Страница 158 из 252
Леди Озера послушно отодвинулась в сторону, не сводя взгляда с Ланселота.
-Ты стал совсем холодным и бесчувственным. Ты не понимаешь, на что идёшь, и что в Камелоте небезопасно! Я толь…
-Безопасно-небезопасно! — Ланселот расхохотался, — я тебя умоляю, матушка! Безопасность не для Камелота! Каждый день здесь может быть последним, но если я сбегу — я предам больше, чем, если останусь. Нет, уходи, я не верю тебе, и даже если верил бы — всё равно не пошёл.
-Последний вопрос, — Леди Озера вдруг легко улыбнулась, — если тебе придётся выбирать между жизнью Морганы и Гвиневры, кого ты спасёшь?
Ланселот осёкся, поперхнулся словами, глядя в насмешливое лицо приёмной матери и медленно выдавил:
-Я сделаю всё, чтобы спасти обеих.
-А если нельзя? — наступала она.
-Ты обещала один вопрос, я ответил, — слукавил Ланселот. — Уходи по-хорошему.
Она хмыкнула, поправила ленту в волосах, обернулась к сыну:
-Скоро придёт огонь. Он сожрёт всё, что тебе дорого!
-Тогда вам лучше уходить, матушка, вы мне очень дороги, — Ланселот сердечно раскланялся.
Дым заклубился возле женщины, а она всё смотрела на него. Наконец, уже исчезая в его клубах, бросила:
-Я совсем тебя не узнаю!
-Я рад! — крикнул вдогонку Ланселот, и дым померк, и всё освещение из комнаты будто бы пропало. Обессиленный тяжестью разговора и напускным фарсом, за которым он прятался от её напора, Ланселот рухнул в кресло…
-Ланселот? Ланселот! Ланселот! — кто-то очень грубо и громко вывел его из…сна? Рыцарь медленно поднял голову и увидел над собой встревоженное лицо Гавейна, перевёл взгляд по ощущению движения у своей груди и увидел, что заснул в кресле с Мордредом в руках.
Выходит, никто не приходил? Или приходил, да стёр своё пребывание?
-Ланселот, ты чего? — возмутился Гавейн, глядя на обшаривающего взглядом комнату Ланселота. — Ты чего уснул-то? Да ещё и с наследником в руках!
-Он…плакал, — растерянно отозвался рыцарь, разглядывая спокойно лежащего в его руках младенца.
-Да я тоже сейчас расплачусь, — мрачно отозвался Гавейн. — Клади его в колыбель, пойдём!
-Да, сейчас, — лениво отозвался Ланселот, поднялся, держа младенца в руках, но только он собирался положить его в колыбель, как Мордред начал протестующее попискивать.
-Эм, — растерялся Гавейн, — может, он голодный?
-Может, он просто осознал, кто его родители? — мрачно поинтересовался Ланселот, пытаясь уложить Мордреда.
-Не выйдет, сэр, — кормилица появилась из своей каморки. — Он кормлен, просто очень беспокойный. Плачет, капризничает…
Ланселот выдохнул — ну, чего ещё ждать от крови Артура и Морганы? Вряд ли младенец с первого дня начал бы разумно излагать свои мысли, да планировать побег из Камелота, или переворот. Для этого нужно время.
Ланселот склонился над колыбелью и тихо запел:
-Заплетаю я сказки в косу, Запоминаю небеса. И, ступая по росе, поутру, Я снова увижу сказок глаза…
-Умереть можно! — восхищённо выдохнул Гавейн, когда Мордред замолчал и прикрыл глазки, так похожие на глазки Морганы. — Ланселот, а у тебя талант!
-А в сказках тех, правда и ложь, Намёк на ещё несвершённое. Я подарю тебе острый нож, И уйду по лесам сожжённым, — закончил Ланселот и Мордред, как по волшебству, задремал, мирно дышал, одеяльце вздымалось.
-Вы волшебник! — восхищённо отозвалась кормилица. — Наследник такой беспокойный, а вы его…ловко!
-Бедный ребёнок, — мрачно вынес вердикт Гавейн и направился к дверям.
-Вы волшебник, — шептала кормилица, держа руку Ланселота, закрепляя своё восхищение.
-Не приведи боже, — испугался рыцарь.
***
Быстро расправившись с делами, Ланселот и Гавейн, не сговариваясь, пошагали в сторону покоев короля, чтобы выведать что-нибудь о Моргане. Охотников до новостей было много. Будто бы случайно сверкала белоснежной кожей и жемчужной белизной лучшая девичья часть придворных дам, расхаживали рыцари…
-Ну? — Ланселот вытащил из толпы сэра Николаса, и тот пожал плечами:
-Чего «ну»?
