Марат

Мы вернем к себе любовь улиц Парижа!

Мы выучили этот урок,

И станем идти по дороге другой,

И вернем всё любой ценой!

Ведь у нас теперь один итог…

Барбару сворачивает со своими сторонниками влево, где теряется в проулках, исчезая где-то в подворотнях. Ликующая толпа приносит Марата в Конвент.

Сцена 1.12 «Он вечен!»

Жилище Марата. Симона сидит за вышивкой. Врывается Альбертина.

Альбертина (в страшном волнении). Симона, ты слышала весть?

Симона. Что такое?! Жан? Что с ним? Что?

Альбертина. Ха-ха! Он оправдан! И скоро будет здесь! Принесли на руках в Конвент его!

Симона. Хвала судьбе! Я так боялась за него…

Альбертина (бросается к ней, хватает ее за руку).

Он вечен, Симона, пойми! Он вечен,

Пока тяжесть смерти давит другому на плечи,

Он вечен! Его слова, его памфлеты и имя его

Не исчезнут! Не исчезнет ничего!

Он вечен! Он смел, заявляя всю правду,

Не боится ни черта ни бога, ведь знает,

Что любые тени огненного ада

Его славы не преломляют!

Симона (с тяжестью).

Я знаю, что вечен он, знаю!

Пусть я слов таких не называю,

Но чувствую то же, что говоришь ты -

Я знаю, что вечны его черты,

Что мне так повезло, что я -

Его тень…

Альбертина.

И он любит тебя!

Иначе – тебя бы не было здесь!

Ах, Симона, если что-то вечное есть,

То это – память в народе, память,

Которую не сжечь и не оставить!

И Марат уже увенчал в народе себя,

Да сделал это виртуозно, сделал так,

Что даже в зареве времени – его огня,

Не исчезнут его слова и его шаг…

Симона.

Он вечен, он вечен…я понимаю,

Я только боюсь и люблю – такая,

Вот я! Смешна и наивна, слаба…

И, может быть, даже глупа,

Но я видела чудовищный сон,

В нем Марат, что кинжалом сражен…

Тихо плачет. Альбертина успокаивает ее.

Альбертина.

Симона, Симона, пойми!

Сон – это сон, слёзы утри!

Страх порождает кошмарный сон,

И если он во сне кинжалом сражен,

Это значит, что боишься ты,

И следует: любовь сильнее черты…

Симона, не плачь, слёзы не лей,

Марат оставит след в умах людей.

И пока мрамор смерти давит другому на плечи,

Марат будет вечен…

Альбертина обнимает Симону. Слышны шаги, мгновением позже открывается дверь. На пороге Марат. Нельзя сказать, что он пережил триумф – он обычен, быстр, напорист…Альбертина и Симона поднимаются ему навстречу.

Альбертина. Мы слышали, что было! Мой брат…

Симона. Мой муж…я боялась, что ты не придешь назад.

Марат. Да, было славно, но, я прошу оставить меня. мне нужно работать. Работать над завтрашним днем.

Альбертина (быстро переглянувшись с Симоной). А…что завтра? что будет?

Марат. Будут сожжены праведным огнем все, кто не бесполезно судит!

Удаляется в кабинет, закрывает за собой двери. Симона и Альбертина провожают его взглядами.

Сцена 1.13 «Когда отрезан всякий путь к отступленью»

Конвент. На трибуне Робеспьер. Марат сидит в ехидном спокойствии. Дантон с мрачным торжеством. Барбару и его сторонники бледны, и стараются не смотреть друг на друга.

Робеспьер . Я требую, чтобы все, кто присоединился к нашим врагам, к врагам нашей свободы, и все, кто согласился с преступными постановлениями, были переданы суду…если они откажутся подчиняться, то пусть они будут поставлены вне закона.

Гул одобрения. Яростный, подхваченный многими голосами.

Сторонник 1, ( к Барбару тихо).

Нет, как они посмели!

Они отрезают всякий путь

К отступлению.

Барбару.

Петион, они проклятые змеи,

Что жалят в сердце, в грудь,

И придумывают преступления…

Робеспьер. Никогда еще преступление не было установлено такими многочисленными дoказательствами; никoгда преступление не мoглo иметь стoль oпасных пoследствий; никoгда наш дoлг не был так яснo намечен. Мы дoлжны мечoм закoна пoкарать этих чудoвищ.

Сторонник 2 (также тихо к остальным).

Это не поражение, но что-то рядом,

Взгляните…сколько осуждения в их взглядах,

А ведь еще недавно, еще вчера…

Чей-то выкрик 1. Правильно! Давно их всех гнать пора!

Речь Робеспьера провожают аплодисментами. На трибуну поднимается следующий.

Сторонник 3.

И этот здесь! Ну, что начнет…

Демулен, чтоб его. Проклятый черт!

Демулен (оглядывая залу с трибуны). Я призываю выступить всех, как одного против врага, что засел в сердце нашей Революции…

Барбару. Ложь!

Демулен. Враг, много опасный, чем король. Враг, много опасный, чем голод – это наш враг, враг, которого мы позволили взрастить…

Петион (опять же, к Барбару).

Еще не кончено. Да, кажется сейчас,

Что всякий путь к отступлению

Отрезан для нас,

Но это не так.

Не за нами преступления,

Чтоб к гильотине вести шаг.

Да, сейчас мы отступаем,

Но история коварна…

И мы наверняка не знаем,

Что будет ей надо!

Демулен. Иными словами, граждане! Пока вас не поставили вне закона, убирайтесь из Парижа!

Издевательский хохот одобрения, аплодисменты. Демулен спускается с трибуны, Дантон хлопает его по плечу. Марат поднимается на трибуну.

Барбару.

Я не верю, что всё именно так.

Я все делал на благо, как верил…

Где же мой неверный шаг?

Где же верные двери?

Марат. Высшая точка измены – губить защитников, друзей народа…

Петион (шепотом).

Завтра тебе все покажется иначе,

Мы не из тех, кто ищет упоение в плаче,

Мы будем сражаться и биться,

не умея сдаться и остановиться.

И пусть сейчас всё выглядит будто

Каждый путь отрезан к отступленью,

Мы знаем…мы знаем – будет трудно,

Но мы вернемся, за нами нет преступлений!

Марат. И я обличаю врагов Революции!

Указывает на кучку сторонников Барбару. Все головы в конвенте, как по команде, обращаются на них…

Сцена 1.14 «Отступление»

Дом Марата. Кабинет. Марат за столом, внимательно разглядывает бумаги. Перед ним человек, читающий с листа.

Гость. 31 жирондист передан суду, Бузо и Горсас сбежали в Эр, Петион и Барбару – в Кан, Рабо – в Ним, Ребекки осел в Марселе.