Страница 230 из 252
-Обыкновенные, — влез стоящий за спиной Морганы сэр Николас, тактично разворачивая фею за плечо обратно лицом к площадке коронации. Рыцарь придвинулся к ней вплотную и зашептал в самое ухо:
-У Гавейна был свой отряд, не из рыцарей, но добрых малых, две дюжины человек под его командованием. Для многих он был не только слугой короля, но и отец.
-Короче, — ледяным шепотом попросила Моргана, глядя на то, как на Мелеаганта возлагают корону и надежду.
-Взбунтовались, — отозвался покорный рыцарь, — заявили Мелеаганту, что он узурпатор престола и…
-Идиоты! — прошипела Моргана, с досадой сжимая ткань платья.
-Благородные, — фыркнул Голиард, прикрываясь тем, что поправляет локон Моргане.
-Всех убили, прямо здесь и кончили, — тихо договорил рыцарь и отодвинулся от Морганы, позволяя ей задышать свободнее и осмыслить.
-Следовало ожидать, — почти не разжимая губ, произнесла она. — Мелеагант был милосерден, так милосерден ко мне…
«И к Артуру», — чуть было не закончила она, но прикусила язык очень вовремя, не позволяя тайному имени сорваться с губ.
Но Голиард понял и усмехнулся — нехорошо и тягуче и его слова смешались с громом барабанов и выкриками толпы, обрадованной присягой короля:
-Ты веришь в то, что ОН отпустит?..
Моргана медленно моргнула, глядя на Голиарда невидящим взором. Ее мир спешно закружился в ее собственном сознании и как-то растаял на мгновение, затем снова собрался и сжался до точки — замутило и затошнило, земля качнулась под ногами…
Голиард перехватил ее с одной стороны, сэр Николас — с другой. Вдвоем они удержали фею от падения, но привлекли к ней внимание. Гвиневра обернулась на них со страхом, затем шепотом что-то сказала Ланселоту и он тоже обернулся…
-Он не посмеет…- Моргана вцепилась в рукав мантии Голиарда, словно умоляя его…- он ведь не посмеет?
Моргана хотела услышать хоть слово самообмана, хоть что-то утешающее, но Голиард скорбно и траурно молчал, может быть — что-то зная, может быть, что уже предвидя.
-Моргана, будь благоразумна! — увещевал сэр Николас, — у тебя есть сын. И жизнь. Моргана…
Они говорили что-то еще, но Моргана не видела и не слышала их, как не видела и не слышала их речей и метания толпа придворных и народ, праздно начавший веселье по случаю коронации.
-Нет! — Моргана ловким движением вырвалась из цепких рук Голиарда и Николаса, змеей попыталась ввинтиться в толпу, но Голиард перехватил ее руки, и тогда она изящно и легко взмахнула руками, и все, что осталось проклятому мастеру — это ее шелковая накидка. Сама же Моргана, в платье траурного цвета, с обнаженными плечами, которые не подходили к стоящей погоде, уже исчезла в толпе лент, шутовских колпаков и юбок…
-Дура! — в сердцах плюнул Голиард, — я умываю руки.
-Так нельзя! — возмутился сэр Николас, и, не дожидаясь ответа Голиарда, рванулся по улице вслед за Морганой, которая, надо полагать, помчалась к замку, и в который направлялся первый поток праздного двора, и народ клубился, прыгал вокруг знати, срывая подаяния и развлекая господ.
-Что с Морганой? — спросил Ланселот, оказываясь подле Голиарда.
-Взбесилась, — прошипел рыцарь, косо глядя на прислушивающихся к разговору придворных, стоящих рядом.
Ланселот долго не раздумывал, коротко кивнув Голиарду, он попытался ввинтиться в толпу, но в последнюю минуту его перехватила Лея:
-Стой!
-Скажи Гвиневре, что я скоро, — заторопился рыцарь, пытаясь освободиться от руки служанки, — с Морганой неладно, я…
Еще одна рука коснулась его, и Ланселот обернулся, с удивлением взглянув уже на саму Гвиневру, она скользнула к нему и быстро прошептала:
-Кухня открыта, иди с другой стороны.
А в следующее мгновение Лея уже вовлекла Гвиневру в праздную толпу.
