Страница 108 из 252
Что-то дёрнуло Ланселота после выхода из покоев Морганы, торопило к немедленному возвращению. Однако фея выразилась честно и ярко — она попросила его уйти и рыцарь покорился. Покорился, хоть и не мог изгнать странное чувство тревоги из своей груди.
Ланселот пометался по коридорам, затем направился к лестницам, но у первого же пролёта остановился, чувствуя, что не может сделать и шага вниз. Что-то было явно не так!
Ланселот решил, что лучше он получит выговор от Морганы и насмешку, вернувшись к ней, чем замучает себя совестью. Стало легче дышать, и он повернул от лестницы в её покои.
Когда он постучал — ему никто не ответил и рыцарь уже собрался уйти, решив, что Моргана всё-таки заснула, но тут раздался за дверью её визг и он, позабыв о всяческих приличиях, рванул дверь комнаты на себя.
В первое мгновение он оцепенел, увидев, как Моргана с закрытыми глазами сидит на кровати и бьётся…сучит ногами, отмахивается от чего-то невидимого. Затем она взвизгнула ещё раз, поползла, завертелась странным образом. Ланселот успел подхватить падение, и в следующее мгновение на него взглянула безумным, но проснувшимся уже взором Моргана.
-Это я…- попытался сообщить Ланселот, когда Моргана забилась мелкой дрожью в его руках, судорожно оглядываясь по сторонам. Особенно внимание она уделила изголовью кровати, где видела Гаюса.
-Ты? — еле слышно спросила Моргана, поворачиваясь к Ланселоту, и вдруг прижалась к нему так плотно, как смогла, ногти её больно впились рыцарю в плечи. Она затряслась от странных рыданий, к которым примешивался истерический смех.
Ланселот совсем растерялся, но пока решил не выяснять ничего и поднялся вместе с Морганой, положил её в постель, но она не отцепилась от его рук и как-то успокоилась, но глаза испуганно смотрели куда-то вперёд.
«Господи, за что же ей это?!», — в бессильной ярости подумал Ланселот. — «Ты отнял у неё всё! что за новую напасть ты предлагаешь ей?»
-Леди Моргана, мне позвать целителя? — спросил Ланселот, и она перевела на неё туманный взгляд, в который вдруг вернулась осмысленность.
-Нет, — одними губами прошептала она, но так и не отпустила рыцаря.
-Тебе приснился кошмар? — Ланселот понял, что руку освободить ему не удастся и тогда он свободной от её хватки, попытался укутать её в покрывало. — Моргана, окно открыто, позволь тебя укрыть, ты можешь заболеть!
Она позволила. Оцепеневшая и будто бы не соображавшая ничего, покорная его воле, она не задумываясь, легла удобнее для него и вцепилась пальцами в покрывало, которое Ланселот мягко опустил на неё.
-Кошмар…- Моргана подняла глаза вверх, заглядывая за изголовье кровати и ничего там не увидела. — Жуткий кошмар.
-Это бывает, — согласился Ланселот. — Что мне сделать для тебя?
Моргана усмехнулась. Рыцарь сказал почти то же самое, что и Артур несколько часов назад. Оба спрашивали, что для неё сделать, с той разницей, что одному она подарила наследника, а другой просто оказался не в то время и не в том месте, но искренне переживал.
-Иди к своей королеве, утешай её, люби! — странным голосом отозвалась фея. — Будь счастлив, живи, рыцарь. Ты ещё так молод!
-Дьявол, Моргана! — не выдержал Ланселот, который никогда в присутствии женщин не обращался к дьяволу. — Ты не настолько старше меня, чтобы вести такие речи!
-Тогда считай это моим приказом, — невозмутимо бросила она.
-Тогда считай это моим неповиновением, — не остался в долгу рыцарь. — Моргана, я же серьёзно!
-И я серьёзно! — не сдалась фея, но не удержалась и взглянула на него. — Гвиневра совсем одна. Артур пьянствует. Почему ты сидишь здесь, со мною, а не с ней?
