Страница 1 из 89
========== Пролог ==========
1974
Рабочий день давно кончился, и вернувшиеся из Парижа обитатели Нантерра разбрелись по домам; не была исключением и молодая женщина, занимавшая маленькую квартиру на пятом этаже одного из тех домов, что тянутся унылыми, похожими друг на друга кварталами вдоль бульвара Эмиля Золя. До поры до времени вечер женщины ничем не отличался от других, похожих на него вечеров: вернувшись домой и забрав крошечного младенца-сына, проведшего день под присмотром соседки, она накормила его содержимым пластиковой бутылочки, себе же разогрела скромный ужин, но, утомленная, не съела его даже наполовину — задремала, поставив рядом с собой тарелку, у мерцающего телевизора, где, как обычно в вечерний час, транслировали легкомысленный кинофильм. Ребенок повозился немного и уснул тоже; так, ничто не беспокоило этих двоих, пока по квартире не разнесся пронзительный, за душу хватающий дверной звонок.
— Что за черт… — проговорила женщина хрипло и поднялась, держась за голову. Вид у нее был изможденный, как у человека, претерпевающего жестокие лишения: лицо бледное и заострившееся, лихорадочно блестящий взгляд, до того исхудавшие плечи и руки, что остались от них, казалось, только кости и невесомый слой кожи. До двери женщина добрела, опираясь о стену — звонок уже стих и не повторялся, но обитательница квартиры желала убедиться все же, что ей не почудилось.
— Кто там? — спросила она так громко, насколько хватало ее голоса, но из-за двери никто не ответил. Раздражаясь все больше, женщина повторила свой вопрос, но в ответ вновь услышала тишину.
— Чертовы мальчишки, — буркнула она и хотела уже было вернуться в кресло, но что-то — наверное, она сама не поняла, что, — задержало ее, заставило подойти к двери ближе, открыть ее, пусть и оставив между собой и неизвестным снаружи хрупкую преграду в качестве цепочки.
На лестничной площадке никого не было, и женщина успела презрительно хмыкнуть, увидев перед собой пустоту, но тут же, догадавшись опустить взгляд, не сдержала изумленного вздоха. На полу у самой ее двери, возле порога, лежала запакованная в плотную бумагу, перетянутая шнуром посылка с аккуратно выведенными на боку именем и адресом получателя. Ни марок, ни почтового штемпеля на коробке не было — как и имени или адреса отправителя.
Женщина выждала еще несколько секунд, но, поняв, что от посылки не исходит видимой угрозы, решилась все же подобрать ее. Та оказалась легка, и женщина подняла ее без труда, осмотрела со всех сторон, убедилась, что указанные на посылке адрес и имя — «Вивьенна Вильдерштейн», — принадлежат ей.
— Все в порядке, Герберт, — сказала она заволновавшемуся в кроватке ребенку, вернувшись в комнату с находкой в руках, — это просто Пер Ноэль поднажрался да решил заглянуть к нам в начале апреля. С ним бывает такое… со всеми, я тебе скажу, бывает. Когда ты вырастешь — сам поймешь.
Нетрудно догадаться, что разговор с тем, кто едва мог понять смысл ее слов, был для Вивьенны всего лишь способом угомонить разбушевавшееся в ее сердце волнение. Несколько секунд она колебалась, стоит ли вскрывать посылку, даже перечитала адрес еще раз, дабы убедиться: что бы ни было внутри, это предназначено ей и более никому.
— Хорошо, — пробормотала она, проходя в кухню и беря со стола нож, которым спустя секунду и перерезала стягивающий коробку шнур, — если это чья-нибудь паршивая шутка…
На всякий случай нож далеко не откладывая, она сорвала обертку с коробки и открыла ее. Внутри не было, на первый взгляд, ничего очень уж необычного: несколько толстых, увесистых тетрадей, исписанных от корки до корки, забитых схемами, списками и рецептами — последние были составлены по всем правилам высокой кухни, но имели мало отношения к кулинарии. Содержимое записей у любого здравомыслящего человека вызвало бы лишь ухмылку, но пока Вивьенна листала страницы — лицо ее все больше бледнело, и руки, а затем и все тело, начали дрожать.
— Не может быть, — вздохнула она, берясь за другие тетради: в них было примерно то же самое, причем заметно было, что к ним не единожды возвращались, что-то переписывая, исправляя или помечая.
