Страница 227 из 252
Впрочем, случайно ли праздновал — это вопрос без ответа.
Присутствовали немногие. Гвиневра, Ланселот, Лея, Моргана, Голиард и леди Тамлин со своим братом — Гифлетом.
-На кой эти двое пришли? — грубо, не заботясь о том, что будет услышана, спросила Моргана, не обращаясь ни к кому, но ко всем сразу, в том числе и «к этим двоим».
Гифлет покраснел — стремительно и по-девичьи и Ланселот наградил его презрительным взглядом. Ответила, однако, Гвиневра:
-Я попросила леди Тамлин меня поддержать.
-А я привела брата проститься с вашим отцом — достойнейшим человеком, — скорбно отозвалась леди Тамлин, позволяя брату оставаться немым и покорным её воле.
-Меня сейчас стошнит, — пригрозила Моргана шепотом обращаясь к Голиарду, который в последние дни от воцарения Мелеаганта старался держаться дальше от него и вообще был воплощением мрачности.
-Гифлет вообще бесполезен и ничтожен, — шепотом вынес вердикт Голиард. — Всем крутит и заправляет его сестра.
-Та еще дрянь, хоть и с приступами внезапного благородства, — заверила Моргана и оба фыркнули, переглянувшись. Ланселот наградил и их неодобрительным взглядом, Моргана стушевалась и приняла на себя облик статуи.
Гвиневра уже не плакала. Слез не было — все, что оставались у нее, были уже истерическими и редкими, все, что она могла отскорбеть — она уже отскорбела. Иногда лишь, тонко вздыхая, она жалась к Ланселоту, который, первый раз в своей жизни, мог открыто обнять ее.
Они забывались своим маленьким миром, полным горечи предчувствия и пепла, жались друг к другу. Моргане было даже обидно, что Ланселот все реже посещает её, находясь чаще в обществе павшей королевы. Мелеагант тоже присутствием Морганы не развлекался, он постепенно отодвинул ее от Государственного Совета, и первый раз в своей жизни Моргана оказалась один на один со свободным временем и наполненная воздухом нового начала.
Странное это было чувство. Оказалось, что Моргана, как бывшая советница, мало кому, если не сказать еще честнее, не нужна. Голиард изредка навещал её, но не рассказывал, что творит и воплощает Мелеагант. Сэр Никколас заходил чаще, чтобы распить с Морганой бутылку фландрийского или рассказать ей какую-нибудь шутку…
И снова — ни слова о делах Мелеаганта, хоть она и выпытывала.
Гвиневра и Ланселот наслаждались миром, Тамлин примирилась с Гифлетом и тоже исчезала, как в тенях, Лилиан хмурилась и не поддерживала дружбы с Морганой. Первый раз фея узнала на себе все «прелести» жизни, которую вела Гвиневра, брошенная своим же мужем на растерзание двора, где не было и одной живой души. Благо, появилась, благодаря Моргане, Лея…
К слову, Лея тоже жила одиночеством и тенью, оказавшись вдруг не самой нужной гостьей для Гвиневры, то упала в собственное счастье и отказывалась пробуждаться. Но и Лея, и Моргана, так и не могли заставить себя снова пытаться завязать какие-то, почти дружеские, отношения — слишком многое открылось им обеим: так Моргана узнала, что Лея ее ненавидела за Уриена, а Лея пыталась справиться со стыдом за это…
Вот так и случилось, что Моргана стала проводить время с Артуром, помещенным в такую маленькую комнатку, такую спрятанную, что она казалась темницей. Зато можно было лежать с ним рядом, наслаждаться его теплом, и говорить о всяком пустяке, лишь бы просто заполнять эту тишину, что образовалась вокруг Морганы неожиданной полосой и засасывала ее прежний мир туда.
В основном говорили о доме, в котором вырос Артур, о том, как они заживут в графстве Мори…
-Там потрясающие охотничьи леса, — шепотом рассказывала Моргана, широко глядя в пустоту над своей головой. — Мори — потомственно увлекались соколиной охотой…
-Может, и мне стоит заняться? — воодушевленно подхватывал Артур, на мгновение, забывая о том, что птиц не выносит, и, откровенно говоря, боится.
