Октавия

Высокие холодные мраморные своды храма, посеребренные сумраком вечера. У алтаря, похожая на призрак в бледности и из-за светлых одежд молится королева Мария. Она не замечает, как за ее спиной появляется граф Нимлот.

Граф Нимлот (незамеченный, очень тихо приближается к молящейся королеве)

Я жил сном до встречи с тобой,

Теперь я впервые могу дышать.

Но в этой жизни не со мной…

И лучше мне смерть отыскать.

Мария (слегка поворачивая голову, угадывая его приближение, но с трудом удерживаясь, чтобы не поддаться ему).

В следующей жизни я буду твоя,

Но в этой, мой друг – жена короля…

Он мне чужой. Я ему чужая,

Но это участь…участь такая.

Граф Нимлот (опускаясь рядом с ней на колени, и королева мгновенно отворачивается, но не встает).

Можно ли поверить Богу,

Который нас так терзает?

Мария (сдерживая слезы, не глядя на Нимлота).

Он ведет нас разной дорогой,

А душа внутри умирает…

Граф Нимлот (порывисто разворачивая королеву лицо к себе) и Мария (не имеющая возможности сопротивляться).

Пусть обрушится небо на нас,

Пусть придет божий гнев.

За возможность любить тебя…

Пусть только раз,

Пусть это мой грех,

Пусть жизнь карает меня!

Граф Нимлот пытается поцеловать Марию, но та резко вскакивает, отталкивая его руку.

Граф Нимлот (оставаясь на коленях).

Когда приходит ночь, то я,

Молю луну на смерть.

Мария (сжимая свое горло рукою, отступая на несколько шагов от графа).

Когда я вижу тебя -

Моя душа готова лететь.

Граф Нимлот (встает с колен).

Есть история, написанная до нас,

Но возможность пережить хоть раз

И вкусить это сладкое чувство…

Граф Нимлот (хватает руку королевы и подтаскивает ее к себе), Мария (плача, но уже не отбиваясь).

Влечет к безумству…

Пусть обрушится небо на нас,

Пусть придет божий гнев.

За возможность любить тебя…

Пусть только раз,

Пусть это мой грех,

Пусть жизнь карает меня!

Мария (зарывается в объятия графа).

Я проклинаю день, где тебя нет,

И корону…и трон…и себя!

За спинами Марии и Нимлота мелькает тень. В блеске вечера и холодности сводов видно, что это Октавия. Прежде, чем ее замечают, Октавия успевает исчезнуть.

Граф Нимлот (целуя руки Марии, гладя ее по волосам так, как будто бы она самое хрупкое, что у него есть).

Я боюсь часа, в котором рассвет,

Я жив…я мечтаю любить тебя,

Желаю вкусить сладкое чувство.

Поднимает лицо Марии.

Пусть! Пусть это безумство!

Граф Нимлот и Мария.

Пусть обрушится небо на нас

За возможность испытать хоть раз…

Граф Нимлот целует королеву Марию. Снова мелькает Октавия, но пара так увлечена друг другом, что не замечает ее.

Сцена 2.7 «Отец»

Покои королевы Марии. Мария сидит в кресле, Октавия стоит за ее спиной. В комнате больше разноцветных предметов. Сама королева облачена в более смелое и более яркое розовое платье, Октавия также выглядит более ярко. Герцог Мэрроу – отец Марии, ходит по комнате взад-вперед, явно с трудом сдерживая терзающее его бешенство. Мария с деланным равнодушием наблюдает за ним, но ее руки дрожат. Присутствие Октавии, видимо, успокаивает ее.

Герцог Мэрроу. Я требую! Слышишь? Я требую, чтобы ты прекратила всякие отношения с графом Нимлотом! Виданное ли дело, чтобы королева путалась с каким-то… проходимцем!

Королева Мария. П…путалась?

Герцог Мэрроу (резко останавливается напротив нее). Да! Словно дворовая девка! Граф Нимлот…неужели ты готова пожертвовать всем своим положением, моим положением, браком и всеми клятвами ради какого-то…

Октавия ( вступает с презрением). Ваша светлость, держите себя в руках!

Герцог Мэрроу (в гневе замахивается на Октавию, Мария вскрикивает в ужасе, но удара не следует). Ты вообще молчи, паршивка! Почему не донесла? Почему допустила?!

Октавия (с испугом, обнимая за плечи королеву Марию, которая бледнее листа бумаги). Я только хотела напомнить, что вы, ваша светлость, говорите с королевой!

Герцог Мэрроу. К дьяволу любую из твоих…

Королева Мария (ощутив внезапный прилив ненависти, величественно и быстро поднимается, сбрасывая руку отшатнувшейся Октавии с плеч, ее голос дрожит, но она как будто бы наслаждается своим давно сдерживаемым монологом).

Отец! Вы говорите с королевой!

Это значит – выбирайте слова!

Я полюбила и смело

Признаю, что больше не та!

Отец! Вы говорите не с той,

Что кровь вашей крови!

Вы говорите со мной…

Оглядывается на Октавию, та изображает аплодисменты и это подкрепляет дух Марии.

Покоритесь моей воле!

Герцог Мэрроу пораженно смотрит на дочь, словно она вдруг показалась ему совершенно чужой и незнакомой. Королева Мария, почувствовав это, ведет мягче:

Отец…вы говорите с королевой,

Так извольте выбирать слова.

Моя постель – не ваше дело.

Скрещивает руки на груди.

И не покорна вам она!

Герцог Мэрроу растерянно смотрит на дочь, но та сохраняет хладнокровие. Октавия указывает герцогу на дверь и даже открывает ее. Чертыхнувшись, герцог Мэрроу выбегает прочь.

Октавия, наблюдая за его отступлением, складывается пополам от хохота. Мария несмело улыбается и смотрит на Октавию, ожидая ее одобрения…

Сцена 2.8 «Мне – мечта. Свобода – вам!»

Зала Совета. Конец совещания. Советники выходят медленно, друг за другом, оглядываясь на леди Марди, беседующую с королем, беседующих тихо и неслышно. Остается и Эжон, который долго возится с бумагами, привлекая этим внимание леди Марди.

Леди Марди. Эжон, что ты там возишься?

Эжон. Ваше высочество, леди Марди, я нуждаюсь в разговоре с королем.

Леди Марди (фыркнув). По-дож-дёшь. (оглядывается на брата, вздыхает, поднимается). Впрочем… мы с тобой, брат мой, обсудим это позже.

Встает и выходит из залы. Эжон провожает ее взглядом. Марди закрывает за собою дверь. Король Вильгельм раскидывается в кресле устало и вольготно, прикрывает глаза.

Король Вильгельм. Я слушаю тебя, Эжон.

Эжон (вздохнув полной грудью прежде, чем начать).

Мой король, в глазах ваших тень

Всей разочарованной усталости.

Она – печать! Не первый день

Это клеймо тоски и слабости…

Король Вильгельм вздрагивает, открывает глаза и садится ровно, глядя на Эжона с удивлением. Эжон приближается к месту короля и садится рядом, по правую руку, понижая голос.