Страница 72 из 252
-Это твой долг — Мерлин! — сообщил Артур, кладя ладонь на ручку двери. — Считай моим приказом — оберегать жизнь моей сестры и её ребёнка. Любые средства для того, чтобы она была жива.
Гвиневра со странным смешком взглянула на Артура, но ничего не сказала, промолчала, хоть женское самолюбие и желало — желало отчаянно! — прокомментировать и добавить какую-нибудь едкую фразу о привязанности Артура к сестре. Но этим она унизила бы себя, выставила бы себя, прежде всего, глупой и ревнивой, а Гвиневра поняла, что это опасно — иметь такую слабость при дворе.
«Глупым здесь может быть только тот, у кого есть защита или вес при короле», — вывела Гвиневра в одну из бессонных ночей. — «Я слаба. Каждый будет рад моему падению. Значит, я должна больше молчать, быть осторожнее, быть…»
Она поклялась себе порвать с Ланселотом, решив, что лучше сотрёт свою душу до кровавых ран, чем опозорит себя…так!
Она поклялась, что будет жить в нелюбви к собственному мужу. Клялась, клялась, но…
Гвиневра имела слабость — она нуждалась в поддержке. В тяжёлые минуты рядом не было никого, кроме любимого её сердцем Ланселота, кто поддержал бы её, откликнулся на безмолвно истекающую кровавой солью душу. Никого. Совсем никого! Только Ланселот. И Гвиневра пала. Снова совершила предательство, но испытывала вину не за это, нет!
Она испытывала вину за то, что даже не хотела каяться в том, что пробыла с Ланселотом в замке своего тяжелобольного отца. И от этого королеве было хуже, чем от осознания собственной слабости.
Артур потянул дверь на себя, сделал решительный шаг вперёд и чуть отпрянул назад, столкнувшись нос к носу со своей сестрой.
-Доброе утро, — растерялся Артур, и слова его звучали неуверенно.
Моргана, довольная произведённым эффектом, отступила вглубь залы, позволяя пройти в неё Артуру, Ланселоту, Гвиневре и Гавейну. Мерлин не прошёл, хотя Моргана его ждала.
-Как ты себя чувствуешь, сестра? — Артур предпринял ещё одну попытку к разговору, понимая по лицу феи, что она всё уже знает.
-Прекрасно, — прошипела Моргана и кивнула рыцарям: — Ланселот, Гавейн, вы, пожалуй, свободны!
Ланселот выпрямился и мгновенно направился к дверям. Гавейн ещё колебался, затем, всё же последовал за ним.
-Ваше величество, вы, полагаю, устали, — ласково обратилась Моргана к Гвиневре. — Лея проводит вас к вашим покоям.
Артур обернулся на жену, пытаясь найти в ней поддержку, но встретил лишь холодный взгляд её глаз.
-Дорогая сестра, — начала Гвиневра очень ласково, но удивительно твёрдо, — ваше высочество, Моргана, я понимаю, что сейчас вы хотите поговорить с королём и…моим мужем о судьбе графа Уриена Мори. Я смею заверить вас, что его судьба интересует меня не меньше, чем собственная, и я хотела бы остаться!
Гвиневра сама не знала, откуда взялись в ней эти решительные слова и откуда появился твёрдый тон, но эффект был поразительный. Артур, выпучив глаза, смотрел на жену. Лея тихонько улыбнулась, гордая за Гвиневру, а Моргана приветливо улыбнулась девушке, признавая её право и оценивая её решимость.
-Лея, выйди тогда ты! — рявкнул Артур, пытаясь сохранить остатки иллюзорного контроля над ситуацией, он почувствовал, что Гвиневра и Моргана объединились на каком-то уровне против него.
Лея попыталась было возмутиться, но, встретив предостерегающий взгляд Морганы, откланялась.
-Граф Уриен Мори, дорогая сестра, совершил предательство! — торжествующе объявил Артур, пытаясь казаться расслабленным и перемещаясь по зале так, чтобы не приближаться к Моргане слишком близко. — Он напал на отца моей жены!
-Иначе это сделала бы я, — кивнула Моргана. — Или любой, кто обладает чувством справедливости.
-Ты говоришь о моём отце! — напомнила Гвиневра резко, тронув Моргану за рукав.
