Страница 17 из 51
— Вот как? — Книготорговец полуобернулась, приподняв изогнутую бровь. — А что я буду иметь?
— Обед. — Немедленно отозвалась Сильвестр.
—Только не в местный паб.
— Куда пожелаешь. В «Ритц»? Ради бога.
— Заметано, — сказала Скрэттон, потирая ладони. — Мм. По крайней мере, я ничего не ела с утра.
Где-то между салатом с маслом и креветками, ободренная пол-бутылкой шампанского «Моэт Шандон», Скреттон высказала свое подозрение, что Редфилд представляет не кого иного, как Винсента Дарлингтона, и Сильвестр уронила вилку.
Брови Скрэттон вновь быстро задвигались вверх и вниз. За все годы, что она знала Сильвестр, она никогда не видела ее такой: ее красивое лицо тревожно потемнело, и Скрэттон вовсе не была уверена, что это не инсульт. Гермиона огляделась вокруг, но, к ее облегчению, никто в просторном зале, казалось, не заметил ничего необычного, за исключением, возможно, официанта.
Судя по цвету лица, Сандра пришла в себя. — Вот это сюрприз — прошептала она.
— Сил, дорогая, я и понятия не имела…
— Это, конечно, вендетта. Милый Винсент не проявляет ни малейшего интереса к литературе. Я сомневаюсь, что он смог бы отличить «Семь столпов мудрости» от «Любовника леди Чаттерлей».
— Гм, да, — щека Скрэттон задрожала, но она не удержалась, — да они довольно близки по времени, но…
— Гермиона — прервала ее Сильвестр, устремив на нее холодный взгляд; пристыженная, Скреттон проглотила приготовленную фразу. — Гермиона, Винсент Дарлингтон не читает. Он купил эту книгу не потому, что знает ее цену, он купил ее, чтобы опозорить меня, потому что я опозорила его совсем в другой области.
Сильвестр откинулась на спинку стула, вытирая губы льняной салфеткой.
— Все понятно, моя дорогая девочка — пробормотала Скрэттон. — Отлично понятно.
— Думаю, не совсем, Гермиона. — Резко сказала Сандра. — Но похоже, у тебя добрые намерения. Поэтому я собираюсь отдать свою жизнь или, по крайней мере, репутацию в твои руки. Если тебе когда-нибудь придет в голову шантажировать меня, вспомни этот момент — момент, когда я поклялась отомстить этому червю Дарлингтону, даже если это будет стоить мне моего состояния.
— Мм, да. — Скрэттон отхлебнула шампанского и осторожно поставила бокал на скатерть. — Ну, Сил, будем надеяться, что до этого не дойдет.
К счастью, «Семь столпов мудрости» были напечатаны в те давно минувшие дни, когда считалось само собой разумеющимся, что печатные страницы должны быть долговечны. Блейку Редфилду оставалось только положить книгу в чемоданчик с мягкой обивкой внутри и найти перевозчика, который мог бы обеспечить регулируемую температуру и влажность.
В реестре Ллойда значились два подходящих судна, которые должны были прибыть в Порт-Геспер с интервалом в двадцать четыре часа. Одно из них доставит предмет стоимостью в полтора миллиона фунтов тайно и с должным вниманием к его физическому благополучию.
Ни какое другое судно не прибудет раньше их, и никаких других кораблей не будет в следующие несколько недель. Одним из них был грузовой корабль «Стар Куин», который должен был покинуть околоземную орбиту через три недели. Другим кораблем был лайнер «Гелиос», который должен был отбыть позже. Предусмотрительность посоветовала Блейку зарезервировать место на обоих. Звездочка рядом с именем «Стар Куин» предупреждала, что корабль находится в ремонте и еще не получил разрешения на коммерческую деятельность от Комитета Комического Контроля.
Блейк запечатывал магнитный замок на чемоданчике, когда дверь задней комнаты «Сотбис» с громким треском распахнулась.
На фоне кирпичного коридора вырисовывался силуэт молодой женщины.
— Боже мой, Блейк, что у тебя творится? — махнула она рукой, разгоняя едкий табачный дым. — Почему ты мне не позвонил?
— Тебе обязательно было ломать дверной замок?
— Да он и не сломался. Больше шума, чем дела. И вообще считай, что я покраснела, засмущалась и раскаялась.
