Страница 5 из 31
Пару дней мы с Ружичкой присматривались к охране, а потом ночью и нагрянули. В первый раз всё шло, как рассчитали: сторожей обошли, в архив залезли, но потом оказалось, что порядка там мало — в первый раз этот план не нашли. Пришлось на следующую ночь опять лезть, здесь уже всё обнаружили. Однако же, кроме документов, ещё нашёлся старый канцелярист, который мучился бессонницей и прибрёл на своё и наше несчастье в этакую рань на работу.
Заметил беспорядок, давай орать, будто ему чего дверью прищемили. Стража набежала и городская тоже, солдаты подтянулись, попали бы как кур в ощип, да Ружичка сообразил — лампу в документы швырнул. Пожар начался — бумаги там было до потолка, как заполыхало… Выскочили мы удачно, а вот канцелярия сгорела. Пришлось из Франции галопом удирать. Хорошо, что искали баварского отставного офицера на службе австрийского посла со слугой, а мы уже изображали двух англичан.
Знал бы ты, Алёша, как тяжело было влезть в доверие этому де Мерси-Аржанто[18], что от цесарского престола при дворе французском посланником был. Мне повезло, что его интрижка с этой певичкой Левассёр[19] позволила изображать несколько дней доверенного гонца между влюблёнными… Ладно, в общем, вырвались.
Через несколько часов запасы вина́ начали подходить к концу, и Йозеф, который оказался редкостным рассказчиком и настоящей душой компании, отправился за новой партией, Алексей, наконец, смог задать вопрос, что мучил его почти с самого начала вечера:
— Ты настолько доверяешь этому своему Ружичке? Он знает твоё имя, знает, что ты русский, теперь знает меня. Не выдаст?
— Йозеф-то? Нет, не выдаст. Он сперва друг, а потом уже слуга. Я его при таких смешных обстоятельствах встретил. Сидел я как-то в городской тюрьме Антверпена.
Молодой я был. Первое моё дело, и сорвалось, а чтобы меня не нашли, я решил в застенках отсидеться. Два месяца там прятался, а потом откупился, конечно. А Ружичка там же оказался. Он ведь до баб большой охотник и они его тоже очень ценят, так вот, застукал его глава местных булочников со своей женой.
Тут же выяснилось, что Йозеф — дезертир из имперской армии. Этот балбес, оказывается, умудрился и там интрижку завести с женой полковника, и, кроме бегства, путей у него не было. И в Антверпене он скрывался от имперского суда. В общем, по навету этого рогоносца присудили нашего богемца повесить, а с палачом этот булочник договорился, что сначала Ружичке отрежут ещё парочку лишних деталей.
Такой шум был вокруг — полгорода просто припадочно хохотало! А этот ухарь сидел пока суд да дело рядом со мной. И вот мне он как-то по сердцу пришёлся. В общем, выкупил я его у палача, тот вместо Ружички какого-то бродягу прикончил, но в Антверпен ему больше дороги нет!
А добро Йозеф помнит. Его уже потом пытали! Мы в Саксонии одну придумку позаимствовали, так его схватили. Ребята там серьёзные были — в топку его было ногами совать, допытывались кто мы такие. Ничего он им не сказал, а здесь и я подоспел. Повезло, что с местными татями столковался — отбили мы его.
А он в ответ меня уже два раза выручал… Вот! Обещал я ему, что в России мы уж точно там не пропадём. У него мечта есть свой трактир открыть, пиво варить. В пиве он знатно разбирается!
— К-хе, я-то думал, что он знаток вина́!
— В вине он тоже понимает, да вот только именно пиво — его истинная страсть! — здесь и сам герой рассказа явился с новым запасом бутылок и веселье продолжилось.
Сидели они до следующего утра. Уже уходя, Еремей спросил Лобова:
— Алёша, а ты к кому собирался-то ехать, с работами-то знакомиться?
— Сейчас вот к Абрахаму Дарби[20] хочу, в Колбрукдейл! Уже и Императрица депешу прислала королю Георгу! Коли и это не удастся, то уеду домой — хватит!
— Ха-ха! Ты уж извини, братец! Не получится тебе к Дерби! Сгорел его завод! С пару дней как сгорел. И сам Дерби пострадал.
— Ерёма! Ты?
— Нет-нет, Алёша! Я здесь точно ни при чём! Просто информация — мой хлеб. Ты что не слышал, здесь какие-то луддиты[21] объявились? Уже не один завод сожгли.
— Слышал, конечно! В Лондоне об этом судачат, но они же в Ноттингеме буйствуют!
— Что ты, братец, эти ребята уже по всей Британии скачут! Так что скорее меняй своё назначение. А то опять в Лондоне застрянешь!
Они обнялись, Сидоров подмигнул приятелю и скрылся за дверью.
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
— Богдан, друг мой, забери моего брата из Трапезунда[22]! Он отсыплет тебе столько кисетов акче[23], сколько захочешь! И я буду благодарен! — толстый седобородый турок заискивающе заглянул в глаза судовладельцу и подлил ему в кубок дорогого русского цветного стекла запрещённого для мусульман вина́.
— Мехмед, но в Трапезунде-то чума! — Гешов удивлённо поднял левую бровь.
— Халил умелый торговец тканями и он там хорошо заработал!
— И торговец тканями хочет отсыпать мне серебра за вывоз его из города, поражённого чумой? — прищурившись, произнёс судовладелец.
— Он очень хочет жить!
— Вокруг сотни кораблей, Мехмед! Почему ты обращаешься с этим ко мне?
— Ему надо в Польшу, в Могилёв[24], а ты лучше всех это сможешь организовать!
— Я? В Могилёв? А почему не на Луну? — с явной насмешкой изумился Богдан.
— Ему совсем не надо в Стамбул! Да и торчать три недели в карантине в твоём Чёрном Городе тоже не надо! Ему срочно надо в Могилёв! — толстяк подобострастно заглянул в глаза собеседнику.
— Зачем торговцу тканями так срочно в Польшу? Что там? — Богдан явно задумался.
— Там у него сделка! Хорошая сделка!
— Настолько хорошая, что он готов заплатить за провоз его мимо таможни и карантинов почти к Подолии? Это ему будет стоить очень недешево! — судовладелец жадно сузил глаза.
— Он найдёт для тебя куруши[25]! Аллах свидетель! — уже сквозь зубы прошипел турок и воздел руки к небу.
— Хорошо, Мехмед! Если деньги для него не проблема, то я вывезу твоего брата! — и Богдан хлопнул рукой по столу.
⁂⁂⁂⁂⁂⁂