. Она продолжает согревать несколько секунд или даже минут после того, как я покидаю горячие объятия источника и направляюсь к землянке, где меня поджидает демон огня, который так любит тела и души колдунов, где лежит огромное сильное животное, чья плоть — мое спасение от голодной смерти.

Достигаю огонька, который, подобно Лив, ожидал меня вдалеке и вел за собой, к дому. По дороге, превозмогая себя, желание отключиться и боль, из-под ног собираю разного размера палки и сучья и медленно иду в сторону землянки, опираясь на дубинку. Вода остывает, и планомерно на тело опускается холод.

Уже продрогший от холода, практически покрывшийся тонкой корочкой льда, я подхожу к месту битвы. Здесь, используя найденные ветки, палки и сучки, подкармливаю демона огня, с которым нам всю ночь придется вести беседы о мире и жизни, о вечном и о конечном! И все это под звуки работы над тушей, которую придется освежевать, разрезать и приготовить.

Камни приходится достать из той ямки, которая была приспособлена для хранения мяса. Разбиваю один, второй, третий, четвертый. Готов взорваться от разочарования самим собой, но так только до того момента, пока не вспоминаю о том, насколько острые когти у чудовища, с которым пришлось сразиться и которое пало только благодаря какому-то чуду, лишь поранив, но не убив меня.

Благо огромный кусок мяса, завернутый в белую с кровавыми разводами шкуру, лежит очень близко ко мне, что позволяет не двигаться и не напрягать ногу, а протянуть руку и взять лапу, чтобы изучить когти. Своим строением они напоминают мне серпы, а своей остротой — кончик меча, правда, вот размер… Размер у этого когтя слишком маленький, чтобы сойти на оружие.

«Попробовать использовать это лучше, чем сидеть и долбить камни, — думаю я и прилагаю огромное количество сил, чтобы вырвать коготь. До костей разрезаю ладонь. — Ты и после смерти продолжаешь сопротивляться и давать мне бой! Ты и после смерти продолжаешь напиваться моей кровью! — смеюсь я, внимательно рассматривая коготь. — Хороший противник! Кош-ка — прекрасный зверь, с которым мне пришлось сразиться! Кош-ка даже лучше большинства людей!» — смеюсь я, примеряясь к тому, как именно буду пытаться использовать коготь, чтобы разделать им прошлого владельца.

Начинаю работать. Потихоньку разрезаю кожу и таким образом разделяю большое тело на две части. Не знаю, каким образом у меня это получается, но работа планомерно идет, все больше приближая к моменту, когда я смогу пожарить себе кусок мяса.

«Ну ничего… в скором времени все закончится! Ничего, я переживу зиму на острове холода, чтобы летом отправиться домой, к Лив и Стейну! Туда, где меня ждут!» — думаю я, концентрируясь на шкуре и на том, что она будет согревать меня всю зиму и позволит мне ходить среди снега практически незаметным.

Пот маленькими капельками собирается вдоль линии волос на лбу. Постепенно скатывается вниз, собирая небольшие капельки воедино. Поэтапно пот начинает капать с носа, забираться в бороду, потихоньку он рассказывает о том, что я согрелся и что в скором времени меня начнет клонить в сон.

Разрезав шкуру напополам, отдельно отделив шкуру на лапах, аккуратно начинаю срезать, сдирать то, что в будущем буду использовать в качестве покрова.

— Мех с его задних лап я должен буду приспособить себе на ноги, а с передних на руки! Таким образом, у меня появится полноценная одежда, чтобы выжить здесь!

На моем лице улыбка. Я доволен тем, что смог расправиться с большим и опасным зверем, чьи когти остры как кинжалы!

«Я вернусь домой… вернусь! Чего бы мне это ни стоило!» — думаю я, продолжая работать даже тогда, когда первые лучи света начинают пробиваться в хвойный лес, засыпанный снегом. Когда диск, уничтожающий все нечистые силы, возвращается на небосвод после своего отдыха!