— Невозможно, — повторила Вивьенна, доставая из коробки последнее, что там оставалось: записную книжку в черном переплете, явно недешевую, тоже испещренную заметками, многие из которых, судя по сбившимся строкам, делались наспех, чуть ли не на ходу; когда Вивьенна раскрыла ее, оттуда вылетел и шелестяще опустился на пол сложенный вчетверо лист бумаги. Он тоже был не пустым — кривые, прерывистые, выведенные нетвердой рукой слова едва складывались во фразы, но Вивьенна, приложив некоторые усилия, все же смогла прочитать написанное.
«Существует поверье, что убивший колдуна забирает его дар себе, и пусть мы оба знаем, что это не так — дар невозможно украсть или перенять, нельзя взять в аренду, купить или отобрать силой, — мне кажется, что в таком порядке вещей была бы толика справедливости, которой нашему миру иногда отчаянно недостает. Я безгранично жалею о том, что произошло с Андре: с того дня, как я узнал о его судьбе, меня не покидала мысль, что любой из нас мог оказаться на его месте, и я вхожу в это немаленькое число. Я не хочу повторять слово «справедливость», использую «закономерность» на замену ему — vae victis, как сказал один из наших предков, и я могу лишь отдать должное той, кто оказалась сильнее меня».
Почти с минуту Вивьенна сидела, не двигаясь, перечитывая короткое письмо вновь и вновь. Глаза ее понемногу заволокло пеленой слез, которые она долго не решалась выпустить наружу — но зарыдала в конце концов, негромко, но исступленно, комкая бумагу в руке, но не решаясь отбросить ее прочь от себя.
— О боже, боже, — слетало с ее сухих, побелевших губ, — что я наделала?..
Вторить ей начал и ребенок, безошибочно понявший, что с матерью что-то не так; их общий плач, слившийся воедино, огласил тесное пространство квартиры, вытеснив все прочие звуки, даже те, что доносились из телевизора, где именно в этот момент сменилась картинка — фильм прервался, экран погас на секунду, а затем появилось на нем лицо диктора, который заговорил торопливо и опечаленно: «Мы прерываем показ для срочного сообщения…»
========== Часть 1. Время жить. Глава 1. Бертран ==========
сорок три года спустя
«Новости Бакардии»
12.01.2017
15:34 Warner Bros.: Кейт Бланшетт сыграет Флору Бакардийскую
По информации, появившейся на официальном аккаунте компании Warner Bros. в Facebook, актриса Кейт Бланшетт была утверждена на роль Флоры Бакардийской в грядущем историческом блокбастере «Венец королевы». Режиссерское кресло забронировано за Ридли Скоттом, создателем «Гладиатора» и «Бегущего по лезвию».
«Я чрезвычайно рада, что буду воплощать эту роль на экране, — поделилась Бланшетт в своем Twitter. — Флора — один из самых известных и значительных женских персонажей европейской истории, и я приятно взволнована тем, какую работу мне предстоит проделать над ее образом».
Как уже известно, в центре сюжета фильма будет находиться история правления Флоры, начиная с ее восшествия на трон в мае 1907 года, затем - неудавшееся покушение 1915 года, окончившееся гибелью короля-консорта, и «союзническая» оккупация Бакардии Францией в июле 1916. Можно предположить, что на экране раскроют историю антифранцузского восстания 1919 г., переросшего в революцию, которая уничтожила бакардийскую монархию и вместе с ней саму королеву — не пожелав отрекаться от престола, но и не препятствуя родственникам и придворным покинуть страну, Флора приняла яд. По свидетельству историков, ворвавшиеся в опустевший дворец мятежники нашли лишь труп королевы, сидящей на троне в полном облачении, что было на ней во время коронации — говоря об этой сцене в своем последнем интервью, Скотт признался, что она «поразила его в самое сердце».
Имя исполнителя роли Горация Джеральдина, спутника и супруга королевы, пока остается неизвестным. По слухам, пробы проходили Ральф Файнс, Мадс Миккельсен и Джордж Клуни, но боссы студии пока колеблются, кому из них предложить контракт. Бюджет «Венца королевы» оценивают в 80 млн. $ — таким образом, после выхода фильм станет самой масштабной картиной, освещающей события бакардийской истории.