Страница 87 из 105
— Это не я, это ты мозги пропил! — бас лиса по кличке Слон легко перекрыл по децибелам вопли брата. — Она про кого это говорила? А я тебе скажу — про кого! Про Штанского Монаха, Психа и всю эту гоп-компанию! А они вон где все — в бассейне мокнут, живые и здоровые в полном составе. А это был какой-то вообще левый эстонец. Этот… Альфред? Альвар? Ааре? Забыл, короче. С короткой фамилией.
— Ф-у-у-у… — облегченно выдохнул Алтан Унэгэн. — Точно, блин. Что-то я загнался, совсем забыл, что это не Псих был. Выпил потому что мало. Наливай.
Поскольку лисы были уже очень хорошо пьяные, Псих-дымок быстро ополоснулся в бассейне, и вновь превратился в Деревянного лиса. Когда он вышел из-за колонн, его вновь заметил Алтан Унэгэн.
— О, залетчик! — заорал он. — Быстро сюда подбежал! Будешь искупать вину — официантом работать. А то вот братка уже мимо стопок льет.
Пьянка продолжилась. Набравшийся глава клана решил сказать долгую здравницу в честь своего героического брата, который не только всех поймал, но еще и какого-то приблудного эстонца размочил в прямом смысле слова. Для этого он велел принести правленый в золото рог для питья, набулькал туда вина, и торжественно, двумя руками, преподнес его брату. Брать посудину одной рукой было неудобно, и Мунгэн Унэгэн, державший опорожненную фляжку в руке, со словами «Подержи» сунул артефакт «официанту».
Сделал он это совершенно зря — уже через две секунды оригинал покоился в пространственном кармане Психа, а к выпившему рог младшему лису вернулась сотворенная из волоска копия.
Разжившийся вторым артефактом Псих ликовал.
Через некоторое время братья начали петь песни, а «официант» под шумок смылся.
Через пару минут к старичку-оборотню, стоявшему на воротах и потихоньку разминавшемуся «красненьким», вновь подошел обезьян знакомой наружности, и сказал уже ставшую традиционной фразу:
— Любезный, соблаговолите доложить своему руководству о моем прибытии.
— Свят-свят-свят, — перекрестился дедуля, но все-таки нашел в себе силы произнести отзыв. — Как прикажете доложить?
— Меня зовут Кун У-сунь, — высокомерно сказал обезьян, и на всякий случай упреждающе добавил. — А по национальности я китаец.
— Да я уж догадался, что не иудей, — почесал затылок бывалый-служивый и ушел с докладом.
Войдя к пирующим братьям-лисам, старик доложил:
— Там опять все тот же обезьян пришел.
— Не понял, — вскинулся старший. — Первый в бассейне. Второй во фляжке. А третий откуда взялся?
— Я не знаю, откуда он взялся, может, и них семья большая, — младший стал с большим трудом выбираться из-за стола. — Но я точно знаю, куда он денется. Я ее как раз опорожнил.
Он красноречиво потряс подмененной Психом фляжкой и направился к выходу.
— Брат! — окликнул его старший. — Брат, ты меч с веером на столе оставил.
Но хмельному Серебряному было лень возвращаться.
— Да и бог с ними! — махнул рукой он. — И без них справлюсь.
Через пять минут из двери вышел едва держащийся на ногах Серебряный лис. В руках он держал фальшивую фляжку. Увидев стоявшего перед ним Психа, он хмыкнул и спросил:
— Ты кто?
— Я Кун У-сунь, младший брат Психа и Альтер Эго. А ты Мунгэн Унэгэн?
— Да, — ответил лис. — Это я.
И тут же оказался во фляжке, которую держал горлышком вниз Псих.
Старик-часовой в изумлении вытаращил глаза, а Псих только рассмеялся:
— Ну вот и все. Как говорят итальянцы — финита ля комедиа.
И потряс фляжкой. В фляжке забулькало — агрессивная среда фляжки была настолько ядреной, что растворила младшего лиса за считанные секунды. На свою беду, Слон не обладал стойкостью Психа.
Но Псих об этом не подозревал, поэтому по своей параноидальной привычке подозревал все самое плохое. Услышав бульканье, он засмеялся:
— Э, нет, родной, я не ты, я на такую разводку не куплюсь. Писать во фляжку я сам умею. Можешь даже не надеяться, раньше чем через неделю я крышку не открою.
Услышав эти слова, пенсионер-часовой вытаращил глаза еще больше и убежал докладывать обстановку единственному оставшемуся хозяину.
— Хозяин!!! — орал он. — Хозяин, беда! Этот Кун У-сунь заманил Мунгэна Унэгэна во фляжку и тот уже растворился!!!
Золотой лис мгновенно протрезвел, но не поверил:
— Не может быть! Откуда у него могла быть фляжка?
— А я знаю? — ответно раскричался дед. — Но она есть, и она работает. Точно такая же, как у вас.
— Чертово обезьянье семейство! Наверное, таких артефактов было создано больше одного и обезьяна задействовала свой артефакт первой, а брат просто не ожидал такого коварства. Слава богу, он не взял с собой другие артефакты, хотя никогда с ними не расставался. Это знак! Это мне подан знак, что с помощью этих артефактов я должен отомстить за младшего брата! Беги, старик, поднимай всех, пусть выходят строиться с оружием! Мы уничтожим этого Кун У-суня!!!
Старик убежал, громыхая сапогами, а Алтан Унэгэн принялся разглядывать три оставшихся артефакта. Потом со вздохом сожаления отодвинул графин в сторону:
— Этот фокус он уже знает, и отзываться на окрик точно не будет. А вот два других очень даже пригодятся!
Он заткнул веер из бананового листа за пояс, взял в руку Семизвездный меч и пошел к своему воинству.
Тем временем Псих отошел от калитки и сидел в ожидании поодаль, в теньке.
Вдруг из ворот выбежал низкорослый демон с флагом, и побежал направо, втянув голову в плечи. За знаменосцем в колонну по одному бежали остальные мелкоуровневые демоны, опасливо прижимаясь к стенке. Последним вышел Алтан Унэгэн, и с ходу взял быка за рога:
— Готовься к смерти, обезьянья морда!
Потрясая мечом в воздухе, он побежал вперед, набирая скорость как локомотив — последовательно и неуклонно. Псих, покручивая посох, поскакал ему навстречу, дурашливо прыгая из стороны в сторону. Ровно на середине двора противники встретились и началась битва!