-Я не права? — Моргана не обернулась даже к ней, решив, что не станет тратить время.
Гвиневра отпустила рукав феи.
-Не скрою! — Артур поднял руку, миролюбиво и даже с улыбкой, — не скрою, Моргана! Но ты не нарушила закон! Ты не…
-Может быть, женщина и не должна лезть в дела государства, — ледяным тоном перехватила Моргана, и Артур вздрогнул, — но заслуги графа Уриена таковы, что казнить его нельзя! Понимаешь — нельзя? Он герой для народа. Он — один из освободителей северного края от…
-Он благородный человек! — вступилась Гвиневра и Моргана с удивлением воззрилась на неё, медленно кивнула.
-История забывает полководцев охотнее, чем королей! — возразил Артур, останавливаясь за столом против Морганы. — Каким я буду королём, если не буду вершить суд?
-Таким же, как и сейчас! — выплюнула фея злобно. — Вот именно, Артур, суд! Ты заковал его в кандалы, провёз в позорной телеге и бросил в темницу без суда! Откуда ты вообще знаешь, что…
-У меня свои источники информации! — Артур хлопнул ладонью по столешнице. Гвиневра, открывшая было рот, охнула и замолчала.
Моргана не сдалась:
-Граф Уриен — член Совета и рыцарь. Всем, кто войдёт в судебное дело, необходима информация, этот самый источник, подтверждение!
-Что ждёт графа? — тихо подала голос Гвиневра.
Артур ответил обеим:
-Судебное дело будет вершить король! Король обладает достаточной информацией. А что ждёт…казнь!
-Это немыслимо! — Моргана в один шаг преодолела расстояние до брата, теперь их разделяла только столешница. — Он — герой. Он — потомок знатной фамилии. Он — твой рыцарь. Его нельзя казнить! Артур, его можно выслать, можно лишить звания рыцаря, отлучить от церкви, но казнить его ты не должен. Ты…
-Сжальтесь, ваше величество! — воскликнула Гвиневра, путаясь в юбках от волнения, она приблизилась к королю.
-Не лезьте не в своё дело! — рявкнул Артур, обалдевший от двойной атаки.
-Артур, — взмолилась Моргана, — Уриен — не просто имя для Камелота. Он не просто имя для меня. Он…
Она набрала полную грудь воздуха и разбила напряжение резким словом:
-Отец моего ребёнка!
Гвиневра выронила от удивления подол, что сжимала в руке и ошалело воззрилась на сестру короля. Но это удивление было мелочью по сравнению с тем, что было написано на лице самого Артура.
Он замолчал, глядя на Моргану неожиданно бездонной чернотой своего взгляда. Его руки сжались, он тяжело дышал…
-Ты хочешь, чтобы я молила? — догадалась Моргана тихо и обогнула столешницу, опустилась на колени перед королём, стараясь унять внутреннюю дрожь сердца. Заговорила сбивчиво, задыхаясь от волнения:
-Мой король, мой брат, пощади Уриена. Отправь его прочь, вышли, но не казни его! Я прошу тебя, как советница, как сестра, как женщина и будущая мать.
Гвиневра, немного отошедшая от шока, обогнула столешницу с другого конца и также опустилась перед Артуром на колени, заговорила тихо, дрожа:
-Мой король, мой муж, пощади Уриена. Будь милосерден! Оставь ему жизнь! Я прошу тебя, я, как твоя жена…
Артур дрогнул сердцем от этого неожиданного единения двух женщин ради одного верного и преданного Камелоту рыцаря. Он, итак сомневающийся в дороге по поводу судьбы Уриена, уже почти был готов махнуть рукой, но что-то во взгляде Морганы заставило его взять сестру за подбородок и спросить:
-Чьего ребёнка ты носишь?
-Твоего, — прошептала Моргана, поражаясь тому, как холодны пальцы короля. — Твоего, Артур!
-Тогда почему ты сказала мне…- король не договорил, но красноречивым жестом потребовал ответа. Моргана покорилась:
-Уриен любит меня. Он хочет жениться на мне и воспитывать нашего сына как своего.
-А ты? — также тихо и угрожающе спросил Артур, проводя пальцем по щеке Морганы. — Ты его любишь?
-Он дорог мне, — ответила она и не стала скрывать слёз, стоящих в глазах.