***
-Ну и зачем ты пришел? — спросил Артур, глядя на Кея с удивлением и…без оного в то же время. В глубине души павший король понимал, что творится сейчас за окнами и знал, к чему придет, но мириться с этим было сложно, и он делал вид, что полностью контролирует ситуацию.
Окровавленное, смятое в кашу лицо, наверное, усмехнулась — сложно было судить, но голосом Кея отозвалось:
-Так…всё! Суд Господний близок!
-Кей, оставь меня, — строго сказал Артур, уворачиваясь от перепачканных землей и слизью пальцев молочного брата, — оставь, слышишь?
-Суд Господний близок! — Кей поднял указательный палец вверх, как бы закрепляя эффект своих слов. — Что совершил и для чего? Ответь же, мой друг, для себя самого!
-Молчи! — Артур бессильно опустился на дрянную деревянную кровать, в которой невозможно было спать, но он упорно ложился в нее, предпочитая не возвращаться к привычкам из своей прошлой жизни и не спать на полу или на соломе…
-Перед каждым, в последний черед, встанет вопрос, кто назад, кто вперед! — страшным голосом вещал Кей, пытаясь коснуться размозженной головой ног брата. — Перегнувшись же через пропасть перил, смотри на воду, где Бог наш ходил!
-Прочь! — заорал Артур, с ногами забираясь на постель…
Кей захохотал и снова потянул руки — липкие и склизкие от крови, к нему:
-Артур! Артур, твой срок вышел! Ты был плохим королем! Тебя не будут вспоминать! Ты узурпатор! Ты ублюдок Пендрагона!
Артур не ответил. Слова Кея попадали в самую точку, били больнее всего — больнее собственного осознания бессилия.
-У тебя было все, и ты все потерял! — торжествовал и юродствовал голос с пола, и бешеное кровавое лицо то поднималось для видимости Артуру, то опускалось вниз.
Артур чувствовал, как его сердце бьется так быстро, что вот-вот должно уже разбить на осколки всю грудную клетку и выпорхнуть.
-Ничтожество, — пропел ласковым голосом Кей. — Ничтожный король, плохой муж, отвратительный сын, паршивый брат…
Артур сполз на постель, забился в самый дальний угол, чтобы не видеть этого лица, закрыл уши руками, чтобы не слушать этого голоса — голоса его молочного брата…
И тут же сильные, ледяные и липкие от крови руки схватили его плечи с другой стороны, Артур заорал, оборачиваясь, и увидел… Кея…
Все то же — окровавленное лицо, все те же бешено липкие и неприглядные массы вместо облика.
-Слабый рыцарь, — ласково продолжал голос, — никчёмный любовник, неверный друг…
-Ты мой брат! — Артур уже плакал от ужаса и той правды, которая впечатывалась в него словом мертвеца, что не отпускал его. Артур дернулся к постели, пытаясь освободиться, завалился набок и «Кей» навалился на него…
Кровавая масса стекала прямо на лоб, щеки и попадала на нос, а Кей лежал на его живом теле, хрипло и тяжело дыша.
-Ты же мой брат…- умоляюще, всхлипывая, произнес Артур.
Кей дернул тем, что было его головой, и кусок этой склизкой каши упал ему прямо в рот…
Артур столкнул Кея с диким ревом, захлебываясь от кусков, скользнувших в его горло…
Артур вскочил с криком, хватаясь за собственное горло. Он бешено оглядел спальню, в которой не было ни единой живой души, и выдохнул — вина, осознание и раскаяние всего совершенного, напротив, несовершенного, доводили его до такого состояния не первую ночь. Он совсем перестал спать, перестал различать, когда к нему приходят сны, а когда уже бред яви…
Конечно, Артур не мог знать, что появление «Кея» — это проделки не загробного мира, точнее, не совсем загробного… это привет от Мелеаганта. Он явился в замок со своими верными Тенями, прыгающими и хихикающими, гордыми за своего хозяина. Но Мелеагант таил их ото всех, позволяя выходить лишь по ночам, чтобы никто не знал об этой тайной силе…
Единственное, что разрешил Мелеагант Теням, это пугать Артура. Те, радостно хихикая, перемурькиваясь друг с другом, бросались, раз за разом к нему в покои и принимали страшные образы, хватали за руки и за ноги, пугали Кеем. Они веселились — отчаянно и жутко.