Страница 18 из 51
Диктор вещал о растущей напряженности в Азии, она собирала одежду с пола и швыряла ее на кровать. Из ванной доносилось шипение и журчание душа, а хриплый голос Нэнсибет напевал что-то страстное и неразборчивое. Сильвестр глянула на тяжелый серебряный чайник и фарфоровые чашки с отвращением. Она достала из холодильника бутылку «Моэт Шандон». Видеоплата пробормотала слова, которые привлекли ее внимание:
…тайна раскрыта: выяснилось, что победителем торгов на вчерашнем эффектном аукционе Сотбис…
Сильвестр метнулась к экрану и прибавила громкость:
… первое издание «Семи столпов мудрости», автор Т. Э. Лоуренс — легендарный Лоуренс Аравийский — было приобретено мистером Винсентом Дарлингтоном, директором музея Венеры. По радиосвязи Мистер Дарлингтон сначала отказался от комментариев, но позже признался, что купил эту чрезвычайно редкую книгу от имени музея Порт-Геспера, учреждения, владельцем которого он является. Нельзя сказать, что бы это учреждение до сих пор славилось своей коллекцией печатных работ. О других новостях мира искусства…
Сильвестр выключила видео. Она сорвала фольгу с бутылки и распутала проволочную сетку. Она начала крутить выпирающую пробку от шампанского сильной, уверенной рукой.
Нэнсибет вышла из душа. Пар поднимался от ее кожи, подсвечиваемой светом лампы в раздевалке.
Ее совершенно не волновала вода, которая капала с нее на ковер:
— Это было что-то про Винса? В новостях?
— Похоже, именно он перекупил у меня «Лоуренса». — С громким хлопком вылетела пробка шампанского.
— Винс? Он же не интересуется книгами.
Сильвестр наблюдала за ней — тяжелая темная Венера, намеренно демонстрирующая себя обнаженной, намеренно позволяя своей влажной коже остыть, дать соскам подняться.
— Это он о тебе заботится, — сказала Сильвестр.
— О! — Нэнсибет благодушно улыбнулась, полуприкрыв фиалковые глаза. — Наверное, это тебе дорого стоило.
— Напротив, вы сэкономили мне кучу денег, которые я могла бы в противном случае выбросить на простую книгу. Принеси бокалы будь добра. В холодильнике.
Все еще голая и мокрая, Нэнсибет поставила бокалы «Тюльпан» на стол и уселась в мягкое кресло.
— Мы что-то празднуем?
— Да, нет, — сказала Сильвестр, наливая шампанское — холодное, пузырящееся. — Я просто утешаю себя.
Она протянула Нэнсибет бокал. Они наклонились друг к другу. Края бокалов соприкоснулись и зазвенели.
— Все еще злишься на меня? — Мяукнула Нэнсибет.
Сильвестр зачарованно наблюдал, как ноздри Нэнсибет расширились, когда она опустила свой вздернутый носик в бокал:
— За что на тебя злиться, за то, что ты такая, какая есть?
— Ты не должна утешать себя, Сил. — Кончик розового языка ощутил острый привкус углекислоты от растворяющихся пузырьков. Фиалковые глаза под длинными влажными ресницами поднялись, взгляд стал пронзительным.
— Я не должна?
— Позволь — мне утешить тебя.
Магнитоплан с жужжанием проносился сквозь благопристойную зелень юго-западных пригородов Лондона, время от времени останавливаясь, чтобы высадить пассажиров. Когда Никос Павлакис сошел, то до места в Ричмонде, куда ему было нужно, оставалось еще несколько миль. Он нанял на стоянке автотакси и, когда машина отъехала от станции, опустил стекла, — в кабину проник влажный весенний воздух. Жемчужные облачка в мягком голубом небе не отставали от такси, которое катилось мимо еловых лужаек и живых изгородей, мимо вилл с шиферными крышами. Большинство вил было на двух хозяев.
Дом капитана Лоуренса Уичерли был аккуратным кирпичным, в георгианском стиле.
Павлакис положил свою банковскую карточку в порт, такси должно было его подождать, и пошел к дому, чувствуя себя некомфортно в черном костюме, слишком тесном для его массивных плеч. Миссис Уичерли открыла дверь прежде, чем он успел дотянуться до звонка. — Доброе утро, мистер Павлакис. Ларри сейчас в гостиной.
