Страница 186 из 252
Зарисовка - 51
Тяжёлый бронзовый свет ложится неровным пятном на пол, когда открывается дверь. На пороге — собственной персоной отец, его высочество принц де Горр, Багдамаг. Причина его визита, как всегда, не блещет оригинальностью, а хмельные пары фландрийского вина сразу же повисают в комнате плотным облаком.
Мелеагант встаёт, почтительно приветствуя отца. Он не выносит этот церемониал с близкими, в знак ли протеста, в знак ли тоски в душе, но, впрочем, так ли родны эти два человека? Да, Мелеагант де Горр сын Багдамага, но обоих не покидает чувство какого-то…напыщенно-тревожного сомнения. Они не похожи внешне.
У Мелеаганта глаза зелёного цвета, в них можно увидеть беснующихся чертей, горящий огонь грядущих свершений, в карих глазах Багдамага давно не горит никакого пламени: у него нет целей, женщины, вино и сохранение земель за собою — вот и всё, что ему нужно. Мелеагант не понимает, как можно жить вот так, не пытаясь получить больше, довольствуясь даже не тем, что получено им самим, а унаследовано, а Багдамаг удивляется — куда же этого мальчишку несёт всё время?!
Багдамаг широк в плечах, очень плотного сложения, его манеры грубы, он может позволить себе плоскую остроту в присутствии дам и не стесняется в выражениях, его сын — более спортивного, хоть и более хрупкого сложения, он немного ниже отца, изящен в манерах и обхождении.
Багдамаг отходчив с друзьями, у Мелеаганта друзей нет — только названный брат Уриен Мори, но даже ему, случись что — он не простит малейшей подлости.
Багдамаг вглядывается в черты сына с самого его появления на свет, украдкой, чтобы он не видел, чтобы не мешали слёзы скорби по матери Мелеаганта — Амирис, вглядывается и изучает и не может понять, что его так тревожит и не даёт покоя, какая-то демоническая сила блуждает со времен не по-детски серьезного взгляда, он задумчив.
-Плохой воин! — изрекает свой вердикт Багдамаг, когда Мелеаганту едва исполняется семь лет и в принципе уже видны пропорции и потенциал будущего воина.
И тут же буквально через год Мелеагант становится лучшим, многие рыцари отзываются о нём очень хорошо и говорят о таланте к оружию, а больше — о тяге к кинжалам.
И только один из рыцарей — старый и опытный воин по имени Голиард, говорит:
-Ваше высочество, у Мелеаганта есть блестящий потенциал, но он слишком поддаётся чувствам…
Багдамаг слышит то, что хочет — поддаётся чувствам, вот как, неженка! Он отдаляется от сына всё больше, когда в глазах его видит отражение Амирис, когда же у мальчика просыпается магический дар, Багдамаг и вовсе готов бежать от собственного сына, от замка…
На помощь приходит Мерлин. Он крайне задумчив и от занятия к занятию мрачнеет. Друид таскает с собою котлы, сундуки и книги, и всё время возносит руки к небу. Однажды лишь выдаёт, будто задумавшись:
-Ему всего мало!
Он выдаёт это, поддаваясь чувству собственного удивления. Мелеагант его ученик после Морганы, с которой, бывало, он сражался, заставляя её учиться. Девочка всё чаще пыталась ослушаться малейшего его наставления.
-Моргана, ну прочти хотя бы страничку до конца, — уговаривает Мерлин, пытаясь понять, в какой момент он из королевского советника стал нянькой.
-Не хочу! — упрямится Моргана, уже прекрасно понявшая, кто стоит за уничтожением её семьи.
-Моргана Корнуэл! — повышает голос Мерлин и понимает, что напугать её не может, заодно осознает, что нет у него данных как у учителя и наставника, приходится обходиться, чем есть.
-Ну, — ласково уговаривает Мерлин, — пожалуйста, прочти страницу до конца и я привезу тебе из города подарок!
Она смотрит на него с усмешкой и даже брезгливостью и тут же отворачивается к стене.
-Живот болит, — бросает Моргана сквозь зубы.