Молодая, розовощекая женщина, в скромной консервативной юбке подошла к столу и посмотрела, как Блейк запирает пластиковый кейс:
— А тебе не показалось, что это очень плохо, что она проиграла торги? У нее такой хороший вкус.
— Она?
— Та, что подошла к тебе после торгов. Очень красивая для своего возраста. Она спросила тебя о чем-то, что заставило тебя покраснеть.
— Покраснеть? У тебя довольно живое воображение.
— У тебя не получается притворяться, Блейк. Ругай своего ирландского дедушку за твои веснушки.
— Миссис Сильвестр очень привлекательная женщина…
— Она потом спрашивала о тебе. Я сказал ей, что ты гений.
— Я сомневаюсь, что у нее есть какой-то личный интерес ко мне. И уж конечно, она меня не интересует.
— Да? Тебя интересует Винсент Дарлингтон?
— О да, чистая похоть. — Он рассмеялся. — К его деньгам.
Она прислонилась обтянутым тканью бедром к спинке его стула — он чувствовал жар ее тела на своей щеке:
— Дарлингтон — неграмотная свинья, он этого не заслуживает.
— Это все наговоры врагов, — пробормотал он и резко встал, отодвинулся от нее, положил запертый чемодан в сейф.
— Что это? — Он повернулся к ней лицом через захламленный желтый кабинет. — Ты принесла мне брошюру?
Она улыбнулась, ее румяные щеки и сверкающие глаза выдавали ее чувства. — Я нашла их целую полку, они все в моей квартире. Пойдем со мной, и я познакомлю тебя с тайнами пророчеств.
Он посмотрел на нее немного искоса, затем пожал плечами. — Хорошо.— В конце концов, эта тема уже давно интересовала его.
7
Осторожный стук в дверь, повторявшийся через определенные промежутки времени…
Сандра Сильвестр вышла из ванной, ее голубая шелковая ночная рубашка плотно облегала ее длинное тело. Она сняла цепочку с двери.
— Ваш чай, мэ'м.
— Поставь там.
Молодой человек в униформе прошел, стараясь не наступить на разбросанные женские вещи, к окну и поставил на стол тяжелый серебряный поднос с чайными принадлежностями. Из окон просторного номера открывался прекрасный вид на Гайд-парк, но в это утро они были плотно зашторены.
Сильвестр осмотрела полутемную комнату, заметила бархатную сумочку, валяющуюся на полу рядом с креслом, на которое была брошена как попало одежда. Она выудила из сумочки банкноту как раз вовремя, чтобы сунуть ее в руку молодого человека.
— Благодарю, мэ'м.
— Ты, молодец — сказала она, слегка смутившись.
Закрыв за ним дверь, она пробормотала:
— Господи, сколько же я ему дала? Я еще совсем сплю.
Под простынями зашевелилась округлая фигура. Показались взъерошенные темные волосы, фиалковые глаза уставились из-под простыни.
Сильвестр наблюдала, как показалась остальная часть Нэнсибет — изящная шея, стройные плечи, тяжелые груди с тусклыми сосками:
— Ты подождала пока он уйдет. Это что-то новое, — соблюдаешь приличия.
— О чем ты там болтаешь? — Нэнсибет зевнула, показав идеальные маленькие зубки и шустрый розовый язычок.
Сильвестр подошла к видеоплате на стене и стал возиться с пультом управления, спрятанным в резной позолоченной раме:
— Ты же сказала, что не спишь. Я же просила тебя включить новости.
— Я опять уснула.
— Ты опять залезала в мою сумочку.
Нэнсибет пристально посмотрела на нее своими бледными глазами, которые обычно скрещивались, когда она сосредотачивалась. — Сил, ты ворчишь как мать… — Она вскочила с кровати и направилась в ванную.
— Как кто?
Но Нэнсибет не обратила на нее внимания, прошла через раздевалку и, оставив дверь открытой, вошла в душевую кабину.
Сердце Сандры бешено колотилось. — Боже, эта попка, эти волшебные бока, эти трепещущие икры. Наполовину итальянка, наполовину полинезийка, она была бронзовой Галатеей, скульптурой во плоти.
Сильвестр раздраженно ударила кулаком по кнопкам управления — появилась физиономия диктора Би-би-си.