Подоплека

   -- Не волнуйтесь, -- пробормотал медик, ощупывая кожу вокруг нароста. -- Этот организм тестировался в разных условиях, двести сорок -- двести пятьдесят часов выдерживаются точно. И что дальше?

   -- Он спросил, правда ли, что он прожил уже половину отпущенного ему срока, -- продолжил Асинус. -- Ну, я и сказал, что чем раньше с ним расстанусь, тем лучше.

   -- Ты сказал, что чем скорее я сдохну, тем лучше! -- пропищал голос.

   -- Восхитительно! -- отпрыгнул на шаг медик. -- Это самое прекрасное, что я видел в своей жизни!

   -- Да вы извращенец, доктор, -- скривился Асинус.

   -- Это же величайшая загадка! -- расплылся в улыбке медик. -- Как передается, если ничего не передается? В чем смысл этой трансформации, если она длится всего двести сорок часов? Ведь в природе не бывает ничего бессмысленного, понимаете?

   -- Все живое поедает друг друга, -- пропищал голос. -- Чем вам не смысл? А вы кто?

   -- Я врач, -- поклонился наросту на груди Асинуса медик. -- А... вы?

   -- Я -- Фачендо, -- как будто гордо произнес голос. -- Это мое имя.

   -- Фачендо, -- начал тереть виски медик. -- Это же латынь... Вы изучали латынь, Асинус?

   -- В училище. Но я ничего не помню.

   -- Вам и не нужно помнить, -- прищурился медик. -- Выбор имени происходит интуитивно... Фачендо... Faciendo... Исполнение... Что это значит? Это же не программа? Что он должен исполнить? Не понимаю...

   -- Это имя! -- ответил голос.

   -- Не обижайте его, -- попросил Асинуса медик. -- Во-первых, это нарушает инструкцию, и вас могут лишить страховки. Или ограничить ее объем. А во-вторых, вдруг это удлинит срок... заражения.

   -- Это было бы неплохо, -- заметил голос. -- Лишний день жизни дорогого стоит.

   -- Он прекрасен, -- умилился медик. -- Простите, Асинус, но я должен вам сообщить, что в помещении включено видеонаблюдение. Это требование страховой компании.

   ***

   На седьмой день полета Фачендо попросил Асинуса показать ему лицо.

   -- Зачем тебе мое лицо? -- не понял тот.

   Его уже порядком утомили болтовня паразита и его бесконечные вопросы о прошлом.

   -- Ты же можешь видеть мои воспоминания о самом себе. Или ты думаешь, что я не помню, как я выгляжу?

   -- Мне кажется, что ты о себе весьма высокого мнения, -- парировал Фачендо. -- То есть, ты себя приукрашиваешь. К примеру, ты вел себя с собственными родителями как мерзавец, но напридумывал кучу оправданий. Возможно, точно так же ты относишься и к собственной внешности.

   -- Давай-ка не будем говорить о том, в чем ты ни черта не смыслишь, -- прошипел Асинус, но в ванную комнату все же отправился, где распахнул пижаму и впервые через зеркало вгляделся в то, что выросло у него на груди.

   Теперь это казалось похожим на пропеченный до румяной корочки корж. Над морщинистым веком сверкал черносливом зрачок. Прорезь рта напоминала трещину на глянцевой поверхности. От боковых отверстий змеились морщины. Асинус едва удержался, чтобы не почесать кожу вокруг уродливого нароста.

   -- Да, -- озадаченно пробормотал Фачендо. -- С непривычки может и стошнить.

   -- Ты обо мне? -- удивился Асинус.

   -- Нет, -- моргнул Фачендо. -- Ты вроде бы в порядке. Мужчина в полном рассвете сил. Если бы не поганый характер, давно бы пристроился в теплом местечке на Земле. Пожалуй, и семью бы успел создать.

   -- Ну, знаешь ли? -- попытался запахнуть пижаму Асинус.

   -- Подожди, -- попросил его Фачендо. -- Не забывай про страховку и видеонаблюдение. Сегодня седьмой день?

   -- Почти уже восьмой, -- ухмыльнулся Асинус.

   -- Средний человеческий возраст достигает ста пятидесяти лет, -- пробормотал Фачендо. -- Значит... по человеческим меркам мне уже сто пять лет? Почти сто двадцать? Как это?

   -- Это старость, -- издевательски заметил Асинус. -- Нет, можно еще жить активной жизнью, но организм уже не позволяет... многого. Зато много свободного времени.

   -- Много свободного времени, -- повторил Фачендо. -- Сто пятьдесят лет.

Это почти пятьдесят пять тысяч дней. А у меня только десять.

   -- Когда-то люди не доживали и до сорока, -- пожал плечами Асинус. -- В тридцать считались стариками, когда жили в пещерах.

   -- Тридцать лет, -- моргнул Фачендо, и его глаз заблестел. -- Почти одиннадцать тысяч дней, а у меня только десять.

   -- Ты хочешь, чтобы я расплакался? -- спросил Асинус.

   -- Нет, -- закрыл глаз Фачендо. -- Я хочу, чтобы ты задумался.

   -- О том, что все бренно? -- усмехнулся Асинус.

   -- Нет, -- как будто вздохнул Фачендо. -- Скорее о том, что ничего не происходит просто так. О том, что природа мудра. О том, что побеждает сильнейший.

   -- Тупиковые ветви развития рано или поздно заканчиваются тупиками, - заметил Асинус.

   -- А ты никогда не думал о том, что должен существовать универсальный разум? -- поинтересовался Фачендо. -- Непривязанный к конкретному телу? Тот, который способен освоить любой организм, используя его базу знаний и привнося в нее собственное эго? Что за такими, как я -- будущее?