Страница 47 из 50
Присутствовать на выписке из родильного дома Арсеньев не смог, хотя собирался. Что-то важное наметилось, но в его планы я не вникала, а он не собирался меня посвящать.
После непродолжительных споров я согласилась на его предложение: он пообещал мне снимать квартиру в том же районе, где прежде мы жили с ним вместе, чтобы он как можно чаще мог видеться с малышкой. Насчёт няни я категорически была против. Если уж не буду справляться сама – тогда ладно, а пока не хочу подпускать к ребёнку никого постороннего.
Арсеньев приходил почти каждый день и иногда даже не один раз. Первый месяц со мной жила мама, потом уехала, неожиданно заявив на прощание, что Серёже она доверяет.
- Если что, сразу же звони ему, слышишь?
- Да, мама, - немного раздраженно выдохнула я.
Гордость была моим неизменным спутником по жизни, и я понимала, что воспользуюсь помощью этого человека только в самом экстренном случае. Если дело касается Насти – конечно, он ведь отец. Но свои собственные дела мне нужно решать самой.
Однако каждый раз, когда он приходил поиграть с малышкой, у меня замирало сердце, и я едва сдерживалась, чтобы не предложить ему остаться с ночёвкой.
Взрослые самостоятельные женщины так себя не ведут! Поэтому я просто уходила на кухню или в гостиную и занималась делами. Но мысли упорно возвращались к бывшему мужу. Вот если бы мы помирились, играли бы сейчас с Настенькой вместе и не нужно было бы притворяться. А потом меня словно дразнил другой злорадный шёпот внутри: «А с чего ты взяла, что нужна ему? Если страдаешь сама, это не значит, что он тоже по-прежнему испытывает влечение к тебе. Да у него выбор такой будет, тебе и не снилось! Он ведь тебя не искал, пока не узнал о беременности». И снова высовывалась любовь: «Откуда я знаю, может, искал? Просто я укатила в свой Новосибирск и попыталась стереть всё из памяти. Только не вышло».
Однажды ко мне в гости на несколько дней приехала Наталья. Она недоумевала, почему после родов я перебралась в Москву и уволилась с работы, где начальствовал её муж. И тогда я ей всё объяснила, начиная с истории нашего с Арсеньевым знакомства и фальшивой игры в любовь до момента официального расставания. Всё остальное она уже знала.
- Значит, определённую роль в этом сыграла я? – задумчиво проговорила она. - Даже не думала, что этот человек значит для тебя столько… Да и как я могла догадаться, ведь ты в Новосибирске, а он – известный певец, в Москве?!
- Ты помогла ему. Если бы не тот концерт, когда ты упорно тащила меня за автографом, он никогда не узнал бы о существовании ребёнка.
- Узнал бы, - уверенно заявила Наталья. - Просто чуть позже и совсем другим образом. Но Светлана… она так и не появлялась с тех пор?
- Нет. И мне совсем неинтересно, где она и что с ней, - отрезала я.
- Подожди, но ведь она сама призналась в том, что вмешалась в вашу судьбу. Ты рассказывала об этом Арсеньеву?
- Нет. Я узнала это после развода, к тому же рассказать – значит, снять с него вину, а я всё равно считаю, что он мог контролировать ситуацию и не совершить тогда этот мерзкий поступок, - при воспоминании об увиденном в тот злополучный вечер меня передёрнуло. – В конце концов, он мог бы просто уйти от меня.
- А ты разве не замечала изменений в его поведении?
- Замечала, но они были не радикальны. Совсем неузнаваемым и бесконечно злым он стал в последние два дня перед изменой. Агрессия из него так и пёрла, а я не понимала, чем провинилась. Хотела поговорить, но он уворачивался от разговора.
- Вот видишь! Вы не должны идти на поводу у событий, постройте свою жизнь сами! Только вы в ответе за ваши чувства!
Я кусала губы, понимая, что Наталья, возможно, права. И если бы я не вытаскивала постоянно из глубин души свою гордость, давно бы была вместе с Серёжей и жила бы счастливо, не мучаясь, как теперь.
Это желание окрепло во мне, и я решила аккуратно завести об этом разговор с Арсеньевым. Ждать до вечера не стала и отправилась с Настей на прогулку. Я специально выбрала место неподалёку от его студии, чтобы встретиться там. Он говорил, что сразу после записи новой песни заедет к нам. Вот будет сюрприз – выходит, а мы уже здесь.
Но получился сюрприз наоборот.
Устав бродить, я присела на лавочку в сквере неподалёку, так что мне по-прежнему хорошо было видно его машину. Рукой машинально продолжала покачивать коляску, хотя дочка давно дремала на свежем воздухе. И тут увидела Арсеньева. Он двигался по направлению к машине, но был не один.
В первый момент я не придала этому событию никакого значения. Ну подумаешь, подруга – сколько их у него? А потом увидела, как они остановились у машины, и он, нежно обвив руками её талию, потянулся к полураскрытым губам. У меня перехватило дыхание. Я вгляделась в её лицо. Миленькая, брюнетка, не очень высокого роста, модно одетая и постарше меня. Злость обуревала, но я постаралась взять себя в руки и поспешила навстречу. Они заметили меня и слегка удивились. Я на это рассчитывала.
О разговоре с Арсеньевым теперь и речи быть не могло. Но я намеревалась рассказать этой негодяйке о том, что у него есть ребёнок. Наверняка ведь она ничего и не знает!
Я улыбнулась им и, сказав приветственное слово, произнесла самым доброжелательным голосом:
- А я не стала ждать, пока ты приедешь, решили вот прогуляться – Настя сегодня вредничает с утра, соскучилась, наверное, по папочке.
Краем глаза я заметила, как насмешливо приподнялась правая бровь его спутницы. А Серёжа ничуть не смутился:
- Моя хорошая! Соскучилась? Ну иди к папе на ручки! – и он бережно поднял из коляски едва проснувшуюся дочку.
- Ладно, я сама, пожалуй, доберусь, - произнесла брюнетка. - Вижу, у тебя сейчас другие планы. Увидимся! – и, бросив на меня высокомерно-насмешливо взгляд, неспеша удалилась, поцокивая каблуками.
Когда мы сели в машину, я всё же спросила:
- Она знает, что у тебя есть ребёнок?
- Знает.
- Ну надо же, - непонятно к чему бросила я, и больше за всю дорогу не проронила ни слова.