Страница 3 из 19
Прозвенела пощёчина. Нави приложил ладонь к покрасневшей щеке. Юваль, складная, ласковая дюймовочка, с невероятно широко расставленными глазами-хамелеонами — иногда густо-карими, иногда бронзо-охровыми или зелёными, как древняя патина меди, — свысока смотрела на тонкого узкоплечего жениха, чьё аккуратное, чересчур простое лицо сложилось в мину, выражающую всю вселенскую глупость.
— Юваль, — напрягая губы для каждого сжатого слова, говорил Нави, — это нормально, если люди по одному и тому же вопросу имеют разные мнения. Нет необходимости бить того, чья точка зрения тебе не по душе.
— Ты мой муж! — Замялась. — Будущий! Нам жить вместе, страдать и радоваться тоже!
— Невозможно жить в абсолютном мире и согласии. Это не по-человечьи.
Юваль выплюнула грустный смешок. Нави стало стыдно.
— Прости. Не будем о плохом, — он нежно поместил Юваль в свои мягкие объятия, начал отсчёт двадцати секунд — минимальный срок, необходимый, по его мнению, для истинного выражения чувств.
Прошло пятнадцать секунд.
— Нави.
Он вопросительно промычал и произнёс что-то вроде: «Ещё пять секунд...»
— Нави! — Юваль сбросила с себя тонкие руки, и, не отводя взгляда от какой-то сущности за спиной жениха, шепнула: — Посмотри назад. Только аккуратно, полубоком.
Нави резко дёрнулся и развернулся поглядеть, кого увидала Юваль за его спиной. Поодаль на тропинке, спрятанной в кустах, — вероятно, она шла от кратера или от места близкого к нему, — стоял огромный холуй с красным лицом, ото лба ко рту и дальше вниз по подбородку текли блестящие ручейки пота. Он тяжело сопел, кашлял.
— Эй! Привет! — встал на ноги и помахал рукой.
— Нави! — пискнула Юваль. — Это ведь с кратера который?
— Угу.
— Тобой побитый?
— Не то, чтоб побитый. Так, чуть вздутый, как бы по-дружески.
Каланча, сипло кашляя, двинулась в сторону жениха и невесты.
Юваль прижалась к Нави.
— Он драться собрался.
— Что за глупость?
— Мне страшно.
Привратник огромного роста был уже в два раза ближе, чем когда его только заметили.
— Думаешь, архипелажец побьёт своего соотечественника?
— Ты ведь побил.
— По-дружески...
— Нави.
— Да что?!
— Он же мигрант.
Нави сглотнул. Потянулся в карман — пусто.
— Юваль! Где коммуникатор?! — рыскал по всем карманам, ощупал весь пояс и даже мантию — на всякий случай.
— Я отдала его тебе. Ещё на пляже...
— Юваль! Звони в полицию!
— У меня коммуникатор не с собой.
— Будь ты проклята, — Нави схватил Юваль за плечи, глянул в глаза и затараторил: — На нас прётся страшный бугай с Материка, и мы даже не можем обратиться за помощью в полицию?!
— ...и мы стоим на месте, а не бежим от него со всех ног.
— Чтобы я, житель Южного Архипелага, отступил перед лицом мигранта?!
Нави поглядел на краснолицего здоровяка, а затем внимательно осмотрел своё окружение. Маленький скверик, периметр его высажен колючим кустарником. Пространство освещено расположенной в центре белой сферой. От неё к арке тянется чёрный провод, присыпанный землёй. Выхода два — гладкая светлая арка по левую руку от наступающего привратника и узкая тропинка за его спиной. Три скамейки у кустарника на равном расстоянии друг от друга, несколько маслин, растущих здесь и там, четыре симметрично размещённые круглые клумбы, стенд с информацией о здешней природе напротив белой арки.
— Бинго! — крикнул Нави. — Будь добра, отвлеки его.
— Издеваешься?! — захныкала Юваль.
— Давай!
Нави толкнул Юваль к выходу, а сам стремглав бросился в противоположную сторону, к стенду. Привратник на секунду растерялся, не зная, какую бы жертву ему выбрать первой. Решив, что женщина менее грозный противник, он побежал за ней, выплёвывая изо рта сиплый кашель. По пути к спасительному стенду Нави подхватил с земли камень поострее и зарядил бугаю прямо в темечко. Тот неприятно заорал, обращаясь к чьим-то матерям, и схватился за голову, но не остановился, а лишь ненамного замедлился. Юваль добралась до арки и собиралась было рвануть прочь, но тут в груди у неё возникла острая резь, строго-настрого запретившая сбегать без Нави. Юваль развернулась на месте и, глядя громадному привратнику в глаза, глотая горькие слёзы страха, проскользнула под его тяжёлым кулаком. По телу прошлась странная щекотка. Бугай не сомневался, что удар придётся по крошечной голове беззащитной девушки, и потому, когда ожидания не оправдались, он пошатнулся и рухнул наземь, подняв тучу пыли. Видно, привратник повредил провод, так как свет в сквере неожиданно погас. Остались только фонари на дороге. Крепкие ноги, состоявшие на девяносто три процента из мышц и лишь на семь из жира, подняли над землёй тяжёлый каркас тела. Большие волосатые уши улавливали тихие перешёптывания, пропадающие, как голос из рации в плохую погоду. Привратник зашагал, обходя сквер по кругу, при том, не теряя выход из поля зрения, руки-ветви ловили пыль, намереваясь сжаться мёртвой хваткой на шее — желательно — обнаглевшего паренька, но сойдёт и его куколка, эта мелкая девка, что хотела подкупить честного мигранта. Он гневно завыл, сипло закашлял, и в тот момент упустил из виду белую арку. В неё проскочили две тени. Как только Нави и Юваль сбежали из сквера, туда ворвались несколько полицаев, чей приказ звучал «стрелять на поражение».
***
Нави крепко обнимал Юваль, целуя её в губы и щеки, и лоб.
— Всё, Юваль. Они убили его. Видела блеск лазеров? Наши полицаи не промахиваются даже ночью. Правосудие, Юваль. Оно свершилось. Как всегда на Архипелаге. Тише, не плачь. Никогда не плачь. Посмотри — проблема решилась просто и быстро. У нас здесь всё продумано. На каждом информационном стенде есть кнопка «SOS». Ты помнила об этом? Вот и я забыл. Надо же! А она работает как часы! Интересно, у них там камеры, наверное? Как они поняли, что нужно высылать людей с оружием наготове? Или те на месте решили действовать силовыми методами? Надо будет спросить. Спрошу у своего босса, уж он-то знает. Ха! Представляешь, даже за несколько дней до конца света, они выкладываются на все сто. Молодцы! Эй, ребята! Вы молодцы!
Темнокожий полицай, выглянувший из сквера, улыбнулся, не открывая рта, и показал большой палец вверх.
— Молодцы... Да. Хорошо, что мы там, где мы есть. Правда, Юваль?
Юваль положила голову на грудь Нави и притворилась, что слушает. Может, она действительно внимала его словам, соглашалась с чем-то или наоборот, противилась, но, так или иначе, взволнованный голос жениха казался чем-то далёким, нереальным. Все его слова—очередная придумка взрослых. А что за взрослые решают убить своё чадо? Всех своих чад. Всю свою планету.
— Нави, они ведь придут очень скоро? — хотела спросить Юваль, но промолчала, ведь Нави, скорее всего, разозлился бы и рявкнул:
— Скорее, чем ты думаешь.
Юваль не хотела больше чувствовать вокруг себя злобы.
Они стояли и молчали, пока с неба не исчезли луны, а потом пошли домой.