Страница 157 из 252
Зарисовка 43
Мерлин бережно укачивал Мордреда, пытливо глядя на пытавшегося спрятаться в собственных ладонях Ланселота — у рыцаря очень сильно болела голова, и он уже пытался не удивляться ничему. Напрочь забыл он и о том, что сегодня стал официально старше, события одного дня, ещё не законченного, но уже достаточно яркого, утомили его.
Мерлин начал напевать Мордреду:
-«Заплетаю я сказки в косу, Запоминаю я небеса…»
При первых звуках этой песни Ланселот отнял руки от лица и решил, что сошёл с ума. Когда-то Моргана сказала ему, что в детстве придумала песенку и вспомнила её, когда дарила Ланселоту кинжал перед поездкой в герцогство Кармелида. Тогда ещё Уриен был на свободе. Тогда у Ланселота болела скула от удара графа, но с какой радостью он получил бы ещё десяток от него же, и даже более сильных, чтобы тот только был жив.
-«И, ступая по росе, поутру, Я снова сказок увижу глаза…» — продолжал Мерлин, как ни в чём не бывало.
Ланселот поднял голову, глядя на друида, который должен быть мёртв окончательно, который никогда не должен уже вернуться, вспоминая, что Моргана как-то пела эти строки, эту песенку.
-«А в сказках тех — правда и ложь, Намёк на ещё несвершённое…» — Мерлин поднял взгляд на рыцаря и что-то знакомое, яростно-памятное было в этом взоре, непринадлежное Мерлину, но кому-то…
-«Я подарю тебе острый нож, И уйду по лесам сожжённым…» — закончил Мерлин, прижимая к груди Мордреда.
Песня закончилась, а Ланселот, выждав для верности ещё минуту, усмехнулся:
-В былые времена твоя маскировка была лучше…матушка!
Мерлин моргнул, на мгновение Ланселот решил, что всё-таки ошибся, но тут же с друида словно бы стянули маску. Медленное сияние окутало голубоватой дымкой его тело и, осев плотным клубом дыма на пол, явило уже не Мерлина…
Женщина — хорошо сложённая, с узким лицом, правильными чертами, огромно распахнутыми зелёными глазами и удивительной копной серебряных волос, туго стянутых золотой лентой, сама облачённая в полувоздушную кремовую мантию, стояла перед Ланселотом, покачивая Мордреда.
-Какая честь, — не без иронии склонил голову Ланселот, — моя приёмная мать, Леди Озера…в замке Камелота!
-Тихо, — без тени улыбки потребовала Леди Озера, глядя на своего воспитанника, не моргая, испытующе. — Никто не должен знать, что я здесь.
-Ребёнка верни в колыбель! — не сдался Ланселот, глядя на женщину со странной смесью раздражения и усталости. Он был к ней привязан той сыновою любовью, которая готова вылиться
в жертвенность ради кровных уз, но всё-таки, не настолько, чтобы постоянно существовать бок о бок с семьёй.
Ланселот любил Леди Озера, как мог бы любить мать, если бы знал её, любил, уважал и с удовольствием покинул её дом, достигнув взрослого возраста, чтобы не только стать рыцарем, но и выбраться из-под крыла всё-таки деспотичной, вкрадчивой воли этой женщины. Она приняла его ребёнком, да, вырастила, выкормила, дала образование и напутствие, но на этом всё. Никакой ласки от неё Ланселот не получил, зато услышал, что она уже почти определила ему будущее — в свои соратники в странных обрядовых магических жизнях. Услышал и поторопился исчезнуть из жизни Леди Озера, навстречу мечте о мече и войне.
И вот сейчас она стояла перед ним.
Леди Озера вернула Мордреда в колыбель, и он почти сразу заснул, засопел, не зная, что за существо, вышедшее не из мира живых, держало его только что у груди.
-Мне нельзя появляться при дворе Пендрагонов, — с виноватой улыбкой сказала женщина. Но Ланселот слишком хорошо знал эту виноватую улыбку, призванную манипулировать людьми.
-И слава богу, — не сдался он, чувствуя себя неблагодарным сыном, но не жалея о словах.
-Я отказалась помочь Утеру Пендрагону соблазнить жену герцога Корнуэл, — продолжала она уже обычным тоном, видя, что манипуляция не сработала.
-Корнуэл, — повторил Ланселот. — Моргана Корнуэл…
-Верно, — легко согласилась Леди Озера, прикоснулась к щеке Ланселота. — Сын, ты возмужал!
