Горе победителям

- Я вам верю, - сказала она чуть насмешливо и ногой придвинула к себе сумку, чтобы вытащить из нее сигареты и зажигалку. - Будете?

Он жестом отказался.

- Ну и правильно, - сказала Вивьенна. - Я вообще мало курю. Но после такого обычно… хочется.

Руки ее чуть дрожали, когда она поднесла сигарету ко рту - обычное дело, но от того, что д’Амбертье продолжал неотрывно наблюдать за ней, Вивьенна ощутила себя отчаянно неуютно. Поспешно придумывая, под каким предлогом можно убраться из его поля зрения, она поднялась на ноги и тут же поняла, что это было ошибкой - перед глазами ее все зашаталось, колени подогнулись, силы в пальцах не осталось даже на то, чтобы держать сигарету.

- Вам нужно чаю выпить, - промямлила она, все еще наивно думая, что ей удастся добраться до кухни и отсидеться там, пока приступ бессилия не исчезнет. - Подождите, я сей…

Темнота вернулась быстрее, чем Вивьенна успела это осознать - но темнота другая, муторная, вязкая, уволакивающая куда-то на дно, как злобный болотный дух. Долю секунды Вивьенна пробовала сопротивляться ей, но эта битва была проиграна заранее: вместе с темнотой пришла тишина, и последним, что Вивьенна услышала перед этим, был только глухой звук удара о пол ее теряющего сознание тела.

***

Он должен был уйти. Уйти и оставить меня. Потому что так правильно - мы ничего друг другу не были должны, мы виделись всего четыре раза, мы жили, можно сказать, в параллельных мирах, словом - нас ничего не связывало. Но он решил по-другому.

Очнулась я от звона в ушах, а еще от того, что он прижимает к моему виску намоченное полотенце - к тому месту, где я при падении ссадила кожу. Я не поняла сначала, кто это, до того не ожидала его увидеть. Только спустя секунду, когда вспомнила все, что случилось сегодня, догадалась очень глупо спросить:

- Это вы?..

- По крайней мере, не один из ваших демонов, - он улыбнулся. Странно. Для их братии - слишком по-человечески.

Я приподнялась, забрала у него полотенце, прижала ткань обратно к ссадине, поморщилась - жжется, зараза.

- Я всегда задавался вопросом, - сказал он негромко, почти опасливо, продолжая смотреть на меня, - можно ли вас ранить. Я имею в виду, как обычных людей.

Похоже, у Жака-Анри д’Амбертье этот вечер был полон открытий.

- С нами все происходит, как с теми, кого вы называете обычными, - ответила я. - Никаких отличий. Могу дать слово.

- Вот как…

Вода, скопившаяся на краю полотенца, начала капать мне на ногу, и только тут я догадалась опустить взгляд, чтобы увидеть, что кофта моя расстегнута почти наполовину, и из-за сбившегося ворота видно след ожога - напоминание о первом ритуале, моя отдача, моя расплата.

- Я всего лишь хотел, чтобы вам было легче дышать, - сказал д’Амбертье поспешно, - я не думал, что… откуда это?

Я поднялась на ноги - они все еще отказывались держать меня, но я сумела сделать несколько шагов, нужных для того, чтобы преодолеть расстояние между мной и алтарем.

- Пожар, - ответила я, не глядя на д’Амбертье. Не знаю даже, зачем стала отвечать - просто опять вбила себе в голову, что ему это может быть интересно, а не он спрашивает из вежливости, как принято у этой публики. - Я работала в книжной лавке Марсельена, что в Латинском квартале. Дом был очень старый. Однажды замкнуло что-то в проводке. Я не успела выскочить на улицу, но меня вытащили. Я могла умереть, но не умерла. Все думала - почему. Теперь, кажется, понимаю.

Алтарь был передо мной, и я коснулась его, провела пальцами по тому, что некогда было кровью. Теперь крови не осталось - только скользкая черная жижа, похожая на мазут. Все было сделано правильно.

- Все сделано правильно, - сказала я, поворачиваясь к д’Амбертье - и видя, что он стоит прямо передо мной. Зачем он приблизился - я тогда еще не понимала до конца; просто, гордая собой, показала ему черный след.

