Страница 13 из 40
- Сейчас убежишь?
- Ну уж нет! - я даже задохнулась от возмущения. - Да я... Да мы...
- Тихо, тихо, не полыхай. - Посмеиваясь, он загасил сигарету, прищурился, и вдруг взгляд его стал совершенно серьёзным. - Почему ты не сдала полиции этого... засранца?
- Пожалела, - подумав, ответила я сущую правду.
- Понятно, - тяжело вздохнул Бирс, но по его растерянному взгляду стало совершенно ясно - ничего ему не понятно. Он ещё немного помялся и наконец решился: - А у нас в газете ты не хочешь поработать?
* * *
"О Великий Дух, чей голос я слышу в ветрах. Я прихожу к тебе, как один из множества твоих детей. Мне нужны твоя сила и мудрость. Сделай меня сильным не для возвышения над моим братом, но для победы над моим величайшим врагом - самим собой".
(Вождь Дэн Джордж, 1897 г.)
* * *
Газета под названием "Голос" выходила раз в две недели. На большее у Движения не хватало средств. Но материалов для неё было хоть отбавляй, и я совершенно замоталась, порой некогда было даже глянуть на себя в зеркало. По ночам я с чашкой кофе в руках писала и правила свои материалы и редактировала чужие, днём у меня были школа и Центр.
Я сильно похудела - по крайней мере, юбки пришлось перешивать - и была бессовестно, нелепо, по-детски счастлива, то и дело ловя себя на том, что расплываюсь в дурацкой улыбке...
Оказалось, что я всем им нужна! Флегматичному упрямцу Бобу, редактору и корректору, смешливой и храброй Шейле, с которой мне посчастливилось разделить кабинет и пишущую машинку, Дэну Коллинзу, на все руки мастеру, развозившему свежие выпуски газеты по резервации - иногда с риском для жизни...
И ещё у меня был Джерри.
Джеральд Торнблад.
Вот ради него мне стоило смотреться в зеркало! Хотя, к сожалению, ничего принципиально нового и замечательного я там всё равно не находила: рот, глаза и скулы - в избытке, сплошная асимметрия, причем глаза не понять какого, но скорее серого цвета, а нос кошмарно вздернут...
Джерри же был совершенно и абсолютно прекрасен. Идеален, как мечта!
Он восхитил бы кого угодно, все особы женского пола обалдело пялились на него, и я, конечно же, в том числе. Он был немногословен, но обладал редким чувством юмора, от его приколов лежала вся редакция: Шейла, Дэн, даже всегда невозмутимый Боб, а он только лукаво щурил глаза, да на левой щеке проявлялась милая ямочка.
На нём, как на дипломированном юристе, висела львиная доля всей деятельности Центра, а он ещё ухитрялся выкраивать время, чтобы завозить меня домой из редакции или в Центр после школы, или посидеть со мной и со стариками Рейнбердами, толкуя с Патриком на родном языке под наше с Луизой почтительное молчание. Мне так нравилось слушать его спокойный, чуть с хрипотцой, голос... он знал все на свете и... о Боже, он прямо вышел из моих ночных мечтаний!
А когда он попытался меня поцеловать, я его оттолкнула.
Дура.
Это случилось, когда мы возвращались к Рейнбердам из Центра на его джипе. Было совсем темно, и Джерри сбавил скорость, чтобы случайно не влететь куда-нибудь в канаву. Потом совсем заглушил мотор.
- Авария? - испуганно спросила я, положив руку на спинку его водительского сиденья и тараща глаза в темноту. - Что, всё-таки овраг, да?
Вместо ответа он обхватил меня за плечи крепко и нежно, ища губами мои губы. А я в панике шарахнулась так, что чуть не вылетела сквозь закрытую дверцу, и забилась куда-то в угол, как тогда с Дэйвом.
Дэйв Хоук преследовал меня даже сейчас.
Я смотрела на Джерри, широко раскрыв глаза и не дыша, а он, тоже пристально глядя на меня, тихо сказал:
- Ты испугалась? Ты... - и вдруг так саданул ладонью по рулю, что машина вскрикнула раненым животным. Я, кажется, тоже. - Подонок, тварь! Да его за *** повесить мало!
- Джерри! - взмолилась я не своим голосом.
- Прости. Прости, Кристина. Я дурак. Ладно. Прости. - Он потер ладонью лоб. - Поедем.
Уже высаживая меня во дворе Рейнбердов, он придержал дверцу и глухо спросил: