Горе победителям

- Ведите, - приказал третий, убирая пистолет в кобуру, и Хильди пошла, еле волоча ноги, рядом со своими пленителями, ведь ничего другого ей не осталось.

***

Ресторан “Северная звезда” выглядел таким же обезлюдевшим, как и весь город. За высокими, от пола до потолка окнами не было видно света, тяжелые двери были как будто крепко заперты - но только на первый взгляд, потому что кто-то изнутри тут же открыл их, стоило Хильди оказаться у порога.

- Осторожно, ступенька, - сказал третий, который шел чуть сзади. Хильди не могла не отметить его заботу: это позволило ей робко подумать о том, что ей все же удастся выбраться из этой переделки живой. - В шестой.

Ресторан действительно был пуст; Хильди провели в полутьме между столами, с которых были убраны приборы и скатерти, куда-то вглубь зала, в коридор с несколькими дверьми, отходившими в противоположные стороны - перед Хильди открыли ту, на которой виднелся номер 6.

- Проходите.

Те, кто все это время держал Хильди под обе руки, испарились в одну секунду, стоило Хильди зайти внутрь. Она очутилась в небольшом кабинете - довольно уютном, обставленном, как и весь ресторан, в стиле позднего барокко, - в центре которого стоял стол, куда кто-то водрузил лампу с плетеным абажуром, направив ее свет так, чтобы он лился на расставленные приборы и блюда, на руки человека, который ждал Хильди, коротая время за бокалом вина и жареным антрекотом, но только не на его лицо - оно оставалось во тьме, и Хильди чуть не рассмеялась, хотя ситуация куда как мало этому способствовала.

- Это что, какой-то шпионский фильм?

- Почти что, - ответил незнакомец, заговорщицки понижая голос - вслушавшись в него, Хильди поняла, что он ей не знаком. - Прошу, присаживайтесь. Надеюсь, ребята вели себя с вами достаточно корректно.

- Ну, вообще, - страх почему-то не связывал по рукам и ногам, не заставлял отняться язык, а действовал опьяняюще, пробуждал в Хильди неожиданную наглость - плюхнувшись на предложенный стул, она схватила бутылку, из которой пил ее собеседник, нашла на столе пустой бокал, наполнила его, не стесняясь, - они меня подстрелить хотели.

- Нет, нет! - усмехнулся незнакомец, никак не протестуя против того, как Хильди его ограбила. - Кто и на кой черт стал бы в вас стрелять? Это был всего лишь способ сэкономить время, которое в ином случае оказалось бы потраченным на глупые препирательства.

Хильди глотнула из бокала. Вино показалось ей гадостью - терпкое, все равно что перебродивший компот, то ли дело ледяная рецина, - но она проглотила его из отчаянного упрямого противоречия.

- Что вам от меня нужно?

Вопрос “Кто вы?” она, заметив, как старательно ее собеседник прячет лицо, решила не задавать как заведомо бесполезный. Незнакомец не торопился отвечать - вытащил из пиджачного кармана телефон, потратил несколько секунд на то, чтобы открыть в нем какие-то файлы.

- Так, где же это… точно! “У пациентки наблюдаются явные проявления параноидального бреда, в частности, уверенность в том, что с ней потусторонним образом связываются король Фердинанд VI и его близкий друг и фаворит маркиз Франц Джеральдин. По словам пациентки, она обязана донести до человечества правду об их отношениях и истинной роли в истории Бакардии”. У вас интересная жизнь, Хильдегарда. Можно написать роман. Такие сюжеты сейчас в моде.

- Не думаю, - коротко ответила Хильди и сделала еще глоток, надеясь, что вино немного притушит жгущий сердце стыд. Незнакомец не стал спорить - его больше увлекало то, что он листал на экране.

- Вам виднее. А вот следующий документ, тоже очень интересный. Подписан, я вижу, вами минувшей зимой. В нем сказано, что вы поступаете на работу в службу охраны министерства труда. Сумма оклада - семь тысяч флоринов в месяц. Служебная квартира на бульваре Звезды - отличный район, многие только мечтают там жить. Вижу, у вас есть даже право пользоваться служебной машиной…

- Я не вожу, - зачем-то брякнула Хильди; все вокруг нее кружилось и покачивалось, и одной рукой она вцепилась в бокал, а другой - в край стола.

