Школа

Школа это своеобразное учреждение. Даже его персонал считается общественной собственностью. Контроль, налагаемый сообществом на своих школьных учителей, долгое время был обычным источником юмора, но в этом нет ничего смешного для любого, кто когда-либо экспериментировал с тем, чтобы сделать школу чем-то иным, не во всем отвечающей строгим требованиям сообщества.

Образовательные системы всегда были источником общественной гордости, будь то в Риме четырнадцатого века, или в Париже, или в Лондоне, или в захолустных уголках, США. Новые достижения в области образования празднуются с большой помпой. На самом же деле, школа никогда не меняется. Его основная цель сегодня та же, что и тогда, когда египетские мальчики изучали Книгу мертвых, чтобы узнать, как должны действовать души умерших, чтобы обрести счастье.

Она, эта цель существовала в древних синагогах, военных казармах Спарты, гимназиях Афин, суровой дисциплине римских школ. Она была в церковных школах и университетах Средневековья, а также в наполеоновской Франции, где система была ориентирована на почитание нового императора, «данного Богом». Больно говорить, но та же основная цель существует и у нашей собственной нынешней системы образования.

Во все века существовала система образования, делающая человека неотъемлемой частью культуры современного ему общества — какую бы форму эта культура ни имела.

— Это звучит пока не очень зловеще, — сказал Монтгомери.

— Я не собирался пугать вас. Суждение по этому вопросу будет оставлено на ваше усмотрение. Но давайте рассмотрим систему в инженерных терминах:

Культура требует определенной минимальной степени стабильности для своего существования. Единообразие обычаев, мыслей и привычек способствует этой стабильности. Точно так же требуется строго сдерживать все слишком отличающееся от норм этой культуры. Оба этих элемента, единообразие и сдержанность, могут быть очень адекватно обеспечены воспитанием в Традициях Старейшин, путем распространения «Всего, что известно о Вселенной и Человеке» в шестнадцатом веке, или путем обобщения результатов большого сбора данных в «Руководстве по проектированию Крыльев» для авиационных инженеров.

Это представляет собой гомеостатический, саморегулирующийся процесс. Школа — это инструмент, предназначенный для его осуществления. Это термостат на плите, чтобы кастрюля не закипела.

— Если бы это было правдой, то деятельность школы была бы направлена на сохранение вещей такими, какие они есть, а не а то, чтобы стимулировать человека отважиться на поиски нового и неизвестного! — Возразил Монтгомери

— Вот именно, так оно и есть — подтвердил Нэгл. — Образовательная система осуществляет гомеостатический контроль над естественной предприимчивостью индивидуального человеческого разума, чтобы ограничивать его в соответствии с установленными шаблонами. Она сохраняет культурный идеал любой ценой посредством широко распространенной идеологической обработки определенной массы данных, которые в настоящее время принимаются за «истину». Это ее единственная функция.

— Я думаю, что это будет чрезвычайно трудно доказать.

— Напротив, это настолько очевидно, что не требует ничего большего, чем привлечь к этому внимание. Это более чем убедительно подтверждается тем фактом, что ни одна образовательная система никогда всерьез не  изучала, то что нужно было изучать в первую очередь: человеческий мозг. Огромный диапазон вариаций в человеческом сознании был принят во внимание только как нечто, что нужно сгладить, чтобы любая учебная программа, которая сейчас в моде, могла быть введена в человеческое сознание с минимальными усилиями. Никакой эффективной программы для изучения этих вариаций и использования их полезности так и не было создано. Серьезные люди время от времени задумывались над этой проблемой, но, похоже, они не осознавали, что система образования в принципе не способна делать ничего, кроме того, что она делает.

— Это звучит довольно грубо по отношению к преподавателям.

— Вовсе нет! Они выполняют функцию, возложенную обществом давным-давно, когда первые полдюжины семей собрались у общей пещеры и решили, что маленький Джо Неандерталец вырос из своих штанов, и кому-то придется научить его кое-чему. Так была создана первая школа. Сейчас существует много социальных гомеостатов вне семьи, но школа является первой и основной — а функция гомеостата состоит в том, чтобы сглаживать различия, не допускать сбоев — появления, если так можно выразиться, «выскочек».

