Страница 6 из 31
Тёмной пасмурной ночью «Ефросинья» вошла в гавань Трапезунда, где в условленном месте на борт зашёл турок с тремя слугами и кучей тюков с тканями. Халил был совсем непохож на брата — высокий и сухощавый, с выдающимся носом. Он был разговорчив, даже болтлив, улыбчив и щедр. Торговец без раздумий отсыпал серебра Гешову за его услуги, добавив пятьдесят пиастров к запрашиваемой сумме.
Время, проведённое в поражённом чумой городе, не прошло даром для купца, он был грязен и распространял вокруг зловонные миазмы, а на его слугах вообще копошились вши. Однако тюки были в отличном состоянии, чувствовалось, что Халил настоящий торговец, который больше заботится о своём заработке, чем о своём внешнем виде.
Один из его слуг плохо переносил морскую качку и всю дорогу до Чёрного Города пролежал пластом в трюме. Сам же купец и его здоровые слуги развлекали команду историями, да так, что даже Богдан не смог отказать Халилу в возможности пожить несколько дней в его доме перед погрузкой на корабль другого судовладельца, который был готов тайно отвезти турка в столь желанный ему Могилёв.
Богдан догадывался, что торговлей тканями Халил прикрывает какие-то другие делишки, но в контрабанде он предпочитал меньше интересоваться проблемами своих партнёров, чем, кстати, существенно отличался от пропавшего побратима и шурина, который всегда стремился узнать всё и обо всём. На суше плохо себя почувствовал и второй слуга турка, но сам купец утверждал, что тот по глупости напился морской воды, и значения этому Богдан не придал.
Халил оказался весьма галантным мужчиной и щедро отблагодарил супругу судовладельца за ночлег, подарив Ефросинье целый сундучок замечательных восточных тканей и совершенно потрясающие серьги из чёрного янтаря. Такой подарок подтвердил догадки Гешова, теперь молодой судовладелец уже не сомневался, что турок занимается контрабандой драгоценностей.
Богдан не придал значения тому факту, что сначала один слуга турка, а потом и второй почувствовали себя нехорошо, и, спеша на корабль — его самого в Родосто[26] ждал ценный груз, не сообщил жене, откуда привёз гостей. Более того, судовладелец не стал дожидаться отъезда турка в порт и уехал, ничуть не сомневаясь, что его красавица-жена прекрасно справится с проводами гостя сама. Ефросинья действительно вполне спокойно отправила турка на ожидающее его судно и занялась примеркой чудесных серёг и очень эффектных шалей.
— Хозяйка! — в дверь заглянул старый грек, бывший доверенным слугой в доме.
— Да, Янис. Что ты хотел? — хозяйка со вздохом отвлеклась от примерки.
— Там слуга этого турка, больной, что с ним не поехал…
— Он не взял с собой своего слугу? — искренне удивилась супруга Богдана.
— Да этот парень совсем разболелся, и турок его оставил — не брать же такого на корабль.
— За него мы не отвечаем! Турок сам его оставил! Выгони его, пусть в каком-нибудь постоялом дворе выздоравливает. — равнодушно проговорила Ефросинья и было собралась вернуться к примерке обновок.
— Но, хозяйка, он грек! Наш православный!
— Так что же, мне всем православным грекам лечение и проживание оплачивать? — тон потомственной негоциантки был крайне строгим, и старый Янис не посмел ничего ей возразить — в этот же день больного отнесли в дешёвый трактир на окраине города.
Так в Россию снова пришла чума.
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
К концу этого тёплого дня Ираида Гагарина решила отправиться к речке, постирать бельё. Надо же, конец сентября, а так тепло! Супруг её, вместе с соседом, местным старостой Никифором Перваковым, этим утром уехал в Борисову Горку на торг. Очень уж хотелось им расторговаться да прикупить железного инструмента да упряжи, да гостинцев жёнкам! Вернуться они планировали только дней через пять.
Ираида вышла к реке, наклонилась над водой и вдруг с удивлением увидела, что около берега плавает небольшой тючок. Подоткнув юбку, она стремительно влетела в воду и вытащила его на берег. Молодая гречанка очень заинтересовалась таинственным свёртком и напрочь забыла все предупреждения властей об опасности бездумно подбирать чужие вещи.
Тюк был хорошо упакован в промасленную кожу, и Ираида дрожащими руками пыталась его разворошить. Наконец ей удалось добраться до содержимого. Внутри лежали просто потрясающие платки, платья, ткани. Такой красоты она раньше не видела! Как заворожённая, она вытаскивала вещицы из свёртка, смотрела на них, складывала рядом и вынимала новые.
Так она сидела, перебирала вещи, прижимая их к себе, гладя тончайшую ткань, и не могла остановиться. Потом вскочила, суматошно собрала все драгоценные обновки и, прижав их к груди, бросилась домой. Почти добежав до дверей, резко повернулась на месте и кинулась в другую сторону к соседке, тоже гречанке — Агафье.
Влетев к ней в дом, она с глупой улыбкой вывалила всё перед ней на пол. Всю ночь подруги примеряли и перебирали вещи, забыв о необходимости кормить детей и заниматься хозяйством, и лишь утром успокоились.
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
Пантелей возвращался домой с торга в приподнятом настроении. Никифор умел прекрасно торговаться, и они удачно продали картофель и тыквы, которые привезли в Борисову Горку и накупили железного инструмента, тканей, сладостей.
— Хороший совет нам Иван Кондратьич дал, тыкву эту сажать, а Никифор? — весело крикнул Гагарин соседу, ехавшему сразу за ним.
— Да, Никитин — голова! — солидно пробасил тот в ответ.
— А вот ты сначала даже картошку на дух не переносил! Как он тогда тебе глаз-то подбил! — хохотал Пантелей.
— Было дело! — также весело отвечал ему сосед, — Всё же по справедливости! Без его науки я бы, как у нас на Псковщине принято было, только бы одну рожь и сеял! А так он мне в глаз засветил, так я сразу всё осознал! И теперь вот и картофель, и тыкву продаю! А на следующий год я и турецкое пшено посею!
— Ха-ха! А давай, соседушка, косушку монастырского хлебного вина́ изопьём?
— Ох, Пантюха, ещё никто не говорил, что Никифор Перваков от хмельна вина́ отказывался, ежели особенно в меру!