Казалось, она не слишком обрадовалась, увидев его. Это была бледная, женщина с гладкой кожей, с прекрасными светлыми волосами, от ее былой красоты теперь почти ничего не осталось.
Павлакис застал Уичерли сидящим в пижаме, закинув ноги на пуфик. На коленях клетчатый халат, заправленный под бедра, и целый арсенал космических триллеров в красочных обложках. На столике рядом с ним — лампа и патентованные лекарства.
Уичерли поднял тонкую руку. — Прости, Ник. Я бы встал, но последние день-два меня пошатывает.
— Мне очень жаль, что приходится доставлять вам столько хлопот, Ларри.
— Ничего подобного. Садись, пожалуйста поудобней. Тебе что-нибудь принести? — Чаю?
— Возможно, мистер Павлакис предпочтет кофе. — Это миссис Уичерли подала голос из тени арки, оказывается она была еще в комнате.
— Это было бы неплохо, — сказал он с благодарностью. Англичане неоднократно поражали его своим отношением к подобным вещам.
— Ну, давай делай. — Уичерли смотрел на нее, пока она не исчезла. Он хитро изогнул бровь, глядя на Павлакиса, который осторожно присел на диване. — Ник. Что-то слишком особенное для телефона?
— Ларри, друг мой… — Павлакис наклонился вперед, положив руки на колени, — Фаларонские верфи обманывают нас — моего отца и меня. Димитриос помогает рабочему объединению взять с нас мзду, мы должны дополнительно заплатить за то, чтобы «Стар Куин» ушла вовремя в рейс, а за это получает от них откат.
Уичерли ничего не ответил, но на его губах заиграла кислая улыбка:
— Честно говоря, большинство из нас, кто работал с фирмой «Фаларон» на протяжении многих лет, понимали, что это всегда было частью соглашения между Димитриосом и твоим отцом.
Уичерли сделал паузу, затем несколько раз кашлянул, издавая жужжащий звук, похожий на глухой двухтактный двигатель глубоко в груди. На мгновение Павлакису показалось, что он задыхается, но тот лишь прочистил горло. Пришел в себя и продолжил: — Стандартная практика, так сказать.
— Мы больше не можем позволить себе такую стандартную практику, — сказал Павлакис. — В настоящее время мы попали в очень сложное положение.
Уичерли ухмыльнулся:
— Кроме того, не можете позволить себе такой простой вещи, как, скажем, перерезание нескольких глоток.
— Да. — Павлакис торжественно наклонил голову вперед. — Мы больше не контрабандисты. Мы не пираты. Мы управляемы. Но, Боже, как много правил. У меня уже голова разламывается от этой проблемы. — Он взглянул на собеседника и подумал, что Уичерли выглядит не очень хорошо: белки его глаз были ярко-красными, а рыжеватые волосы торчали пучками, как перья мокрой птицы.
— Жаль тебя, старина, — криво усмехнулся Уичерли.
— Мы так близки к успеху. Я заключил долгосрочный контракт с «Иштар Майнинг Корпорейшн». Первая партия — шесть горных роботов, почти сорок тонн. Мы получим приличную прибыль. Но если мы пропустим окно запуска…
— Потеря контракта — сказал Уичерли, стараясь как можно спокойнее.
Павлакис пожал плечами:
— Хуже того, заплатим штраф. Если, конечно, не объявим себя банкротами.
— А что еще у вас есть для загрузки?
— Глупейшие вещи. Порнографический фильм. Коробка сигар. Вчера мы получили предварительный заказ на чертову книгу.
— Одна книга? — Павлакис снова дернул головой, а бровь Уичерли взлетела вверх. — А почему «чертова»?
— Весь пакет весит четыре килограмма, Ларри. — Павлакис засмеялся, фыркая, как бык. — Его фрахт не окупит доставку даже на Луну. Но к нему прилагается страховка на сумму в два миллиона фунтов стерлингов! Я бы предпочел получить страховку.
— Может быть, вы могли бы погрузить его, а потом устроить небольшой несчастный случай.
Уичерли начал было смеяться, но тут же закашлялся. Павлакис отвел взгляд, делая вид, что его интересуют фотографии лошадей на кремовых стенах гостиной, книжные шкафы с непрочитанной классикой в кожаных переплетах.
Наконец Уичерли пришел в себя: