Страница 194 из 252
привезти мне много-много цветных ленточек, чтобы я танцевала с ними и походила на городскую танцовщицу, представляешь?
-Ага, — кисло отвечает Моргана, которая как-то пропустила возраст интереса к ленточкам, заменив интерес к тканям другими мыслями.
Но Лея воспринимает мрачность Морганы по-своему.
-Я с тобой поделюсь, — она трогает Моргану за локоть, словно боится, что без этого касания Моргана не поверит ей.
-Не надо, — цедит фея, отворачиваясь от Леи. — Мне ничего не надо.
-Что Лилиан попросила — не знаю, — делится откровениями Лея, понимая, что Моргане не до нее, но, не видя другого способа ей помочь, как продолжать развлекать беседою. — А ты что попросила?
Моргана не выдерживает. В этом доме ей нет покоя. Ей вообще нет покоя! Может быть, ей и места нигде нет?
-Тишины! — выкрикивает она в лицо Леи, резко поднимается, оттолкнув руку Леи так, что она не выдерживает такой неожиданности и падает на землю. — Тишины и только!
Моргана бежит в дом, наверх, по винтовой лестнице, закрывается у себя и клянется, стоя у потрепанной иконы, которую она сумела забрать тайком из дома матери, отомстить всем.
-Жаль, — неожиданно голос вырывает Моргану из тяжелых воспоминаний. Она трясет головой и оборачивается к Ланселоту…какого-то черта, он не только заметил её состояние, но и подошел. Фея оглядывается на Артура — он пьян — нервы не выдержали напряжения и раскаяния, что ж — так легче!
-Чего тебе жаль? — тихо спрашивает Моргана, прислоняясь лбом к холодному витражному стеклу. — Или кого?
-Жаль, что я не знал тебя младше, — Ланселот усмехнулся, — всегда было интересно, какой ты была в моих годах.
-Мстительной и жестокой, плюс — пьющей, — сообщила Моргана мрачно, не оглядываясь на рыцаря.
-А…в годах Гвиневры? — не сдавался он.
-Мстительной и жестокой, плюс — убийцей себе подобных, — спокойно отозвалась она.
-Ладно, я не умею спрашивать намёками, — поперхнулся Ланселот. — Спрошу прямо, можно?
-Лучше не надо, — она обернулась к нему, — пожалуйста, не надо. Вдруг мне придется лгать? А я не хочу. Больше не хочу. Не тебе, ладно?
-Хорошо, — Ланселот сдался под её взглядом. — Но тогда, может быть, ты хочешь спросить меня о чём-нибудь?
-Хочу, — Моргана не может отказаться от такой возможности. — Почему тебя ребенком отдали на воспитание леди Озера?
-Это простая история, — Ланселот не удивился, словно бы знал, что именно об этом она и спросит. — Я родился в семье обедневшего купеческого рода. Совсем обедневшего. Мой отец много пил с горя, проматывал последнее, вкладываясь в неудачные постройки и добычи. Мы теряли всё на свете, вместе с уважением и авторитетом фамилии, и когда мой отец умер в скором времени, не было никого, кто протянул бы руку помощи молодой вдове с тремя детьми. Моя сестра и брат умерли в первую же зиму — ударили морозы, сестренка заболела, и мы не смогли оплатить услуги целителя. Она умерла, не дожив до седьмой весны. Брат, оголодав в отсутствие нашей матери, пока она пыталась заработать прачкой хоть что-нибудь, отправился в деревню по снегам, просить хлеба…замело. Не нашли.
Голос Ланселот дрогнул, Моргана коснулась его плеча, как бы осторожно поддерживая его, и рыцарь продолжил, придя в себя от её прикосновения.
-Ему было десять. А мне — не было и двух лет ещё, а мать, вернувшись, поняла, что просто не прокормит…кто-то посоветовал отдать ей ребенка на воспитание кому-нибудь, а дальше — уж не знаю, про то мне ни Мерлин, ни моя наставница не говорили.
Моргана поймала себя на том, что готова расплакаться, и поспешно сжала свободную ладонь в кулак до боли.
-И ты не пытался её найти? — прошептала она, чувствуя внезапный прилив сострадания и нежности к Ланселоту. Прилив, пугающий её саму до глубины души. — Никогда?
