Страница 4 из 6
Не слушая больше моих возражений, она быстро выходит из палаты. Сука!
От злости меня трясёт, я прямо-таки чувствую, как гуляет по крови адреналиново-кортизоловая смесь. Что здесь происходит? Проблема точно не в моей голове и это точно не наркозный бред! Куда я вляпался? Что это за место? И самое главное: кто эта куколка?!
Ясно же, что это один и тот же человек! Неужели она думала, что если сменить синий халатик на белый, то я её не узнаю?
Ладно, сейчас я это выясню!
Поднимаюсь, стараясь соблюдать осторожность. От ярости мои движения становятся слишком резкими, и я по-дурацки путаюсь в одеяле. Кое-как с раздражением отбрасываю его и в этот раз обуваю тапки – я собираюсь спуститься на первый этаж, найти главврача, охранника, посетителя – кого угодно, любых других людей, кроме куколки, если надо – выйти на улицу!
А злость – это хорошо. Она поможет мне преодолеть коридор и лестницу, по которой шепотом и криком носятся причитания какой-то убогой дурёхи. Её тихие слёзы и дикий визг нагоняют жути…
Выхожу из палаты – всё та же пустота и тишина. Делаю шаг, другой по направлению к лестнице – тихо. Голос молчит, не спрашивает за что я так с ней, не сетует на то, что не сможем быть вместе. Фух… Я, конечно, морально готовился к звуковой атаке, но совсем её не хотел. Вот так вот, под шарканье собственных шагов – намного лучше!
Спускаюсь по лестнице. Внизу так же пустынно. Маленький сумеречный холл, за окном которого зима швыряет влажные белые ошмётки на чёрный асфальт. Абсолютно пустая стоянка на четыре машины и глухой забор – вот и всё, что можно разглядеть сквозь решётку. Мало им ЧОПа, позакрывали все окна, как в тюрьме! Хотя кто-то из знакомых говорил мне, что это из-за нариков, вроде история знала случаи, когда те вламывались в частные клиники в надежде поживиться, но лично мне сейчас нет до этого дела, а вот смотреть на улицу из-за решетки – откровенно тоскливо! Но эта сторона, если я правильно ориентируюсь, торцевая, отсюда и не должен открываться шикарный вид.
Двигаюсь дальше. Через небольшой коридорчик попадаю в главный холл – и здесь тоже никого! На противоположной стене висит молчаливая чёрная «плазма», за абсолютно пустой стойкой ресепшена застыли два кресла.
Почему? Как так? Понятно, что выходной, но когда это платная медицина могла себе позволить закрыться на весь день?
По правую руку тянется светло-зелёная стена, с которой нелепо смотрят стандартные безликие фотографии, а под ними торчат диваны горчичного цвета. Сочетание вырви-глаз…
По левую руку двери: «Ординаторская» – закрыто, «Служебное помещение» – закрыто, «Охрана» – закрыто. Да как так-то?!
Между помещением охраны и стойкой ресепшена – выход на улицу. Пытаюсь проникнуть в небольшой предбанник перед ним, но внутренние двери тоже наглухо заперты. Смотрю сквозь стеклянные вставки на чистую плитку у порога – либо кто-то там недавно наводил порядок, либо никто сегодня не ходил… Но это было бы странно, ведь я знаю, что по крайней мере ещё один человек в клинике есть!
Подхожу к стойке ресепшена – пусто. То есть совсем пусто – ни телефонов, ни компьютеров, ни бумаг – ничего! Обхожу стойку, дёргаю ящики стола – они ехидно демонстрируют мне своё бессодержательное нутро.
Чем дальше, тем больше мне становится не по себе. Пока я сидел там у себя на втором этаже, я был уверен, что вся проблема в слишком обнаглевшем персонале, точнее, в той его представительнице, которую я видел.
Но спустившись сюда, начинаю понимать, что я в западне. В тюрьме. Меня заперли здесь, лишив связи с внешним миром, и зачем-то морочат голову!
Выбираюсь из-за стойки ресепшена и принимаюсь кружить по этажу. Где-то же она должна прятаться! И я её найду! Найду и заставлю всё объяснить! Заставлю вернуть мой телефон и одежду, заставлю отпереть двери! Я – здоровый (ну, почти здоровый) сильный мужик, я трижды в неделю занимаюсь спортом, да я вешу раза в два больше неё! Будет рыпаться – прижму – и дело с концом.