Монтгомери рассмеялся:

— Я полагаю, что у каждого время от времени возникает такое чувство по поводу образования, хотя я еще не уверен, что ваше описание полностью точно. Однако я помню, что однажды видел в работе хитроумную машину для штамповки грецких орехов с фирменным знаком. Независимо от формы или размера ореха, он выскакивал из машины с таким же клеймом, что и все остальные. Я тогда подумал, что и школы тоже уже давно ставят одинаковые клейма.

Нэгл широко улыбнулся и кивнул:

— Они имеют дело с классами, а не с отдельными лицами, с материалами, которые нужно преподавать с получением согласия от учеников, а не с приглашением их к оригинальному мышлению. Теперь мы смеемся над маленьким Гениальным Джо, жившем давно, развитие которого сдерживал отсталый Маленький Красный Школьный дом, существовавший в те времена в прерии, смеемся над той школой. Мы не осознаем, что Маленький Красный Школьный дом [4] все еще с нами, хотя теперь в нем есть кондиционер и стеклянные кирпичи. Мы не осознаем, что открытия и изобретения — это деятельность, разрушающая культуру, а образование — это механизм сохранения культуры. Таким образом, по самой своей природе образование не может способствовать каким-либо жизненно важным, новым изменениям в любом аспекте нашей культуры. Это может только казаться так, чтобы сохранить устойчивую иллюзию прогресса, в то же время поддерживая гомеостаз культуры.

— И к чему все это ведет? — спросил Монтгомери.

— К вопросу о том, что происходит с работающей системой, когда настройка ее гомеостатического контроля слишком низка!

Монтгомери неловко поерзал. Он отказывался верить аргументам, которые предлагал Нэгл, но как их опровергнуть, он не знал и с опаской спросил:

— Я полагаю, что в таком случае огонь погаснет. Вы верите, что это уже произошло?

— Это происходит, — сказал Нэгл, — с пугающей скоростью. Образование подменяется обучением. Сбор данных занимает место исследований. Возможно, ни в один период нашей культуры не наблюдалось более оптимального баланса между «открытиями и изобретениями» и системой «образования», чем в последние тридцать лет девятнадцатого века и в первое десятилетие нынешнего. Образование было достаточно широко распространено, чтобы позволить стране размером с Соединенные Штаты функционировать как единое целое, и достаточно ограничено, чтобы не подавлять потрясающую деятельность людей типа Эдисона-Форда-Райта. Мы должны работать над восстановлением этого баланса.

Монтгомери покачал головой, не слишком энергично, учитывая необходимость не раздражать Нэгла и сказал:

— Культуры не могут быть статичными структурами, пытающимися избежать любых изменений, они не существуют долго, если это так. Чтобы существовать, культура должна быть энергичной, растущей сущностью. Наша именно такая — и, на мой взгляд, в этом огромная заслуга нашей системы образования. На каждое изобретение типа Эдисона, Форда или Райта у нас есть тысяча других, тихо сделанных в промышленных и университетских исследовательских центрах, и каждое по-своему так же важно. В конце концов, атомная бомба не вышла из чьей-то подвальной лаборатории!

— Нет — но это произошло только после того, как практически все задействованные гомеостатические силы были полностью скованы, скорее это можно отнести к исключениям. Вряд ли стоит говорить об исключениях их может найтись немало. — А вот о чем стоит говорить, так это о том, что ситуация, в которой мы находимся, производит XB-91 — и будет продолжать производить их, если не произойдет изменений. Мы должны решить основные проблемы умов, которые занимаются мышлением. Мы снабжаем их новейшими аэродинамическими трубами, все более сложными компьютерами.  Но это позволяет лишь уклониться, обогнуть проблему,  не решить ее.

4

Маленький Красный школьный дом,  — это школа в Манхэттене, штат Нью-Йорк. Была основан Элизабет Ирвин в 1921 году, считается первой прогрессивной школой города. Школа проверяла принципы прогрессивного образования, которые отстаивал Джон Дьюи с начала 20-го века. Школу окончили многие известные люди: Анджела Девис, актер Роберт Де Ниро…