Страница 159 из 252
«Вот и кончились у него ласковые слова!», — с ехидной болью подумалось Моргане, когда Артур принялся целовать ей руки и повторяться.
Однако прикосновения его не вызывали у неё нервного желания отдёрнуть руку. Она хотела даже как-то податься ему навстречу, понимая, что до сегодняшнего момента была обнажена перед ним не полностью, и только сказав заветное, сбросила тяжёлый груз, сдалась, принимая грешную участь свою.
-Родная, — прошептал Артур, касаясь губами её мгновенно отзывающейся дрожью кожи. — Ты моя. Только моя.
«Не твоя, а Камелота!», — чуть было не ввернула Моргана, защищаясь за колкостью фраз от чувств.
Но вместо этого её рука скользнула в волосы короля, вцепилась, заставляя его поднять голову, и губы Морганы коснулись его губ, недвижимые никаким принуждением. Артур отстранился было, видимо, испугавшись, но быстро осознал ошибку и вернул утраченную позицию, терзал её поцелуй, не желая прерывать его.
-Знаешь, а у Ланселота сегодня день Ангела, — Моргана через четверть часа выдохнула, прижимаясь к Артуру, без опаски, без страха быть узнанной и поверженной.
-Я рад за него, — расслабленно улыбнулся Артур. — И что ты хочешь? Наградить его? согласен!
-Нет, почему же, — Моргана провела пальцами по груди Артура, и он вздрогнул — когти феи были остры и впивались в кожу достаточно резко и больно, — я хочу, чтобы ты наградил его! ты же…король!
-Верно, — Артур довольно потянулся. — Но я доверю это тебе. Ты лучше его знаешь.
-Хм, — Моргана с трудом проглотила рвущийся комментарий и ответила просто: — титул!
-Чего? — Артур даже расхохотался. — Титул ему дать? Не много ли чести?
-Он спас мою жизнь пока мы ездили к Монтгомери, и заботился, — напомнила Моргана, — да и вообще, такого человека как Ланселот, лучше возносить. Он будет верен…
«Кому, правда — другой вопрос», — закончила про себя фея, а вслух добавила:
-Титул герцога Корнуэл, может быть?
Артур даже сел, глядя на сестру. Он пытался понять — шутит она, или нет. Моргана не шутила. Она рассудила просто: Артуру конец, Гвиневре придётся где-то жить, не становится же ей женой простого рыцаря, верно? сам же титул герцогини Моргане вообще не был нужен, до земель тех она не могла доехать, не вспоминая прошлое, а удовольствия ей в этом не было никакого.
-Ну…- Артур вглядывался в Моргану, — солнце, ты этого хочешь?
-Да, — ответила Моргана прямо и спокойно. — Артур, Ланселота нужно поощрить, плюс я туда точно не сунусь. И вообще, ему жениться пора!
-А ты? — Артур не мог понять такого заступничества, не дано ему было!
-А я, — Моргана кротко провела по его руке коготками, — а я подумала, что быть сестрой короля при Камелоте почётнее.
-Ты дьявольски хороша и права во всём! — Артур сдался и склонился к Моргане, она засмеялась. — А когда твой день рождения?
-Что? — Моргана даже смеяться перестала.
-Я не знаю, когда у тебя день рождения, — понурился король. — Я вообще мало что о тебе знаю.
-День рождения у меня осенью, — туманно отозвалась Моргана, укладывая голову на руку короля, с удобством размещаясь, — а что тебе рассказать? Про моё несчастное детство? Про мою одинокую, полную боли юность? Про что?
-Про шрам на спине, — Артур резко, хоть и попытался быть мягким, перевернул Моргану на живот и провёл пальцев по белёсой полоске, проходящей меж лопаток до поясницы. — Откуда?
-От плети, — в подушку ответила Моргана. — С острова фей.
-Там было очень плохо? — Артур бережно коснулся шрама губами, целуя весь след, не пропуская и клочка кожи. — Там было страшно?
-Скорее, больно, сонно, голодно и холодно, — сообщила фея, закрывая глаза. — Скорее так…думаешь, я зря бежала оттуда? Я убила. Я убивала, Артур. В тот день многие расстались с жизнями.
-Тебе их жаль? — Артур остановился, вслушиваясь в неровное дыхание сестры.
-Мне уже никого и ничего не жаль, — холодно ответила она. — Даже себя.
***
-Да, дитя, — с осуждением начала, было леди Вивьен, — напасть на короля, оставить королеву одну! В такое время!