Хотя я в любом случае её прижму! Так сказать, в качестве компенсации за моральный ущерб…
Сладкие мысли вызывают усмешку на моих губах. Я иду от двери к двери с каждым шагом словно наливаясь силой и уверенностью. Пугать она меня вздумала! Похитить решила! Погоди, куколка, дай только тебя найти, тогда узнаешь, кто тут кого… Выдеру так, что мало не покажется! Даже несмотря на живот.
Я нахожу её по запаху. Тонкий аромат снова вызывает в подсознании ассоциацию с осенним яблоневым садом. Нежная волна буквально хватает меня за ноздри и ведёт, не давая сбиться, ведёт шаг в шаг за своей хозяйкой… Свернув в небольшой коридор я останавливаюсь перед дверью с табличкой: «Главврач».
***
С минуту смотрю на табличку и размышляю. Торопиться мне некуда – под дверью видна полоска света, без которого в пасмурный зимний день никак, а прислушавшись можно даже разобрать едва заметное шуршание, как бывает, когда человек работает с бумагами.
Итак, что мы имеем? Абсолютно пустая, если не считать одной особы, склонной к переодеваниям, клиника. Никаких средств связи с внешним миром, запертые двери и решетки на окнах. Все мои вещи, документы и гаджет спрятаны неизвестно где, а единственная моя одежда – трусы, футболка и домашние брюки. Ну и тапочки, разумеется. То есть, это похищение.
Но зачем?!
Явно не с целью выкупа, хотя деньги у меня есть и это было бы хотя бы логично. Но тогда где угрозы, где требования? И, самое главное – что значит всё остальное? Откуда берутся пугающие меня голоса? Они не в моей голове, они снаружи – впечатление такое, что все эти крики парят в воздухе. Так не бывает! Всему должно быть объяснение!
Предоставить его, наверное, может эта странная женщина, у которой меняется цвет глаз (линзами балуется?) и которая умеет весьма убедительно включать дурочку в определённые моменты. Правда она, судя по всему, ничего мне пояснять не собирается…
Если не похищение – что тогда? Перебираю в памяти события последних недель и не могу прийти ни к одному разумному объяснению.
Да, я не являюсь всеобщим любимцем – это факт, наверняка найдутся и те, кто меня ненавидит, но чтобы так заморочиться? Мои враги в деловых кругах на это точно не пойдут! Слишком затратно, слишком сложно… Да и резона нет – конечно, кое-кому я поперёк горла (бизнес есть бизнес), но никто из них не станет ради меня устраивать такое.
То есть, остаются личные мотивы. Что тут скажешь? Я не святой, многие от меня плакали… Кто-то из них наивно верил, что может заставить меня «остепениться» и затащить в семейную жизнь, а кто-то… куколки. С ними у меня всегда были особые отношения, к ним я испытывал сильную страсть, и накал эмоций, конечно, был непередаваемым, что уж тут.
Может ли кто-то из моих прошлых куколок и других женщин ненавидеть меня настолько, чтобы попытаться провернуть всё это? Гм… допускаю, что да.
Но! Эту куколку я раньше никогда не видел!
Снова смотрю на табличку, и до меня доходит, что под словом «Главврач» нет ФИО. Только должность – и всё. Воскрешаю в памяти другие двери – там то же самое! Обезличенные специалисты… Забавно. А ведь ни у «медсестры», ни у «врача» не было бейджей… ну и что? К чему всё это? Ладно, будем разбираться.
Нарочито громко стучу три раза, в ответ раздаётся равнодушно-спокойное:
– Входите!
Нажимаю на ручку, распахиваю дверь, замираю на пороге, осматривая кабинет и его хозяйку. Её внешностью я не удивлён, хотя перевоплощение ей к лицу: в тёмно-сливовом платье делового фасона, с закрученными в «ракушку» волосами она выглядит совсем юной милашкой, старающейся косить под взрослую тётю. Лишь внимательно присмотревшись, можно разобрать на её лице деликатные метки времени.
Большая часть не слишком просторного кабинета тонет в сумерках, но лампа над рабочим столом даёт мягкий уютный круг света – не чета тем холодным синим прямоугольникам, которыми освещается остальная клиника.