-Почему? — удивился он, — пытался, конечно! Пытался, но узнал, что на деревню напали с весною саксонские наемники, которые ничего не оставили после себя, кроме пепелища. Даже если она пережила зиму, она не пережила войны.
Моргана решительно и порывисто обняла Ланселота, не думая даже о том, как нелепо это может показаться Артуру, если он очнётся. Ланселот обнял её в ответ.
-Бедный… — тихо промолвила фея, поглаживая его по спине, — мне так жаль.
-Не стоит, — отозвался он, — не стоит, Моргана! Я жив. Они заплатили своими жизнями, и мне придется жить за всех, чтобы оправдать этот дар.
-Как я живу за Мерлина, — Моргана медленно отпустила Ланселота, с удивлением поражаясь тому обстоятельству, что схожесть между ними обнаружилась поразительная.
-Да, может быть, — согласился рыцарь. — Жизнь придется прожить. Придётся, Моргана, как бы ни хотелось умереть и растаять, забыть кошмары и прошлых демонов.
-Да-а, — рассеянно кивнула фея, оглядывая бездумно взглядом полуразобранную и приведенную в беспорядок комнату, — да-а…
-Знаешь, — добавила она неожиданно, когда Ланселот отходил от окна, — я жалею, что не попросила прощения у Леи за одну прошлую ошибку… и за все. За Уриена. За то, что толкнула её, за то, что обидела…
-Этот, — Ланселот кивнул в сторону спящего Артура, — тоже прощения не просит, и живет же!
***
-Ты точно станешь королём! — убежденно сообщил Уриен, глядя на Мелеаганта, небрежно застегивающего новую чёрную мантию, отороченную роскошным мехом и расшитую серебряным гербом его рода. — Вот точно!
-Прекрати, — отмахнулся Мелеагант, справляясь с тугим крючком, — мой удел — это быть принцем!
-Нет, ты точно будешь королём! — заупрямился Уриен. — Вот серьезно! Утер без наследников, значит, ты, как принц…
-Сын принца, — раздраженно поправил Мелеагант, — сын, Уриен! Да и наследники… Утер ещё не стар, кто его знает?!
-Да брось, — отмахнулся названный брат, — всем же понятно, что престол по мужской линии наследуешь ты, после своего отца. Я тебе даже вот что скажу — в совете ходят разные толки, совет любит поговорить о том, что будет после…даже если нет никаких видимых причин для беспокойства.
-Значит, став королём, я казню совет, — Мелеагант рассмеялся. — Ну, как?
-Гвиневра твоя! — вынес вердикт друг и названный брат, оглядывая фигуру принца. — Хотя, я бы на твоем месте с помолвкой бы не торопился. Ну, погуляй, пока молод! поищи, посмотри… я тут одну девицу видел в кабаке — волосы — уголь, в глазах — огонь, а фигура-то…
-Так, — Мелеагант рассмеялся и поднял шутливо ладонь вверх, — отец Гвиневры дал согласие на помолвку, мой отец тоже согласен, вопрос закрыт.
-Да ну тебя! — обиделся даже Уриен, — я тебе говорю — посмотри кругом! Выбирай любую, чтоб и опорой была, и по характеру подошла, и по вкусам, и…
-Помолчи, — усмехнулся Мелеагант, водружая на голову тонкий ободок короны принца де Горра. — Откуда тебе знать, что я ищу?
-Польстился на слабую девочку! — не отступал Уриен, крутясь возле Мелеаганта и поправляя ему то мантию, то мех. Он не одобрял выбора Мелеаганта, но Мелеагант был его другом, а значит — Уриен смирится с любым его решением, даже если сам не одобряет его в корне. — Такую девочку в клетке держать, что птичку, чисто для услады глаз, а не для престольных игрищ.
-Прекрати, Уриен, иначе мы поссоримся, — серьезно предупредил Мелеагант. — Кажется, я влюблен в неё.
-Тьфу! — прокомментировал Уриен, — ох, ладно, захочешь потом разорвать помолвку, не удивляйся, что я скажу: «я же говорил».
-Я вызову тебя на бой, если ты не замолчишь! — Мелеагант рассмеялся.
Мелеагант рассмеялся и сел на полуразобранной шатровой постели, вглядываясь в чадящие тусклым пламенем свечи. Казалось, что его смех из совсем недавнего прошлого долетел сюда, до точки военного лагеря…