Страница 232 из 252
-Моргана! — сэр Николас в эту минуту обожает Ланселота и рад ему как никогда не был рад прежде. — Моргана!
Рыцарь грубо перехватывает фею за талию и удерживает ее сопротивление почти две минуты…
-Моргана, умоляю тебя! — Ланселот напуган не меньше, чем она. Он понимает, что если фея попадет в момент убийства Артура, может пострадать…да и вообще, если Артура все же убили, это ее сметет…она тотчас может пойти к Мелеаганту, а дальше…
Он не будет к ней милостив вновь.
-Я должна знать! — она рыдает истерически, бьют кулаком Ланселота в грудь, отпихивая его.
Сэр Николас смотрит на сцену борьбы и холодно открывает дверь в покои погибшего павшего короля. Одного взгляда на его лицо хватает, чтобы понять, что ничего нельзя изменить. Сэр Николас глотает огромный комок в горле и понимает, что самое сложное испытание — выйти и сказать ей об этом…
Как ему сказать? Как ему сказать, что тот, кого она любила и ненавидела, кто стал отцом ее ребенка, мертв? Как сказать?
Но говорить ничего не требуется. Моргана вместе с Ланселотом вваливает в комнату…
Моргана смотрит на Артура, на его тело и молчит. Она не плачет, она не бросается с проклятиями по коридорам, порываясь убить Мелеаганта. Она молчит и в этом молчании есть что-то совсем уж безумное и жуткое.
-У тебя есть сын, — на всякий случай напоминает сэр Николас, вставая в дверях, на случай, если Моргана снова вскочит и побежит крушить и рвать… — не оставляй его сиротой.
Моргана умная. Она знает, что второй раз ей не удастся выйти из-под удара с малыми потерями. Она понимает, что больше не посмотрит в глаза Артура и понимает то же, что никогда не коснется его жизни.
Моргана наклоняется над его телом, целует в лоб, в губы, но в этом поцелуе нет мольбы. В нем — прощание. Когда она бежала сюда — она уже знала, что увидит. А, может, знала и раньше…
Ланселот осторожно касается ее плеча, он чувствует, что с этой минуты вся ответственность за Моргану на нем лишь одном и обещает себе сделать всё, что в его силах, чтобы сберечь то, что осталось от этой изорванной души.
Моргана не замечает его прикосновения. Она снова целует лоб Артура и снимает со своей шеи подвеску с ящерицей, вкладывает его в руку умершего — холодно и методично, сама снимает с его шеи распятье и надевает на себя.
-Мне жаль…- пытается вклиниться сэр Николас, но Моргана качает головой:
-Не надо.
Некоторое время она еще гладит по руке Артура, затем поднимает глаза на Ланселота и просит очень тихо:
-Помоги мне встать, пожалуйста.
Ланселот вскакивает и протягивает ей руку, помогает подняться, поддерживает, выводит из опасной комнаты. Моргана не сопротивляется. Даже когда у выхода сталкивается с Гвиневрой и Леей…
-Он мертв? — спрашивает Гвиневра со слезами на глазах. — Правда?
Моргана мотает головой неопределенно, вроде бы и да, а вроде «сама посмотри».
-Сэр Николас, — тихо зовет Моргана, пока Гвиневра опасливо заглядывает в комнату, держась за Лею, а Лея держится за Гвиневру, — вы… распорядитесь, чтобы…
-Да, — он понимает ее просьбу, кивает.
Ланселот осмысливает какое-то решение и, наконец, выдает:
-Моргана, ты и Мордред…вы поедете с нами.
-Что? — Моргана с удивлением оборачивается к нему, не понимая, о чем он говорит.
-Это дельная мысль, — соглашается Гвиневра, касаясь лба Артура. — Прощай…
-Ты и Мордред нуждаетесь в защите…- Ланселот немного мнется и смущается, но все равно говорит. — Мы все поедем в герцогство Корнуэл.
-И Артура похороним там же…- Гвиневра встает с колен, обнимает дрожащую мелкой дрожью Лею. — Моргана, пожалуйста, мы же все родны друг другу. У меня ближе тебя, Ланселота и Леи нет никого.
Сэр Николас тактично выскользает в коридор, борясь с собственной дрожью — его пугает обилие боли, скопившееся в этой комнате.
-Мне уже все равно куда ехать, — холодно отвечает Моргана. — Лея, я…
-Не надо, — Лея мотает головой, — Уриен любил тебя. Это было его выбором.
Теперь они в равных условиях. Теперь им нечего делить и не за кого обижаться. Смерть уравнивает, хотя даже на последнем пути не бывает равенства.