Как только с мехом покончено, начинаю разделывать мясо. Не без труда отрезаю, или, скорее, отковыриваю себе кусок размером с кулак от основной туши, проделываю в нем дырку, насаживаю на палочку и подвешиваю над огнем. Мясо твердое, жилистое, со специфическим запахом. Но оно у меня есть, и я просто обязан поесть впервые за последние несколько дней? Быть может, недель?

Я уж и не знаю, сколько времени прошло с того момента, когда последний кусочек мяса был пережеван мной.

«Да! Это куда лучше древесной коры, которая потом с трудом выходит наружу… — думаю я, чувствуя приятный запах. исходящий от костерка. — Лив, Стейн, я вернусь домой, чтобы рассказать вам эту удивительную историю про остров холода и про то, что я бился против подобной зверюги!»

Я смеюсь, хотя понимаю, что это лишь временное опьянение, помутнение, которое имеет место быть в моей голове только благодаря усталости и тому, что с момента моего возвращения с источника я сижу на месте и даже не стараюсь подняться на ноги. Я понимаю, что как только постараюсь встать, так сразу во всех красках испытаю боль, связанную с порванной когтями ногой.

«Однако мне придется это сделать… Оторвать свою задницу от земли, чтобы сходить в сторону моря… Там и только там я смогу промыть шкуру и немного отбить её камнями, — думаю я. — Да и камни мне нужны, потому что этими когтями нормально можно только травки подрезать… с плотью они справляются только в определенных условиях, под определенным углом, и вряд ли смогут служить вечно, — думаю я, уже примеряясь и составляя план того, что можно, а главное нужно, сделать дальше. — А еще было бы здорово найти что-нибудь такое, чем можно вылечить раны… было бы здорово! Но в этом, как и во многом другом, я ничего не понимаю. Я тот, кто лучше всего разбирается в войне и смерти! И даже семейные отношения для меня оказались слишком далеким для исследования рубежом, которого я смог коснуться раз и больше не достиг… — я поднимаюсь на ноги при помощи дубинки, о которую опираюсь уставшей рукой. — Мне нужна рогатина… или ветка в форме рогатины, чтобы я мог опираться на нее и таким образом шагать здоровой ногой. Так будет быстрее, легче и не так больно!» — сворачиваю шкуру кош-ки в валик и запихиваю её подмышку.

Иду в направлении моря по толстому снежному покрову. Получается медленно. Даже слишком медленно, чтобы подобное передвижение можно было назвать ходьбой. Я иду с такой скоростью, которую может позволить рана… все мои раны! Усталость и истощение, что всего на несколько шагов отступило назад, сдав позиции. И ковыляю вперед, к каменистому пляжу, и стараюсь высмотреть под ногами и на деревьях подходящую палку для приспособления её под собственные нужды, но все тщетно. Ничего не подходит… а то, что подходит, находится на недостижимой высоте.

«Неужели эти ветки и их отдаленность от земли демонстрирует то, насколько я далек от возможности спастись? От дома?.. — появляется мысль в моей голове, и сердце сжимается от плохого предчувствия, которое не получается прогнать. — А ведь у меня практически нет еды, а та, которая есть… её хватит на несколько дней. Может быть, недель… но что-то мне подсказывает, что этого не хватит, чтобы восстановить ногу и вновь начать ходить на охоту или на поиски небольших зверьков, которыми можно утолить голод».

Эти мысли лишь отягчают состояние. От них становится холодно! И это несмотря на одержанную победу! И это несмотря на то, что я вышел победителем из ожесточенной битвы!

«Победа не всегда делает победителем… — думаю я, и вновь сердце щемит болью. — Я так желал этой победы, чтобы вернуться к Лив и Стейну!.. А теперь мне страшно от осознания того, что за победу в бою я отдал слишком высокую сумму… Что за свое стремление умереть в битве я заплатил больше, чем требовалось! Что единственное ремесло, которому меня научила жизнь, оказалось не тем, к которому надо было стремиться! Что сама жизнь сейчас кусает свои локти от сожаления того, что создала меня настолько упертым, несгибаемым, непрошибаемым!»