Страница 48 из 50
- Мама, смотри! Мама, смотри! – Настя подбежала ко мне, протягивая рисунок, и я постаралась взглянуть на него, на миг отрываясь от плиты, где всё кипело, бурлило и вот-вот грозило пролиться на плиту.
- Очень хорошо, Настюш, - быстро произнесла я.
- Мама, смотри, - настойчиво повторила она. - Это ты, а это папа.
- А ты где? – поинтересовалась я.
- А я скоро прибегу к вам. Я в детском садике, - пояснила она.
Я улыбнулась, не решаясь возразить дочери, что подобное в реальности, увы, невозможно. Не в нашем случае. И Настя – единственный повод для встреч с бывшим мужем.
- Иди ещё нарисуй что-нибудь. Папа придёт, и ты покажешь ему свои рисунки. Он будет очень рад.
Настя послушно убежала в комнату, а я снова устремила внимание на плиту. Сегодня у меня день рождения. И я уже поболтала с мамой, получив её поздравления, ответила на звонок Натальи, с которой мы до сих пор были дружны, открыла подарки. Расстраиваться по поводу стремительного взросления и докучающего порой недостатка мужского внимания было некогда. Сегодня я ожидала гостей, поэтому заранее взяла выходной на работе и не повела Настю в сад. Она почти не мешала мне. Играла в своей комнате, рисовала человечков и подробно описывала свои творения. В шесть должен был прийти Арсеньев и забрать Настю к себе до десяти, пока я буду развлекаться с подругами. По этому поводу и готовился пир.
Подруги мои – все с работы. Не сказать что близкие, но общие интересы имелись, меня это устраивало. Не могла же я зацикливаться только на дочке. Хотелось жить!
По поводу Арсеньева меня уже почти не беспокоили, да и я давно успокоилась. Разлюбила или нет – не знаю. Просто не задумывалась об этом. Когда я впервые после нашего развода увидела его с другой девушкой, сердце готово было разорваться от обиды и отчаяния, но потом я дала себе установку: больше не реагировать на его любовные увлечения. Он нормальный мужик, у него должна быть личная жизнь! У меня есть дочь – и это самое важное в жизни.
Бывший меня не подвёл, явился ровно в шесть, пообещал Насте какие-то сногсшибательные развлечения и быстренько её увел. У меня ещё осталось время, чтобы привести себя в надлежащий имениннице вид – нарядиться, накраситься. Специально для этого вечера в шкафу дожидалось своего выхода короткое чёрное платье с белыми вставками и декольте – мне оно очень нравилось.
А когда начались первые звонки в дверь и квартиру наполнили голоса, мне совсем стало весело. Четыре часа, отведённые на вечеринку, пролетели мгновенно. Мы пили вино, пели в караоке и играли в настольные игры, беспрестанно смеясь.
Ровно в десять девушки, понимая мою ситуацию, быстренько ретировались - и вовремя! Через пятнадцать минут раздался звонок, и я, даже не успев переодеться и толком убрать квартиру, помчалась открывать. На пороге стоял Арсеньев, держа в руках сонную Настю.
- Мама! – зашевелилась она, и, получив поцелуй, отправилась в комнату переодеваться ко сну.
Арсеньев топтался в коридоре, а я не могла решиться его выгнать.
- Замечательно выглядишь, - произнёс наконец он.
- Спасибо, - пробормотала в ответ.
- Вот, это тебе, - и он достал откуда-то и открыл перед моим носом коробочку, в которой поблескивало изящное ожерелье.
- Серёж… спасибо, но я не могу принять…
- Нет, сможешь! – настойчиво произнёс он и достал украшение. - Позволь?
И когда его пальцы справились с замком, ожерелье красиво расположилось на моей шее, а я услышала:
- С Днём Рождения!
- Спасибо…
- Папа, а ты останешься? – выскочила в коридор Настя, уж в пижаме и с распущенными волосами.
Мы посмотрели друг на друга. Настя уже пару раз задавала этот вопрос, и всегда у папы находились «дела» - так мы ей объясняли. Дочка не понимала, порой обижалась, но наутро снова ждала встречи. Арсеньев приходил теперь реже, но несколько раз в неделю – непременно. И один день в неделю хотя бы на пару часов брал её гулять или в свою квартиру.
