Страница 11 из 15
- И-ир, смотри, звёзды уже... поздно, меня родители заругают!
- И что, что звезды? Ты вообще зачем на них пялишься, думаешь, мы там кошку найдем?
Лена хотела было пошутить, что когда звезд станет больше, то среди них при желании можно будет отыскать и созвездия Малой и Большой Кошки, но промолчала.
- Пошли, еще помойку возле сто второго дома проверим - и домой пойдем...
- Пошли...
- Я тебя потом до подъезда провожу... И вообще: я же тебе помогала найти учебник по геометрии...
Лена вздохнула: что правда, то правда. Учебник по геометрии она искала по всей квартире и, если бы не Ира, ни за что бы не нашла - он провалился между диванной спинкой и сиденьем и намертво там застрял, так что, когда Ленка открывала диван и заглядывала внутрь, учебник и не думал проваливаться внутрь дивана. Учебник искала вся семья: мама, папа и Лена, но нашла его подключившаяся к поискам на добровольной основе Ирка. И как он там оказался? Папа сказал: надо класть вещи на свои места и они всегда будут находиться там же. Но Лена сомневалась, что это правило работает, ей казалось, что у вещей есть какие-то свои пути перемещений по квартире и нужно не класть их в одни и те же места, а просто знать, куда вещам нравится ходить.
- Можно еще пройти к сто десятому и сто двенадцатому, - Ленка предложила этот вариант, чтобы Ирка не думала, будто она хочет поскорее слинять.
От помойки метнулся черный кошачий силуэт.
- Мо-отя, Мо-оть! Нет, это какой-то мелкий, худой...
Они искали Иркиного кота. Мотя, крупный черныш, удрал от Ирки вчера, когда она открыла дверь, чтобы вынести мусор. Он и раньше рвался на улицу, но осуществить побег мешала постоянно запертая подъездная дверь. Но вчера кто-то из соседей открыл дверь нараспашку и подпер кирпичом (наверно, привезли мебель), так что Мотя беспрепятственно выскочил на улицу. Ирка надеялась, что он вернется и будет дежурить под подъездом, дожидаясь ее прихода из школы или мамы - с работы, но кот так и не появился, поэтому Ирка решила искать его сама, после уроков. Ну и Ленка напросилась ей помочь. Подруги все-таки.
Ленка не слишком верила, что поиски черного кота в ночи увенчаются успехом. Дело даже не в том, что кот мог убежать далеко от дома, спрятаться в подвале или его приютил кто-то из жителей окрестных домов. Ленка знала, что кот просто ушел. Это был кот Иркиной бабушки. Бабушка умерла - и кот ушел. Все логично. По Ленкиным представлениям, котам для ухода в потусторонний мир не надо было умирать. Он мог выбежать из подъезда прямо куда-то туда. Да и вообще, если бы кот с разбегу вбежал в стену и исчез в ней, Ленку это не удивило бы. Где коты, там и всякое такое. Чудеса, мистика.
- Он точно где-то в помойке роется.
Ирка повторила это уже раз сотый за вечер. Они облазили все помойки в округе, заглядывали в подвальные окошки, но Мотю так нигде и не заметили.
- Бабушка его на помойке нашла. Ходила мусор выносить. А он увязался. Так и шел за ней до дверей квартиры. Она его всегда звала 'помоечник'.
'Ну да, за бабушкой пришел, за бабушкой ушел', - думала Ленка. Ей казалось, что даже звездочки на небе понимают все, только Ирка почему-то нет. Интересно, где они сейчас - Иркина бабушка и кот?
Эта бабушка была странная. Огромная, неповоротливая, на слоновьих ногах. Ходила с трудом. От нее как-то противно-сладковато пахло, поэтому в гостях у Ирки Ленка никогда не ела: ее подташнивало от этого пропитавшего всю квартиру запаха.
- Болею. Покарал меня бог, что вырастила дочь-шкуру! - то и дело говорила о себе Иркина бабушка.
Она вообще часто поминала бога и ругалась. Прямо рядком:
- Ох, пресвятая богородица, спаси и сохрани... где опять ходит моя блядища?
Ленкины родственники (родители и многочисленная родня из деревни) часто обсуждали всякие скользкие темы, но при этом на детей все-таки косились неодобрительно, как будто ждали, что те сами поймут: им тут не место, и уйдут заниматься своими, детскими, делами. Иркина же бабушка всегда говорила напрямую все, что думала. Саму Ирку она частенько ругала и даже била, например как-то раз, еще в третьем классе, Ирка получила ремня за то, что накрасила губы мамкиной помадой.
Как ни странно, Ирка бабушку очень любила: и крики, и колотушки сносила стойко. А вот мать свою она ненавидела. Со слов Иркиной бабушки выходило, что мать родила Ирку специально: думала, что, залетев от своего женатого любовника, сможет увести того из семьи, но прогадала. До самого последнего момента ждала, что он одумается, аборт делать не стала. Не одумался. Имени своего отца Ирка не знала. В свидетельстве о рождении она была записана как Ивановна (мама решила, что Ирина Ивановна - красиво), а бабушка, чтобы подчеркнуть ее статус безотцовщины, часто звала ее Илоновной - вместо отчества придумала внучке матьчество.
- Мамка опять куда-то отправилась на ночь глядя... позорит нас... - бурчала часто Ирка, но Ленка, хотя и кивала сочувственно, думала, что если бы Иркина бабка не перемывала дочери кости, возглавляя бабий синод на лавочке у подъезда, никто ничего дурного об Иркиной матери и не подумал бы.
Ленке казалось, что развратная женщина должна выглядеть вульгарной - яркой и резкой, как запах краски, которой по весне красят фасады, но почему-то с вульгарностью у нее куда больше вязалась Иркина вечно воняющая бабка. Ирина мать была маленькая, худенькая, совсем без изгибов и выпуклостей, с незапоминающимся, как будто смытым лицом, на котором только рот выделялся из-за ярко-красной помады. Она преподавала черчение в колледже, бывшем ПТУ, и часто отлучалась куда-то, как будто на частные уроки, хотя бабушкино мнение об этих уроках было известно: загуляла.
- Мамка сказала, что Мотя ушел, потому что весна... сказала: не ищи, ему на улице хорошо... а чего хорошего не дома?.. - говорила и говорила Ирка.
Сейчас они дойдут до последней помойки на районе - и по домам. Правда, Ленка Ирку до подъезда обязательно проводит, а не наоборот. Ирка такая мелкая, одну ее боязно отпускать. Ленка-то вымахала уже...
- Мотя! Мотя!!!