-У тебя получится, — убеждала Моргана, точно зная, что у Артура не получится. Там требовалась выдержка и воля, навык и умение мыслить так, как мыслит охотник. А из Артура охотник, прямо сообщая, был не самый лучший — он ненароком спугивал добычу, однажды чуть не погиб от дикого лесного кабана, случайно убив его детеныша…
-А наш сын, когда вырастет, будет ездить со мною! — Артур прикрывал глаза, представляя это.
-Да, будете охотиться вместе, — Моргана касалась его руки, а про себя думала, что с Артуром не отпустит Мордреда, ее сводный брат уже умудрился однажды потерять меч Кея в лесу, что привело к тому, что пришлось пытаться одолжить меч, потом украсть, а потом потянуться к тому, что торчал аккурат из камня…
-И ты будешь обучать его магии? — спросил Артур, облокачиваясь на руку, чтобы видеть лицо Морганы, а про себя подумал, что скорее отправит Мордреда в монастырь, чем позволит Моргане учить его всяким магическим фокусам и обманам.
-Буду, — Моргана смело взглянула на Артура, думая, что обучит магии Мордреда, во что бы то ни стало.
-А у нас еще будут дети? — Артур коснулся плеча Морганы, скользнул рукой, поглаживая, к ее животу, прикидывая, как бы убедить ее родить ему еще дочь…лучше даже двух, и еще сына.
-Будут. — Моргана дернула плечом, решив для себя, что никаких больше собственных детей в ее жизни не будет.
Если Мордред в эти минуты лежал между ними, посапывая и дергая маленькими ручками во сне, словно бы реагируя на слова своих родителей, он давал Артуру и Моргане новую тему для размышлений.
-У него будут твои черты. — Моргана качала головой, изучая лицо спящего сына.
-И твой ум, — с надеждой отзывался Артур.
-Наверное, твоя сила…
-Главное, чтобы не тяга к интригам.
-И к сестрам…- жестко парировала Моргана, сжимая зубы.
-И к переворотам, — не оставался в долгу Артур, и препирательство заходило все дальше и дальше, превращаясь, на деле, в игру шепотом: «А ты…»
-Ты был груб со мной! — шипела Моргана, боясь разбудить Мордреда.
-А ты предавала меня!
-А ты изменял мне.
-А ты…
Моргана не стала произносить речь на смерть герцога, боясь, что скажет, ненароком, что-то такое, за что с ней согласятся, но проклянут. Голиард сказал, что провожает в путь того, кого считал воином, отделался общими фразами…
-Опыт, — почти не разжимая губ, произнес он, проходя мимо Морганы.
Ланселот тоже выдавил из себя что-то про рыцарство и ни слова про что-то еще. Леди Тамлин пылко ответствовала, что это был храбрейший человек и хороший политик…
Чем заслужила, к слову, тычок локтем от своего же брата и вопрос от Морганы:
-Это где же ты, солнышко, с ним познакомиться сумела?
-Я много слышала о нем! — гордо выкрутилась Тамлин, даже не покраснев.
-Мы тоже о тебе…кое-что слышали, — не остался в долгу Голиард.
Лея не сказала и слова — лишь молча бросила в сухую землю букет засушенных полевых цветов, собранных ещё в ее детстве на полях родного дома в герцогстве Кармелида. Гвиневра странным, стекленеющим взглядом проводила этот букетик, но, кажется, так и не смогла объяснить себе, почему так взволновалась и душевно попрощалась с отцом, не выдержав и разрыдавшись трижды.
Наконец, тело закрыли земляными горками и возложили цветы, все кончилось.
-А ты сам, на кой черт пришел? — спросила Моргана у Голиарда шепотом, когда вся процессия, молча и лишь тихонько всхлипывая со стороны Гвиневры, шла к замку.
-Завтра коронация, — ответил Голиард, — значит, скоро я смогу умереть. Вот, пытаюсь вспомнить, каково это…умирать.
-А, привыкаешь, — кивнула Моргана, — ну, привыкай!
-И тебе бы не помешало…
***
Мелеагант, конечно же, не стал отменять, или переносить свою коронацию из-за смерти герцога Леодогана. Он, засвидетельствовав своё почтение Гвиневре, почти сразу заявил о том, что коронация состоится завтра.