Страница 15 из 21
-А, вы наши новости читали, - с облегчением кивнул Вампир и спохватился, раздосадовал на себя за то, что потерял этот свой вечный меланхоличный тон.
-Новости людей! – Абигор блеснул глазами, на дне его взора плясала сталь и бился темный пульс. – Мир людей на грани войны не с нами, они в нас и не верят вовсе. Мир людей вот-вот может разорваться от самих людей.
-Ну и? – не понял Наставник – Демон. – Нам-то что?
-Если мы уничтожим мир людей, то мы ничего больше не сможет сделать. Мы перестанем существовать, - Абигор посерьезнел. Эта дилемма терзала его с первого просмотра человеческого телевизора.
-Но мы же зло! – возмутился Совет в едином порыве. Первый раз все советники выступили как единый дух.
-Нам негде будет править, - убеждал Абигор. – Мы превратимся в ничто!
-Мой Господин, - всхлипнула Ведьма, - почему вы с нами так поступаете?
Абигор вздохнул: он знал, что с этими существами здесь ничего здравого не найти. Между тем, найти все-таки кое-что требовалось, а не то – сместят и проклянуть не успеешь. И тогда Абигор заговорил ласково и нежно, мягко ласкаясь к каждому из своих советников:
-Господа, дамы…все ждут от нас самого злодейского поступка, самого кровожадного и мстительного деяния, самого отвратительного и самого тошнотворного!
-Да…- Абигор поставил себе высший балл в мыслях, услышав это единение, и продолжил:
-Они ждут, что мы будем убивать и карать, грабить и жечь, насиловать и буйствовать, оскорблять их богов и их идеи…
-Верно!
-И мы – служители тьмы, истинные ее слуги, творения злодейского замысла, мы, явленные легионом ярости и мрака, будем действовать…
-Будем!
-Им назло! – торжественно закончил Абигор. – Они ждут от нас смертей, а мы обманем их ожидания, и кА-ак понесем им жизнь!
Совет охнул. Потом мерзко и подленько захихикал, смакуя новую идею. Обмануть весь мир! Обмануть ожидания, солгать всему миру о своих намерениях!
-А можно… - Ведьма отчаянно пыталась выслужиться, - еще открыть больницы в нищих районах!
-О-о! – с уважением возликовал Совет. Абигор потер руки.
-А еще организовать учение волонтеров, - пролаял Верфольф.
-И сделать честные выборы! – перекрыл восторг Вампир и Совет снова в едином порыве воскликнул:
-Ну ты вообще… безжалостный тип!
-Отморозок! – вынесла вердикт Ведьма и довольная посмотрела на Абигора, ожидая похвалы. - Беспредельщик!
-И поднять уровень образования!
-И сделать медицину доступной!
-И снизить выбросы!
-И прекратить отлов китов…
Каждый из советников желал, вслед за вампиром, получить титул Беспредельщика.
-А представьте, - вдруг захохотал Демон, - как перья задрожат у ангелов? Как они будут бегать, растерянные, мяукать себе чего-то, а работа-то…работа-то уже сделан!
И Демон сложился пополам от хохота и аккуратно стек под стол хохочущей рогатой лужицей.
-Антихрист! Злодей! – ликовал совет, хлопая и вознося своего лидера принца Абигора.
-А мы им как добром зарядим! Как задушим в объятиях! Как начнем переводить старушек через дорогу! Да как построим все дороги!
-И милосердством им всем по роже, по роже…
-И мечтами и любовью под дых!
-Нет, ну ты вообще беспредельщик!
И ликовала тьма, ликовала, готовая нести свою новую войну в мир людей, хохотала над святыми, передразнивала их и гримасничала, изображая их растерянности и испуг о сделанной работе.
Посреди всего этого улыбался снисходительный принц Абигор.
9. Авис
Авис не сомневался в том, что может изменить мир. Как у красавицы не возникает сомнения в своей красоте, как у жреца – в своей избранности, так и у него было бесконечное твердое убеждение и непоколебимость.