-Зачем ты здесь? — Ланселот мягко отстранил её руку. Он прекрасно понимал, что появление этого существа не вело к причине обычной тоски по сыну, а вело к интригам, к каким-то очередным идеям…
-Спасти тебя, — коротко отозвалась Леди Озера, ничуть не обижаясь на его холодность. — Ты ведь спутался с королевой!
-Путаются, — тоном священника поправил Ланселот, — ленты корсажа и листья. Я же Гвиневру люблю.
-И с сестрой короля ты спутался, — сочувственно покачала головой Леди Озера, будто бы не услышав.
-Путаются следы и дороги, — не оскорбился Ланселот, тем же тоном продолжая отвечать ей, — Моргана — мой друг. Мой лучший друг.
-Ну да, — Леди Озера склонила голову набок, глядя на сына. — Ты предал короля! Ты ведь хотел быть рыцарем!
-А я и есть рыцарь, — сообщил Ланселот, демонстративно касаясь меча, — видишь перевязь? Я рыцарь, я верен рыцарской чести. Я предал короля? Нет. Я предал ничтожество и мальчишку. Меня посвятила Гвиневра, её я не предавал.
-Ты потеряешь голову, — продолжала Леди Озера, изучающе глядя на Ланселота.
-Главное, чтобы не здравый смысл, — в тон отозвался он. — Однако зачем ты пришла?
-Я хочу увести тебя отсюда! — Леди Озера подхватила Ланселота под локоть, — ну же, пойдём домой! Хватит, скоро здесь будет ад!
-И я буду жить в нём, — Ланселот вырвал руку из её цепких пальцев. — Матушка, я ценю вашу заботу, но я присягал этому аду. Я приветствую его! за себя не бойтесь, Матушка! Я попросил Моргану присмотреть за вами, если умру.
-А если умрёт и она? — Леди Озера искоса взглянула в колыбель Мордреда.
-Тогда, матушка, — Ланселот с деланным сочувствием выдохнул, — вам придётся коротать старость в одиночестве. Берите в следующий раз покорных детей и используйте их хоть в интригах, хоть в чём. Я благодарю тебя, честно. Я готов позаботиться и пожертвовать своей жизнью для тебя, но я не хочу быть с тобой рядом в те минуты, когда ты пытаешься всех обхитрить, как делала это всегда.
-Когда? — Леди Озера вскинулась. — Когда же, Ланселот?
-Видишь ли, — Ланселот усмехнулся, — ты, конечно, отказалась помогать Утеру в соблазнении герцогини Корнуэл, но, пообщавшись с Мерлином, я узнал, что ты, отказав королю, научила этого друида такому обману. После твоих уроков Мерлин смог придать вид герцога Утеру. Благо, Моргана об этом не знает.
Леди Озера, кажется, всерьёз удивилась. Она отшатнулась, глядя в глаза Ланселоту:
-Ты шутишь! Ты лжёшь? Он не посмел бы сказать этого! Это клятва!
-Мы часто делаем то, чего не должны посметь, — спокойно возразил Ланселот. — Причина, по которой Моргана об этом не знает, и, послушай меня, не узнает, в том, что мне жаль снова погружать её в этот кошмар. Но это не значит, что я не найду того, кто, в случае твоего очередного вмешательства, сможет тебя победить.
-Ты пойдёшь против меня? — Леди Озера заговорила приглушенно. На её глазах выступили предательские слезы, делая зеленый блеск ещё более ярким.
-Против той, что интриговала, предавала и лгала на протяжении сотен лет? да. Против матушки? Нет. Вопрос — кем ты покажешь себя.
-Ланселот, я изменилась, — Леди Озера протянула к нему руки, — как изменилась Моргана…
-Моргана не изменилась, — возразил рыцарь. — Она всё та же. Она думала, что хочет мести, но хотела лишь любви и сострадания. И сейчас ищет того же.
-Пусть! — Леди Озера упрямо тряхнула роскошной серебристой копной волос, отчего лента заколыхалась, — но я хочу спасти тебя! Ты скоро умрёшь!
-А мне всё равно умирать, — усмехнулся Ланселот. — Матушка, я рыцарь! Либо в бою, либо в интригах. Я обещал отдать жизнь за Камелот, за Гвиневру, за Моргану и Мордреда, поэтому, если ты сейчас же не отойдёшь от его колыбели, я точно обнажу меч, клянусь!