- Все сделано, - повторила я, а он взял мою вымазанную руку в свою, наклонился (не позавидуешь ему - я-то всегда была роста невысокого) и быстро, закрыв глаза, поцеловал мне внутреннюю сторону запястья. Я уставилась на него, ошарашенная; наверняка он это почувствовал, потому что, подняв взгляд, произнес будто бы в свое оправдание:

- Вы жертвуете собой…

- Не ради вас, - сказала я ошарашенно. Но отстраниться не пыталась - уж слишком бережно он меня к себе прижимал. Такое не отстраняют.

- Я знаю, - отозвался он с чуть заметной кривой улыбкой. - Я же был на вашей кухне.

Фотография. Андре. Я надеялась, что воспоминание о нем придаст мне сил - но не ощутила ничего. Будто я уже предала его - а ведь ничего еще не случилось. Будто все мои сны, где он приходил ко мне и просил отомстить за него, были ложью. Будто я уже совершила ошибку - и ничего страшного нет в том, что я собираюсь совершить сейчас.

Д’Амбертье притянул меня ближе. Я попыталась обнять его - могу сказать, это было вполне приятно. Как обнимать любого человека. Обычного человека.

- Прежний мир, - заговорил он лихорадочно, захваченный какой-то идеей, которая явно не давала ему покоя, - каким бы он ни был, сегодня он, так или иначе, подошел к своему концу.

Он был прав. Как я хотела верить, чтобы он был прав.

========== Часть 2. Время умирать. Глава 13. Возвращение ==========

“Бешеная пчела”

03.07.2017

08:15 ЭКСКЛЮЗИВ: Деньги не пахнут? Бертран Одельхард замешан в незаконном обороте оружия

<…>Благотворительный фонд “Соловей” был основан под эгидой “Банка Аллегри” в середине 2003 года, вскоре после начала войны в Ираке. Цели заявлялись самые благие: помощь вдовам и детям, лишившихся кормильцев и пострадавшим в ходе боевых действий. Фонд действовал совместно с организацией Красного креста и объединением “Врачи без границ” - по официальным отчетам, за время войны удалось развернуть около 500 “госпиталей Аллегри”, снабдить продуктами первой необходимости более 20 тыс. человек. На торжественном вечере в честь седьмой годовщины основания фонда Фабиан Аллегри заявил, что планирует распространить его деятельность на территорию Индии, Пакистана, Сирии, а также “везде, где может потребоваться наша помощь”. Речь он произнес с большим чувством; неудивительно, что ее окончание встретили овациями.

[ссылка: Youtube.com]

Каковы же были истинные намерения известного банкира, прячущиеся за его прекраснодушием? Ни для кого не было секретом, что одним из ближневосточных партнеров фонда числился Маджит Аль-Матар, известный финансист и - неофициально, конечно, - один из крупнейших оружейных баронов региона. Под его руководством и его охраной сотрудники “Соловья” занимались распределением поступивших из Бакардии гуманитарных грузов среди тех, кто больше всего нуждался в них. Сам Аль-Матар делал в пользу фонда щедрые пожертвования - но не были ли они не более чем оплатой за совершенно определенные услуги?

[фото]

На фотографиях выше - одна из “гуманитарных посылок”, что тысячами поступали из Бакардии на Ближний Восток. Ящик с двойным дном - и его истинное содержимое не имело ничего общего с питьевой водой, крекерами и туалетной бумагой. Фото были сделаны в 2006 году сотрудником фонда, пожелавшим сохранить инкогнито. По его словам, он ничего не знал об истинном назначении “посылки” и был шокирован, обнаружив, что почти наполовину ящик заполнен боевыми гранатами и огнестрельным оружием. Таким же было и содержимое остальных ящиков - оно переходило в собственность Аль-Матара, который по стечению обстоятельств сразу после получения “посылки” считал нужным сделать очередное пожертвование. Каждую из поступающих партий “товара” он оценивал в сумму от 600 тыс. до 1.5 млн. долларов. Согласно бакардийскому законодательству, деньги, поступившие в качестве пожертвования, облагались сниженным налогом - всего 7% вместо обычных 20%. “Бешеная пчела” ознакомилась с финансовыми отчетами фонда, чтобы убедиться: все полученные от Аль-Матара суммы походили через руки одного человека - того, которого мы знаем теперь как главу министерства труда и занятости.