Только у Ависа не было, если честно, ни одного основания к такому убеждению, к такой твердой и светлой вере в собственную исключительность.
Его происхождение было недостаточно высоким, чтобы позволить ему иметь положение в обществе, связи при дворе или, на худой конец, капитал. Но не было оно и достаточно низким, чтобы всему назло и вопреки всем насмешкам, стремиться чего-то добиться. Просто – обыкновенная захудалая лавка стала его домом. Даже городская, что было особенно обидно, обычные покупатели, строгие разговоры и большие книги расхода-дохода и всякого учета.
У Ависа не было усидчивости и трудолюбия, которые позволили бы ему, не покладая рук, заниматься каким-то делом долго, что, как известно, все равно дает какие-нибудь результаты, пусть и не высшие, но все-таки – по вознаграждению. Ему не хватало упорства, и он был вполне себе ленив.
Также у него не было крепкого и изворотливого ума, который годился бы на что-то большее, чем на мелкие бытовые хитрости. Осваивать что-то трудное ему не хватило бы сообразительности, да и не было возможности. Он и читать-то научился с опозданием…
И то, благодаря усилиям старшей сестры – Розали.
Кстати, и семья у Ависа была насквозь обыкновенная. Мать и отец – замученные работой лавочники, чахлые, в вечных болезнях и хвори, но стоящие на ногах, так как без этого им не удалось бы прокормить своих детей. И дети: старший брат – Генрик – человек с хмурым лицом, без тени улыбки, держащий себя в лавке на правах почти что хозяина, сестра – Розали – девушка добрая и добродетельная и Авис, который сам о себе заключил, что он одаренный и особенный, но вот не мог никому объяснить, чем одарен и чем особенен, а потому только загадочно отмалчивался, решив для себя, что все эти обычные люди все равно не поймут его гениальности.
Авис не был также обладателем большой силы, гибкости или еще чего-нибудь выдающегося, что сделало бы его хорошим воином и, может быть, даже рыцарем.
У него не было даже красоты…обыкновенная милота черт, конечно, присутствовала, но их выдала ему юность и, всякий наметанный глаз ясно видел, что с течением лет она потребует эту милоту обратно, оставив обыкновенное усталое и сероватое лицо.
Словом… ничего выдающегося!
Как назло, словно сговорились все боги разом, в семье у Ависа все было хорошо. Выживали, конечно, тяжело, но дружно. Никто его не принуждал к труду или к нелюбимому занятию уж очень слишком. А если и было, какое принуждение, Авис спихивал все это на Розали, которая, как известно, была девушкой весьма доброй и верила в то, что брат – исключительный человек.
Не было у родителей Ависа врагов – кругом жили такие же лавочники, что пытались выживать и готовы были помочь в беде.
Не было никаких ссор и древней вражды, которую мог бы решить Авис…другими словами, все было против его исключительности, что крайне бесило юношу.
***
Когда умерли родители, во главе лавчонки стал Генрик. Розали примкнула к брату и стала работать еще усерднее – времена изменились, теперь в королевстве не хватало денег еще больше, чем прежде. Да и ничего не хватало, если честно.
А Авису дело бы тоже нашлось, но он замахал руками на брата и завопил:
-Меня? Да на кухню? Ты с ума сошел! Я – мыслю значительной широтой, в моем уме разгораются конфликты между вопросами человечества, а ты…картошку чистить?!
-А очистка картошки помогает философской мысли, - не сдался Генрик, который, в отличие от отца, матери и сестры, которые всегда покорялись Авису и надеялись на его исключительность, которая не была ничем доказана, терпеть такого не собирался.
Но оказалось, что Авис не умеет ничего. носить воду ему было тяжело:
-Руки потом и строки вывести не могут!
Торговать тоже:
-Этот шум, как они все болтливы!
Чистить овощи:
-Я прожигаю свою жизнь!