Мерлин сдаётся. Он уговаривает её ещё пару раз, на третий или четвёртый она соглашается, читает пару страниц и отшвыривает книгу в сторону, а то и вовсе вдруг перестаёт заниматься, и смотрит в одну точку перед собою, будто бы что-то видит, что недоступно Мерлину…
А в ситуации с Мелеагантом, мальчик постоянно требует новых знаний, проглатывает страницы так быстро, что Мерлин не всегда успевает достать новую книгу…
Моргана не задаёт вопросов по прочитанному. Мерлин спрашивает её о причинах войны между двумя государствами, она пожимает плечами и бросает:
-Деньги, власть, что там ещё…
Мелеагант, задыхаясь от восторга, рассказывает в подробностях об условиях жизни в обоих государствах, объясняет, почему началась война, как происходило сражение и бывает, что состоит из вопросов.
-А потом Сципион Храбрый нанёс сокрушительный удар правым флангом, в то время как засадный полк Грасия… только вот, Мерлин, я не понимаю, а почему нельзя было сразу же повести тактику, используя засадный полк, к чему были такие сложности с лобовой атакой, если…
Мерлин устаёт от обоих. Мелеагант пожирает знания вокруг и всё время рвётся туда, куда ему ступать опасно, а Моргана издевается, не спорит, а просто низводит его старания в ничто. Мерлин очень устаёт от обоих…иногда ему кажется, что если смешать Моргану и Мелеаганта и разделить на две равные части — получится два идеальных ребенка, но…
Мерлин не торопится домой, где ждёт отвернувшая к стене Моргана, Мерлин не торопится на вечерний урок к Мелеаганту, он бежит от двух очень сильных, но очень опасных детей, он видит месть в сердце Морганы и жажду власти и любви всепоглощения, в Мелеаганте.
Иногда, ради шутки, друид думает, что можно было бы их познакомить и посмотреть, что получится.
-Ему всего мало! — бросает Мерлин, поддаваясь собственному чувству удивления, и в минуту эту не знает, что Мелеагант его слышал, спрятавшись за изгородью…
-Ваше величество! — Мелеагант вздрагивает от неожиданности, когда его резко трясут за плечо. Он выныривает из полубезумного забытья и смотрит, не сразу понимая, кто перед ним, на вытянувшегося рыцаря.
-В чём дело? — Мелеагант плотнее заворачивается в свой плащ. Шатёр, конечно, в походе, это прекрасно, когда приходится в пути разбивать лагерь на ночь, но всё же даже шатёр не может разогнать эту тяжёлую ночь, наполненную холодом.
Он привык к тому, что его теперь среди солдат и встречных жителей называют «ваше величество». Титул короля они уже видят на нём, кажется, они видят и корону на его голове, готовы присягать…
И только Мелеагант, наученный историей, знает, что с приходом счастья придётся открыть кровавые страницы в новой истории Камелота. Любое возвышение должно быть оплачено смертью, болью и кровью.
-Там отряд жителей из деревень пришёл, вооружённые крестьяне, желают помолиться и поднести дары королю Камелота. Гнать их?
-Я тебе прогоню, — беззлобно отзывается Мелеагант, поднимаясь с постели. — Это мой народ — проявите уважение!
Он выходит к крестьянам, выходит из шатра к разбитому военному лагерю, его на мгновение ослепляет треском огня и блеском костров, мечей и щитов, крик — всеобщее ликование, «Славься!». Кто-то падает ему в ноги, кого-то отводят в сторону.
«Славься, избранный небом Король, славься!»
Король приветствует. Он боится за каждый шаг, но никогда не скажет об этом. Он непроницаем, он триумфатор.
Славься, избранный небом король, славься!
Его приветствуют, его восхваляют, а Мелеагант старается не видеть в глазах народа это слепое обожание, которое легко превращается в ненависть. Он знает, что польётся кровь, даже если переворот пройдёт без излишней жестокости, придётся лить кровь. Народ обожает кровь, народ обожает чудовищ, народ обожает иллюзии и силу…
Артур не мог показать силы, когда это было нужно. Артур поплатится. Два короля, два страха… отец и сын, не похожие друг на друга, два ребенка — такие разные и схожие…ночь.