Ланселот воззрился на неё с удивлением и, видимо, долго пытался подобрать слова, чтобы высказать всё то, что у него кипело в душе:
-Моргана, я не строю свою жизнь ради любви. Как, по-твоему, я должен предаваться любви, зная, что тебе плохо? Я не могу. Я не могу, Моргана! Гвиневра не станет протестовать, она знает, что ты мой друг. Ты и её друг.
-И любовница короля, — напомнила Моргана. — И сестра короля, который её муж.
-Боже…- простонал Ланселот, — когда-нибудь я сойду с ума, или напишу историю нашего Камелота! Пусть души людей разрываются от тяжести тайн! Если же серьёзно, то ты многое сделала для меня. Мерлин сказал заботиться обо всех, и вот, я считаю, что тебе помощь нужна больше, чем моя любовь Гвиневре в эту минуту.
-Интересно, — Моргана прикрыла глаза рукой, чтобы не видеть светлых бликов по стенам от солнечных лучей — ещё живых в небе, — почему ты слушаешь Мерлина, а мой брат — нет? Впрочем, ладно… Ланселот, побудь со мной немного. Я хочу спать, правда, но я боюсь. А я ведь не трусливее рыцарей…веришь?
-Ты сильнее их, — Ланселот улыбнулся и оглядел комнату, ткнул куда-то пальцем, — цветочек…
Моргана подавилась словами и изумлением, как заколдованная проследила за жестом Ланселота и увидела, что на столике, где расположились угощения из корзинки, в том числе заветная коробочка с трюфелями, появился цветочек лилии…
-Цветочек…- прошептала Моргана.
-кажется, его не было? — уточнил Ланселот. — Кто-то успел к тебе зайти.
Моргана испуганно сжалась в комок, не в силах отвести взгляд от лилии.
-Ланселот, — тихо прошептала она, — кажется, я всё-таки не сумасшедшая! И это хуже всего…
***
Артур веселился на последнем издыхании. Он планировал пойти к себе в покои, чтобы вернувшись через пару часов отдохнувшим и посвежевшим, продолжить веселье. Король прикинул, что это время можно скоротать с Гвиневрой, она, к слову, очень вовремя опьянела до состояния почти полного непонимания происходящего.
Артур объявил торжественный сон и скользнул к почти ничего не понимающей Гвиневре, попытался её поднять на руки из-за стола, но едва не уронил, не рассчитав, и засмеялся. Гвиневре прыснула тоже, хотя и не понимала, что происходит. Она не была привычна к таким пиршествам и к такому обилия алкоголя в крови. Сказывалось и то, что ей почти весь вечер не лез кусок в горло, зато напряжение в воздухе висело так, что его можно было резать.
Король решил, что в отсутствии Морганы тоже есть преимущества и со второй попытки поднял Гвиневру на руки, с третьей — распахнул дверь из залы, держа жену в объятиях. Она не сопротивлялась. Во-первых, её слегка начало тошнить, во-вторых, она вообще не понимала, куда её ведут, кто и зачем.
Артур втолкнул Гвиневру в свои покои…вернее, в одни из своих покоев, где коротал время со служанками и танцовщицами, и Гвиневра упала на колени, не удержав равновесие. Падение привело её в чувство:
-Ар…ур? — она перекрестила рот, со странной смесью страха и презрения узнав мужа.
Артур не ответил ей, подошёл и попытался поцеловать, но Гвиневра оттолкнула его, но по итогу только упала сама на пол. Король решил, что он не вправе указывать королеве, где ей лежать и в каком виде, и склонился к ней, легко преодолевая пьяное сопротивление тела жены.
В покои осторожно постучали. Артур, проклиная всё на свете, запахнул мантию и открыл дверь, на пути бросив взгляд на Гвиневру, которая пыталась подняться, но не могла. Она странным образом то соображала, то нет о происходящем, и пыталась сделать хоть что-то, чтобы не поддаться Артуру. Её тело не располагало, однако, к особенно решительным действиям. Зато судьба помиловала Гвиневру.
В дверях стоял хмельной Гавейн, смущённый и красный от стыда.
-Я ж не веле…лел, — заплетающимся языком проговорил Артур, пытаясь выразить своё недовольство.
-Артур, — Гавейн, как более опытный придворный, держался лучше. — Гаюс покончил с собой.