У Леи дрожали руки, но она собиралась быстро и скоро, хотя бы из-за того, что Гвиневра и поправившаяся леди Тамлин, присутствовавшие при этом разносе Леи, собирали служанку. Гвиневра уже не плакала — не могла. Она была рада тому, что хоть так, но лея остаётся жива.
-Пусть боги благословят твой путь, — шептала королева, не отрываясь от объятий с той, которая была ей сестрой и о чём королева и подумать не могла! — Лея, моя славная Лея, моя сестра по несчастью! Пусть ты будешь счастлива! Пусть ославлена, но жива!
-Крепитесь, моя королева, — шептала Лея, руки её дрожали, — крепитесь, Гвиневра, вам предстоит тяжёлый путь, но вы всё выдержите. Я буду молиться за вас каждый день, что жива, я буду просить бога о милосердии к вам.
-Куда вы отправитесь? — холодно осведомилась леди Вивьен, методично пакуя нехитрые пожитки Леи. — Вам понадобится тёплый плащ?
-Я поеду на восток, — коротко бросила служанка, и это было больше, чем просто ответом. Гвиневра подняла полные слёз глаза на неё, понимая…
Мелеагант. Конечно, Лея отправляется к нему, бежит от Артура! Ненадолго они расстаются, выходит! Вот только, как встретятся? Как враги? Как союзники?
«Я буду поверженной королевой, умру подле Артура, а она войдёт в Камелот с победителями!» — с горечью подумала Гвиневра, закусывая обескровленные губы.
Лея не понимала, что за печалью Гвиневры кроется печаль куда большая, чем скорбь по расставанию с верной служанкой. Гвиневра понимала, что последний раз стоит перед нею в образе королевы, не сомневаясь в скором собственном падении и поругании.
-Боги благословят вашу дорогу, дитя, — равнодушно и обезличено, вернее даже, заученно, сообщила леди Вивьен, пакуя тёплые вещи для Леи и осторожно добавляя в её сундук небольшой мешочек с золотыми монетками — пусть будет и особо завязанную верёвку, какую лично зашивала в ворот Гавейну, на счастливый путь — пригодится.
-Спасибо вам, королева, я счастлива служить под вашим началом. Если когда-нибудь…- Лея осеклась. Руки задрожали, голос не отстал.
-Напишите мне, — попросила Гвиневра, порывисто обнимая Лею. — Милая Лея, я не смогу без тебя…никто не заменит твоей верности.
-Прощайте, Гвиневра! — Лея с трудом оторвалась от своей сестры и, покачиваясь, едва не теряя равновесие, опустошенная, ссутулившаяся, побрела к дверям. Сундук вынес лично Гавейн, молча, не глядя на королеву или жену. Он сам вызвался проводить Лею до того места, которое она укажет, а она указала графство Мори…
Ну что же, Гавейн не сомневался. Никто не сомневался.
-Стойте, — Леди Вивьен нагнала Лею и Гавейна уже в самом низу, осторожно и быстро сунула в руку Леи тонкий серебряный браслет, и сказала, — я хотела подарить его королеве, но…
Она больше не вымолвила и звука, горделиво расправила плечи, повернулась, не глядя на служанку, и зашагала по ступенькам, отвешивая всем соответственное приветствие.
Лея тупо смотрела на зажатый в руке браслет. Красивый, тонкого плетения, в переплетениях сердцевины маленькое изображение Чаши, выложенное голубыми камнями. Тонкая работа, недостойная простой служанки…
Из ступора Лею вывело покашливание Гавейна, заметившего жест супруги. Но не выразившего этого даже взглядом. Лея последний раз в роли служанки коснулась каменной ступени, пальцами ощутила теплоту камня, вспомнила, что однажды, пока не запомнила точное расположение всех комнат и лестниц, впотьмах налетела на одну лестницу…
Тогда Уриен наткнулся на неё. Она несильно ушибла ногу и на следующий день могла бегать, но он отнёс девушку до покоев. Хорошо тогда было. Понятно. Она — Лея, любит Уриена, хочет заслужить любовь Леодогана и приглядывает за сестрой-королевой, которая и не знает об их родственной связи. Моргана не позволяет Уриену приблизиться к себе, крутит споры с Мерлином, постепенно вливаясь в Совет, с пренебрежением относится к Гвиневре и к Ланселоту…как понятно, господи! Как просто, Боже!