-Как Моргана? — хором спросили Гавейн и Ланселот и сэр Николс кивнул:
-Пришла в себя, выгнала лекаря, говорит с королём.
-Всё как всегда, — резюмировал Гавейн, разводя руками. И его тут же отозвали в сторону, зато на его место пришёл Голиард.
-Жива, — не разжимая губ, сказал он, — просто обморок от нервов.
-Прекрасно её понимаю, — ввернул сэр Николас. — Говорят, чёрт знает что! Своими ушами слышал, что Лея — ну, танцовщица королевы, совершила нападение на короля! А Моргана бросилась её защищать! Говорят, вроде даже лезвие приложила к горлу…
-Абсурд, — фыркнул кто-то за их спинами и, рыцари, расступившись, увидели барона Голинского, в вечной своей широкополой шляпе и презрением ко всему сущему.
-Это почему? — осторожно спросил Голиард, вглядываясь в россыпь перьев, колыхающихся на полях шляпы.
-Чтобы сестра короля за служанку, какую рисковала! — барон расхохотался, обнажая острые треугольные зубы. Ланселот скользнул в сторону и увидел в свите придворных девицу… Эллен! Она косила на него прекрасный свой взор, кокетничала от всей широты своей невинной души, и Ланселот воспользовался ситуацией.
-Приветствую, — он приложился к тонкой руке Эллен, и та мгновенно залилась краской. За спиной1 Ланселота явно гоготнул Гавейн, но рыцарю сейчас было всё равно. — Эллен, верно?
-Да, — девушка взглянула сияющими глазами на Ланселота, не веря происходящему. — А вы…хотели о Моргане узнать?
-Ну…- Ланселот замялся, пойманный так быстро и открыто. — Да.
-Ой, — Эллен прижалась к его груди и быстро зашептала, — я всё-всё знаю, знала. Что вы подойдёте! Я ведь у Леди Вивьен в свите, а после смерти Мерлина, да Гаюса, лучший врач у неё. Он мне и сказал, что Моргана белая, как смерть, но живая, не ранена. Артур, король, да будет вечно славен он, пока Моргана без сознания лежала, от неё не отходил и чуть не зарычал, когда лекарь руки Морганы коснулся! Ох, такая любовь! Он сам чуть в обморок не упал, а всё руки не выпускает. И сейчас, как Моргана в чувство пришла, лекаря-то и выгнали, а король не показывается!
-Эллен, вы очень милая девушка, — Ланселот сердечно приобнял её. — Если я могу что-то для вас сделать…
-Можете, — вдруг сказала она, решительно глядя на Ланселота. — Приходите в ночной час к пруду. Я буду ждать вас.
-Не настолько всё, — вырвалось у рыцаря. — Эллен, я уже скован любовью. Но если я могу что-то…
-Да что вы так испугались? — изумилась леди Эллен, весело прижимаясь к груди рыцаря, — я же по дружбе, а не для увлечения! Вы не думайте, я люблю ночью гулять, но боязно…
-Хорошо, — помедлил Ланселот, решаясь. — Если по дружбе, то решено.
Тем временем Артур склонился над Морганой, пытаясь напоить её розовой водой.
-Как ты мог, — шептала фея, проливая большую часть кубка на шёлковое покрывало, портя его этим. — Я? Переворот? Кто тебе сказал? Казни его! он лжёт!
-Прости меня. Прости меня, — Артур пытался бережно удержать сестру, напоить её, он сам сейчас был едва ли не также бледен, как она. — Прости, солнце моё!
-У нас с тобой сын, — шептала фея, молотя руками по постели в слабом отблеске притворной ярости, — я люблю тебя, а ты гово…
Она расчётливо осеклась. Глаза её распахнулись, всем своим видом Моргана делала вид, что случайно проговорилась, а на деле не только была ведома расчётом, но и спасала жизнь и весь переворот.
-Что? — Артур попался, как мог попасться мальчишка! — Любишь?
Моргана взглянула на Артура, перевела взгляд на его губы, вроде бы случайно и кивнула, сдаваясь.
-Моргана! Мора, родная! — Артур едва не потерял сознание от радости, бросился к ней, сминая грубой обувью нежные покрывала, — я люблю тебя, радость! Родная моя, милая, хорошая, солнце моё, счастье…