В игрушках и платьях Настя не нуждалась – Арсеньев чего только не привозил из разных городов и стран, причём в таком количестве, что хватило бы на целый детский сад. Настю он очень любил и баловал.
Я пожала плечами, не в силах произнести заученное: «У папы дела. Он придёт к тебе завтра. Да, папа?». И Серёжа тут же этим воспользовался:
- Ну, если мама не против…
Дочка перевела на меня внимательный взгляд, и я сдалась окончательно:
- Не против, - ответила на выдохе.
- Папа, пойдём, я тебе покажу свои новые игрушки. Мне вчера тёть Наташа их привезла из Новоси…бинска, - не в силах правильно выговорить сложное название моего родного города, запнулась Настюша, хватая отца за руку. - Мама, пойдём!
- Сейчас, Настюш, я постелю папе и приду.
Пока я занималась делами сначала в гостиной, потом на кухне, слышала, как Серёжа читает дочери сказку.
Отвернувшись к окну, смахнула слёзы о несбыточной мечте. Вот она какая, идеальная семья. Которой у нас, к сожалению, нет.
Через десять минут я присела на краешек кровати, где лежала Настюша с открытыми глазами и внимательно слушала сказку. Надо же, а я и не подозревала в нём такой сентиментальной любви к детям.
- Мама, и ты пап, - когда сказка была дочитана, полусонным голосом попросила Настя. - Ложитесь со мной.
И мы улеглись по разные стороны её кровати, кое-как поместившись, а дочка крепко обхватила нас за руки и блаженно закрыла глаза. Я едва сдерживала слёзы. Если бы тогда не произошло разрыва, так могло быть всегда!
Настя внимательно посмотрела на меня, затем на Серёжу, и с умным видом спросила:
- А почему вы не живёте вместе как родители Вики?
Вика – Настина подружка из детского сада. И мне снова стало жаль собственного ребёнка, который задавал один и тот же вопрос уже не в первый раз и, увы, обречён на взросление в неполной семье и ограниченное общение с отцом.
- Прости, малыш, так бывает, - вздохнул Арсеньев.
- А я не хочу, чтоб так бывало, - закапризничала вдруг дочь. - Я хочу, чтоб вы были вместе, - и она потянула нас за руки, соединяя их.
Никто из нас не ответил. Мы лишь обменялись страдальческими взглядами, но, похоже, ответа дочке и не требовалось.
Когда Настя заснула, я первая приподнялась, и Арсеньев встал следом.
- Я в гостиной тебе постелила, - шепнула.
- Спасибо. Полотенце можно? Я в душ.
Я одолжила ему полотенце и расстелила свою кровать – я спала в одной комнате с дочкой. Дверь была приоткрыта, и когда я увидела проходящего мимо по коридору Арсеньева, то почувствовала вновь нахлынувшие чувства с невероятно острой силой. Он был так прекрасен, что досада хуже острой занозы впилась в моё сердце. Мой бывший муж, отец моей дочери, а я не могу даже смотреть на его голый торс! Что происходит?!
Он остановился, заглянул в мою комнату – сперва на дочку, потом на меня:
- Спокойной ночи.
- И тебе, - кратко ответила я.
Мы задержали взгляд друг на друге чуть дольше положенного, и это сыграло непоправимую роль. Арсеньев рывком шагнул ко мне и, обхватив за талию, прижал к себе, впиваясь губами в губы.
- Женя… - скомкано пробормотал он.
Я не могла себя контролировать. Всё, что держала в себе, таила и прятала в недрах души и сердца, мгновенно всплыло наружу. Я всё ещё любила его, любила!
Он осторожно подхватил меня на руки и, не прекращая целовать, перенёс в гостиную, чтобы не разбудить дочку. Я не осознавала реальности происходящего. Все было как сон. Красивый, сказочный сон. И я едва сдерживала себя, чтобы не выкрикнуть ненароком: «Люблю тебя!»
Да, я любила. Но только важно ли это? Что будет завтра? Неважно… Ведь у нас есть сейчас.