- И все же, - она по-прежнему не могла разглядеть лицо своего собеседника, но решила по его голосу, что он ей подмигивает, - можно только позавидовать вашему карьерному росту. Из психиатрической больницы - на такую солидную должность. Я решил бы, что все дело в вашем знакомстве с господином Одельхардом, но вот незадача - впервые встретились с ним вы уже после того, как начали числиться в службе охраны. Я прав?

Хильди ничего ему не ответила, только прикусила изнутри щеку. Боль немного привела ее в чувство, как и ощущение соленой крови на языке; тут же на ум ей пришло воспоминание о том темном, что запеклось на мостовой на площади, и Хильди почувствовала, как ее снова начинает тошнить.

- Кто вы, Хильдегарда? - спросил незнакомец прямо и нетерпеливо, отодвигая от себя телефон. - Я за этим и попросил вас прийти сюда - я думаю, что вы можете рассказать много того, чего не знают другие.

Крови во рту скопилось слишком много, и Хильди с усилием сглотнула ее.

- Возможно.

Незнакомец немного помедлил. Должно быть, ее молчаливость оказалась для него неприятным сюрпризом.

- Позвольте мне быть с вами откровенным. Вы позволите?

Он спросил с такой заинтересованностью, будто ее ответ искренне его волновал; чувствуя на себе его взгляд, но не видя его и от того теряясь, Хильди несмело кивнула.

- Бертран Одельхард - политический труп, - сказал он безапелляционно, и Хильди почувствовала, как внутри у нее что-то щемяще сжимается, чтобы тут же оказаться затянутым в какой-то беспорядочный водоворот. - Не буду посвящать вас в подробности, но могу сказать, что дни его блестящей министерской карьеры сочтены. Рассчитывать на него вы больше не сможете. Но если правильно поведете себя сейчас, то сможете позаботиться о собственном будущем.

- Какое будущее вы имеете в виду? - спросила Хильди тихо.

- То, о котором вы так долго мечтали, - ответил незнакомец, вопреки ее ожиданию, не раздраженно, а почти ласково. - Я ведь не собираюсь, как вы, может быть, уже вообразили, подвергать вас каким-то жутким пыткам или пичкать сывороткой правды. Я просто кое-что предложу вам взамен.

Еще одну вещь он извлек из внутреннего кармана - обычный пластиковый файл, в который вложен был истрепавшийся, пожелтевший лист бумаги; широким жестом незнакомец протянул файл Хильди, и она взяла его в руки, словно во сне.

- Осторожнее, Хильдегарда. Вещь все-таки уникальная. Единственная в своем роде. Но не мне вас учить, как обращаться с историческими реликвиями, верно?

Письмо. Это было письмо - и у Хильди помутилось в голове, когда она поняла, что почерк ей знаком.

“My dearest love,

я рад сообщить тебе, что работа, несмотря на холод, продвигается споро - куда быстрее, чем мы предполагали. Я думаю, что нам удастся проложить мост до того, как придет зима и река покроется льдом, и тогда строительство будет завершено уже к лету. Бакардия - первая страна на континенте, связавшая свои города железной дорогой! Мог ли кто-то представить подобное еще пять или десять лет назад? Мог ли представить ты?

Вместе с этим письмом курьер передаст тебе бумаги из министерства иностранных дел, что я получил в понедельник. Я снабдил их своими пометками и хочу, чтобы ты ознакомился с ними перед тем, как вернуть обратно в руки фон Блумена. Я доволен его работой, однако считаю, что ему не хватает твердости во французском вопросе - ни при каких обстоятельствах Бакардия не станет явно или тайно поддерживать претензии на престол сына герцогини Беррийской.

Надеюсь, что буду в Буххорне на исходе следующей недели. Появление курьера с письмом от тебя - одна из главных моих радостей здесь, в Линдау, но я считаю с нетерпением минуты до того, как смогу вновь увидеть тебя, прижать к своему сердцу, оказаться в твоих объятиях. Нет худшего мучения, чем вынужденная разлука с тем, кого любишь больше жизни своей, но ты можешь не беспокоиться за меня - как подобает монаршей особе, я выдержу испытание с честью.